Виновник завтрашнего дня (СИ) - Александер Арина

— Раз ты приложил руку к её воспитанию, тогда не удивительно, откуда у неё столько бесшабашности. Мужики говорили, бойкая слишком, сунешь палец — откусит по локоть.

Гончаров рассмеялся.

— Да уж, представляю.

— Ну, так что, — вопросительно вскинул брови Влад, желая всё же услышать рассказ, — поведаешь, откуда знаешь сестер Некрасовых?

Опрокинув в себя остатки коньяка, Гончаров поднялся с кресла, прихватив брошенную на спинку куртку.

— Да нечего рассказывать. Жили в соседних дворах. Встречались. Обещала ждать из армии. Как видишь, — развел руками, — не дождалась. А Владка… она раньше дружила с сестрой. Всё.

— Лёш, смотри, — Влад пожал на прощанье протянутую руку, искренне беспокоясь за друга, — я ведь объяснил, почему выбрал именно тебя, но если ты сомневаешься…

— Не парься, — прихватил со стола папку, собираясь подробно изучить предоставленную информацию. — Если сказал, что прошлое, значит, прошлое.

Только оказавшись на улице смог окончательно выдохнуть. Оказывается, всё это время и не дышал, как следует. О том, что Вика в прошлом, не солгал. Так было раньше и так будет впредь. Но на душе стало неспокойно. Тревожно. Словно стоял на пороге чего-то неизведанного. Того, что навсегда изменит жизнь, заполнит собой пустоту и толкнет в пропасть с такой силой, что не успеет сгруппироваться, разлетевшись при падении на тысячи осколков.

Глава 4

— Защитим бездомных животных!

— Оставьте в покое приют!! Прочь руки!..

— Те, кто мучают животных — нелюди!

Даже добавить нечего, в десяточку. Попривыкали относиться к братьям нашим меньшим, как к игрушкам, а потом, за ненадобностью, избивать, калечить, выбрасывать на улицу, словно мусор. И ещё удивляются, откуда в городе столько бродячих собак с котами. Охренеть просто.

— Сегодня они отстреливают собак, пытаются разрушить приют — завтра истребят весь город!

Ой, а вот это, по-моему, перебор. Если Мироненко заснимут журналисты — не поздоровится всем. Наше дело маленькое — словить Загорского на лжи, а не развязать войну.

— Сень, ты полегче со словами. Нам только в полицию не хватало загреметь для полного счастья, — выхватила у него рупор Таська, вручив мне. Это она зря. Я ведь как та обезьяна с гранатой. Мне такие вещи доверять нельзя. Только прочувствую в руках власть — крышу сносит напрочь.

— Тась, не ссы, как загремим, так и выйдем, — беспечно улыбнулся Сеня, подмигнув. Как же нравится мне его бесшабашность. Да что там Сеня, мне все друзья нравятся. Скажи, кто твой друг и я скажу, кто ты. Это точно про меня. Стоит только посмотреть на патлатого Мироненка, стриженную под мальчика Таську, Игорька с пирсингом в носу, Каринку с фиолетовыми волосами, Нику, длинноногую блондинку с силиконовой грудью — и сразу станет ясно, ЧТО Я ЕСТЬ ТАКОЕ. Но… всё не так безнадежно. Не во внешности дело, а в душевных порывах, во внутренних мирах, схожих между собой.

Нас объединил один универ, одна кафедра, любовь к животным, желание им помочь и вообще, борьба за всё, что стало чуждым для нашего, погрязшего в жестокости, мира.

В общем, не долго думая и как всегда, подавшись сиюминутному порыву, я вскочила на обнаруженную неподалеку скамейку и, окинув взглядом верных соратников, принялась горланить в рупор, дав волю накопившемуся негодованию.

— Ребят! — обратила на себя внимание громким окликом. Человеческое море в один миг перестало махать транспарантами, повернувшись к своему непосредственному лидеру. — Мы не просто так пришли сюда! Мы пришли за справедливостью, за данным нам обещанием. Уважаемый Загорский вторую неделю кормит нас ложью. Вы посмотрите! — махнула рукой на гигантские бульдозеры, вынужденно прекратившие работу из-за нашего стадного набега. — Они только и ждут, чтобы снести приют, на который, между прочим, собирал деньги весь город. Так отстоим свое право! Не позволим разрушить наше имущество в угоду человеческой жадности. Где обещанный корпус на Красногвардейской? Мы требуем его немедленно! Тре-бу-ем, — начала скандировать, воодушевившись от хлынувшей следом одобрительной поддержки.

— Тре-бу-ем! — разрывались вокруг меня одногруппники, а Сеня, так тот вообще подскочил ко мне и чуть согнувшись, постучал себе по плечам.

— Прыгай, так тебя лучше будет видно.

Ха! Меня долго упрашивать не надо. С завидным умением заправской наездницы запрыгнула на тощие плечи (Господи, хоть бы не грохнуться) и умело обхватив бедрами шею парня, продолжила зазывания.

Народу действительно собралось немало. К нам, выходцам из богатеньких семей, вскоре присоединились случайные прохожие, сердобольные бабульки, молоденькие мамы с колясками. Среди них были те, кто действительно переживал о судьбе городского питомника и те, кто просто прогуливался в парке и решил «заглянуть на огонек» от нефиг делать. А нам что? Главное, чтобы смотрелось внушающее.

Таська только качала головой, слушая мою пламенную речь, а я чувствовала себя Вильямом Уоллесом, скачущем на коне перед битвой с англичанами. Всеобщая поддержка не только качала, дарила ощущение невероятного драйва, но и, к сожалению, отключила напрочь здравый ум.

— Влада, слезай. Сень, да спусти ты её! — повисла на «коне» подружка, прекратив скандировать. — Хватит. Уже и так засветились.

Ну да, журналисты тут как тут. И хорошо это, и плохо. Хорошо, что будет хоть какой-то толчок. А плохо… снова отгребу от Вики. Ой, да ладно, впервой, что ли? Ей лишь бы придраться.

Возможно, всё так бы и продолжалось: мы бы орали, носясь перед бульдозерами, зрители бы кричали: «Руки прочь от питомника», работники спецтехники вяло курили, наблюдая за сим действием, но неожиданный вопль «менты!» внес в наши ряды изрядный переполох.

И, казалось бы, чего приперлись? Мы ведь тихо, никого не трогая… эм… перекрыли движение возле парка. Всего-то…

И пускай «менты» уже давно не менты, но данный призыв подействовал не хуже атомной бомбы — все бросились в разные стороны, петляя, кто между домов, а кто, как зайцы, между растущими в парке деревьями. Пришлось и мне спрыгнуть на землю, прихватив доверенный Таське транспарант.

Сеня пришел в себя первым, и не успела я пискнуть, потащил за собой в направлении многоэтажек. Игорёк тоже прихватил Каринку с Никой и надавил на пятки, бросившись к оставленным на стоянке тачкам.

— Довыпендривались? — причитала Чистюхина на бегу, пока я едва поспевала за длинноногим одногруппником. Если бы не он — пришлось бы снова наведаться в нашу доблестную полицию, а это уже чревато последствиями.

— Тась, ну а как иначе? Прийти и просто пожевать сопли? Сколько можно?

— Да он всё равно его снесет, мы лишь отсрочили неизбежное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не скажи, — не согласилась я, — теперь о нас не только в газетах напишут, но и по телику покажут. А Загорский, если не захочет облажаться перед выборами, сдержит данное слово.

Запыхавшись, мы влетели в первый попавшийся подъезд и, хватая ртом воздух, прилипли к выходившему во двор окну, наблюдая за отрядом полицейских, сумевших перехватить троих одногруппников.

За их судьбы не переживала, прекрасно зная, что через два часа их опустят. Практически у каждого имелись связи. Хреново, что снова прилетит от декана. Он, конечно, был на нашей стороне и буквально благословил на подвиг, отпустив с пар, но с одним условием — без вмешательства правоохранительных органов. Всё остальное — не помеха. Сестра для меня давно не указ. Павел Олегович? Ну, да, приютил в трудные времена, но поверьте, лучше было переселиться к тетке, нежели жить под его крылом. С виду как бы и ничего страшного, но я-то в курсе, чем он промышлял и порой, от услышанного, волосы на голове шевелились.

Не нуждалась я в отдельной квартире, в машине, которую мне с такой помпезностью подарили в прошлом году, даже на карманные деньги не претендовала. Училась бесплатно, стипендию получала, могла устроиться хоть сейчас на подработку в любое кафе и переселиться в студенческую общагу, но проблема в том, что мне не позволяли расправить крылья настолько широко.