Хватаю телефон. Звоню Жене. Он берёт как всегда быстро — через пару секунд.
— Проверь, что там за пожар у Нежной в доме произошёл. И мне доложи.
— Понял. Скоро будет.
ГЛАВА 18
Глеб
Раздражённо хлопаю дверью автомобиля. Утро не задалось с самого утра.
Женя сообщил подробности пожара. И каким боком она приплела меня сюда — не знаю. Зачем мне палить квартиру сверху? В надежде, что заденет её? Хотел бы отобрать квартиру — сделал бы это другим путём.
А рисковать здоровьем дочери… Да за кого она меня принимает?!
Одна мысль об этом заставляет вспыхнуть. А вчерашние события не отпускают до сих пор. Как уже и говорил, женщины со своей логикой — необъяснимы.
В руке вибрирует телефон, и я, не глядя, отвечаю.
— Да? — рявкаю. Пусть Нежной «спасибо» скажут!
— Это Любовь. Нам нужно поговорить.
Останавливаюсь посреди парковки.
Чего? Сказочница? Узнала, что я в её пожаре ни при чём, и решила извиниться за своё поспешное решение?
— Я в офисе, — говорю ровно, ощущая неожиданно вспыхнувший огонёк в груди. До этого было плевать, а сейчас жду её извинений. За плевок. За пощёчину. За крики и истерику.
— Подойду через полчаса.
Стоит ли говорить, что минуты тянулись, словно вечность?
И вот Нежная стоит на пороге моего кабинета. Уже не такая бойкая и воинственная, как вчера. Скорее задумчивая, поникшая.
— Ну? — поторапливаю её, разрушая затянувшееся молчание. Демонстративно смотрю на часы. — У меня времени в обрез.
Чувствую маленькую победу.
— Я согласна на ваше предложение, — вдруг проговаривает, не поднимая на меня взгляда.
Хмурюсь, забыв, что я предлагал ей.
И меня тут же словно молотком по голове бьют.
Ладони сжимаются в кулаки, и я напрягаюсь, выпрямившись в кресле.
Всё же, Нежная, ты такая же, как все. Меркантильная дрянь.
— Ты отдаёшь мне дочь за деньги? — уточняю.
Молчит. Закусываю губу. И нерешительно кивает.
— Да.
— Сколько? — голос становится ещё жёстче. Моего предвкушения больше не остаётся.
— Шесть миллионов.
— Долларов?
— Рублей, — произносит хрипло. Столько стоит ремонт её квартиры? — И я могу с ней видеться.
— Могла попросить больше.
— Этого будет достаточно.
Думал, что ощущу удовольствие от того, что дочь достанется мне так просто, но… Его нет. Только разочарование, гнев, недовольство.
Не буду скрывать — на миг Любовь меня заинтересовала. Тем, что так рьяно хваталась за Астру, неродного ей человека. И влезла ради в неё в долги. А теперь, когда всё навалилось на неё в один миг, берёт свои слова обратно.
Не справилась.
— Твоё право, — чеканю. — Деньги наличкой или на счёт, указанный в договоре?
— Неважно, — мотает головой, всё ещё не смотря на меня. — Когда я должна… собрать её вещи?
Почему каждый её банальный вопрос вызывает во мне отторжение? И я хочу послать её на хрен. Но утихаю. Моя цель выполнена. И здесь не место моему разочарованию.
Я ещё раз убедился в том, что женщины…
Прикусываю себе язык.
— Завтра. Сегодня у меня важная сделка. Деньги поступят на счёт к вечеру. Мой водитель приедет к вам и заберёт вас с вещами.
— Ладно, — кивает. — А мы не будем составлять договор?
— Договор? — усмехаюсь. — На передачу денег за ребёнка? Я не идиот, Нежная.
Замялась. Неужели угадал? Что весь этот концерт лишь для того, чтобы найти для меня компромат?
Обнимает себя за плечи. И наконец-то поднимает растерянный взгляд.
— Сделка на доверии?
— Ты выглядишь хорошей девочкой. Совестливой. Думаю, не обманешь.
— Хорошо, — сдавленно отвечает. — Тогда ждём от вас отмашки.
Она уходит, а я откидываюсь на спинку кресла, расслабленно прикрыв глаза.
Морока с Любовью кончилась? Не верю. Кажется, что это очередной сон, где мне всё даётся легко. Оттягиваю кожу на ладони.
Реальность.
Нежная пришла и только что продала мне ребёнка.
И скоро моя малышка будет рядом.
ГЛАВА 19
Любовь
— Вот умничка! — улыбнувшись, глажу свою девочку по головке. Астра сияет, как настоящая звёздочка, от похвалы. — Почти идеально.
Поглядываю на аккуратно сложенную детскую одежду.
— Хм-м-м, чего-то не хватает, да? — задумчиво произношу, потирая подбородок и рассматривая чемодан. — О!
Указываю на игровой уголок.
— Мы собрали наши платья, но игрушки забыли! Исправлять будем?
— Тя, — мягко отвечает. И прежде, чем побежать к ящикам, поправляет неровно сложенную кофточку. А затем, быстро топая, весело подлетает к своему богатству и сгребает всё в охапку.
— Нет-нет, малышка, — останавливаю её. — Бери не все. Только самые любимые, хорошо?
Последние слова говорю с грустью. Боюсь, всё не влезет.
Астра расстраивается, но подходит к выбору уже серьёзнее. Тычет пальчиком на огромного плюшевого зайца.
— Е?
— Его не можем, — извиняющимся тоном говорю ей, поднимая крышку чемодана. — Слишком большой.
Издаёт недовольные звуки. Показывает вязаную куколку. Сами с ней вязали. Точнее, все делала я, а она только залипала, отматывая из клубочка нитку.
— Идеально, — киваю, одобряя её выбор. Мышонок понимает, что нужно, и берёт ещё несколько игрушек. Складывает их в чемодан и указывает на головку, где её завитые волосы удерживают две нежно-фиолетовые резиночки с бантиками.
— Я всё сложила! — убеждаю её, вспоминая, что точно отправила на дно багажа коробочку с её украшениями. — Ну что, собрались?
Поглядываю на телефон и время. Машина уже стоит у дверей.
Закрываю чемодан, с грустью осматриваю помещение. Столько детских вещей… вгоняют в тоску. Но Астра больше не может оставаться в нашей уютной квартире.
— Нам пора, — отгоняя все плохие мысли, встаю с ковра. Берусь за ручку чемодана и везу его в коридор. Звёздочка скачет за мной, останавливается у зеркала и берёт меня за руку.
— Ма, — слышу чёткий зов. Отвлекаюсь от обуви малышки и удивлённо смотрю вниз. Она и раньше называла меня мамой, но сегодня это слово звучит так чётко, что я чуть не рыдаю на месте. Еле сдерживаю слёзы радости, которые точно смешаются со слезами печали.
Но мне нельзя показывать малышке подавленное состояние. Иначе начнёт нервничать, плакать. А этого я хочу для неё меньше всего.
Тем более… Не всё ведь так плохо?
— Что случилось, девочка моя?
Моя девочка тут же начинает воображать перед зеркалом. Качает попой, выпячивает губки и дурачится, всё же вырывая из меня смех.
Любуюсь нами двумя в зеркале. Как настоящие мама и дочка… Я и не заметила, что мы оделись в одинаковых цветах — белый и фиолетовый.
И теперь, как две модницы, схватив чемодан и сумку, в которой лежат деньги, выходим из квартиры.
С каждым шагом вниз, к машине, стоящей у подъезда, сердце разрывается на куски.
Я и правда это делаю?
В жизни бы не подумала, что решусь на подобное.
Но… у меня не вышло. Хотела достать на Пожарского компромат, но он сразу же меня разгадал. Не составил договор, который, я надеялась, станет моей козырной картой.
А в итоге вышло, как вышло… Есть только запись на телефоне, с которой не знаю, что делать.
Держу Астру за ручку, пока водитель погружает вещи в багажник. Первой посадив Звёздочку в салон, сажусь следом. Обнимаю её крепко-крепко, даже не посадив в детское кресло.
Не по правилам, но отпустить не решилась. Психологически не могу уговорить себя, что всё нормально.
А ведь всё так, да?..
Болтаю с ней, отвлекаясь.
А через час… мы останавливаемся, прибыв на место назначения.
— Астра, смотри, — указываю в окно на автовокзал. Звёздочка ни разу не видела столько машин в одном месте. И теперь прилипает к окну, удивлённо раскрывая ротик.
Специально зову её по имени. Нравится оно мне, несмотря ни на что.
Вспоминаю, как Пожарский каждый раз скептически щурил глаза, когда я называла её по имени. Не нравится оно ему! Нам пофиг. Имени он её не лишит.
