Ты и небо - Егорова Алина

– From the window I see a flower bed and a shop [11].

– I can see the school from my window [12].

– From the window I can see fittings and warehouses [13], – вырвалось у Инны. Она только об этом подумала и, подбирая английские слова, невольно произнесла фразу вслух. Все тут же посмотрели на Ясновскую. Всем стало интересно, почему у нее такой экстравагантный вид из окна.

– Я про работу, – пояснила девушка. Ведь хотела же сказать «парк с прудами», но перед глазами возник вид на внутренний двор абразивного завода, где «Лимб» арендует офисные помещения.

– Perfectly! – похвалила Полина. – Прекрасно, что вы не ограничиваетесь видом из окна квартиры. Мы тренируемся свободно излагать свои мысли. Это может быть не только вид из окна вашего дома или работы, но и желанные вами виды. Возможно, кто-то расскажет, что видит из окна горы, море, лес… Не надо себя ограничивать.

Инна посещала курсы английского языка уже четвертый месяц – с тех пор, как у нее возникла мечта. Сначала мечта показалась нереальной настолько, что Ясновской было страшно и думать о ней. Чтобы не спугнуть. Однажды вспыхнула искрою мысль: а что, если? Воображение сразу нарисовало образ желаемого, и Инна воодушевилась увиденной картиной. Это было совсем не похоже на те ее фантазии о красивых странах, потому что они не казались ей несбыточными, наоборот, выглядели вполне реальными. А эта внезапная, как ураган, шальная идея была сумасшедшей и почти сказочной. Лишь иногда, преимущественно вечерами, вернувшись с работы, Инна удобно устраивалась в любимом кресле-мешке перед окном, откуда, если запрокинуть голову, видно только небо, и погружалась в мир своей сокровенной мечты. Девушка представляла себя в новом образе, смело фантазируя и смакуя его во всех подробностях: как она будет ходить, разговаривать, где бывать, с кем общаться, как выглядеть.

Во-первых, подстрижет кончики волос. Она сняла с головы резинку. Уже второй месяц не может добраться до парикмахерской: то хореография, то спортивный клуб, то уроки рисования, то еще какие-то дела или просто лень. Инна посмотрела на светящиеся зеленым светом настольные часы: десятый час – сегодня звонить в салон, пожалуй, уже поздно. А завтра непременно нужно записаться. Во-вторых, осанка. Над осанкой следует поработать, а то в последнее время в офисе за столом привыкла сутулиться, так скоро можно превратиться в вопросительный знак. Хореографии раз в неделю мало, чтобы перебить офисную привычку. Инна поднялась с кресла и встала вплотную к стене. Расправила плечи, подтянула живот. Затем взяла увесистый том проекта «Реконструкция морского порта» и водрузила его на голову. «Ходить не меньше часа!» – приказала она себе и принялась за дело.

Не обошлось без финансовых расчетов. Остаток по ипотеке, коммунальные платежи, питание, хозяйственные расходы, транспорт… Если на первых порах ужиматься, то все можно осилить. От каких-то занятий придется отказаться. Не без сожаления она пожертвовала живописью. На первоначальный взнос скопить сумела, значит, и дальше все получится. Надеяться, кроме как на себя, не на кого. Мама сама крутится, как может, пока ее на работе еще не сократили, а то уже второй год собираются. Все, что Инне дал отец, – одно лишь странное имя, которым он ее назвал в честь своей бабушки, по его словам, дочери польского шляхтича. Как потом не раз в сердцах говорила мама, про шляхту наверняка наврал, когда распускал перед ней хвост.

Инна не заметила, как мечта стала обретать четкие очертания и уже походила на цель с пунктами плана по ее достижению. Этот план привел Ингриду Ясновскую в лингвистический центр на улице Маяковского, где проходили языковые курсы.

– А вы что видите из окна на работе? – обратилась Полина к кому-то во втором ряду. Инна сидела на своем любимом месте – в первом ряду с краю у окна, откуда всех присутствующих видеть не могла.

– I always see different things from my window: fields, forests, roads [14].

Говорил отвечающий хорошо, но с ярко выраженным неанглийским акцентом. Справедливости ради, произношение в их группе не хромало разве что у преподавателя. Инна знала голоса всех учеников группы, а этот показался ей как будто чужим и в то же время знакомым. Новенький? Но почему в середине курса? Инна обычно не оборачивалась, но в этот раз любопытство взяло верх – девушка с интересом посмотрела на того, кто говорил.

– Great! [15] – похвалила его Полина. – You probably have an interesting job [16].

– I have a regular job. I’m a sled dog [17], – скромно признался он.

Инна не поверила своим глазам: это же тот самый из трамвая! Пулковский таксист. Таксист ее тоже заметил – их глаза на миг встретились. И узнал! Она ничуть не сомневалась, что он ее узнал, хоть мужчина и сделал вид, что они не знакомы.

– Yes, there is nothing to brag about [18], – брякнула Инна от растерянности.

– We have a dialogue? Wonderful! [19] – одобрила Полина.

– Not everyone snatches stars from the sky [20], – парировал оппонент. Теперь он смотрел на Инну в упор.

Он так хорошо говорил по-английски, гораздо лучше нее. Инна не нашла, что ответить. «Как же его зовут? – думала она. – Александр? Виктор? Нет, не Виктор. Имя такое простое. Вот, черт, забыла».

– Тhank you, Дмитрий, – прозвучал голос преподавателя.

Точно! Дмитрий! Мутный он, этот Дмитрий. Таксист на курсах английского. Тут все либо студенты, либо офисные работники, либо люди со свободным временем и деньгами, кому нужен язык для путешествий. А ему зачем? Хотя, если в Пулково таксует, тогда понятно – чтобы во-зить иностранцев. Зная язык, им можно запудрить мозги и взять втридорога. Как же его угораздило в этот центр попасть, словно во всем Петербурге он один-единственный? К слову сказать, этот лингвистический центр считается одним из лучших в городе в своей ценовой категории. В нем сочетается все: удобное расположение, уютная обстановка, гибкое расписание занятий, сильные преподаватели и щадящая стоимость. Инна и сама его выбрала не случайно.

Теперь как пить дать будет клеиться. Как же его технично отшить?

До конца урока Инна думала о том, как будет вести себя с Дмитрием. Ее воображение рисовало картины глупых заигрываний и неуместного флирта. С его стороны, конечно же. Она в этих фантазиях держалась неприступной крепостью.

В перерыве Дмитрий на нее даже не посмотрел. Налил кофе в автомате, потом сидел в одиночестве в холле, уставившись в планшет.

Это было верхом наглости: Инна битый час выстраивала стратегию по отшиванию, а отшивать оказалось некого.

Тестирование на знание английского по шкале ИКАО. Раз в три года пилоты обязаны подтверждать свой четвертый уровень, иначе не получат допуск на международные рейсы. Раньше подготовку к тесту экипажам оплачивала авиакомпания. За месяц перед тестированием собирали группу и приглашали преподавателя. Теперь каждый решает вопрос своего обучения самостоятельно. Кризис. В их авиакомпании урезали все, что можно: сократили командировочные, надбавки за переработку, льготные билеты, салфетки из комплекта бортового питания и те убрали. «Ангара» переживала не лучшие времена. Рейсов в их питерской эскадрилье стало совсем мало. Из аэропорта своего базирования – Иркутска – «Ангара» еще летала, а из Пулкова региональную авиакомпанию вытесняли более крупные конкуренты. Пилоты уходили туда, где еще оставался набор. Огарев тоже задумывался о смене места работы. Для пилота переход в другую авиакомпанию часто влечет за собой смену региона проживания и порой смену страны.