Влюбляться нам нельзя - Фарди Кира

– Опомнись, Зарека, – дергает меня Сашка. – Концерт окончен.

Оглядываюсь, вижу возбужденные лица. Ритка стоит с телефоном, но не фотографирует, смотрит на меня с кривой улыбкой. Рядом с ней хмурый Влад. Он мрачнее тучи, кажется, что сейчас сорвется.

Рот сам расплывается в довольную улыбку. Что, получили, предатели? То ли еще будет!

Мы возвращаемся к парочке.

– Как снимки? – спрашиваю у подружки и хлопаю ресницами, как кукла, а душа ликует и поет: так вам, засранцы-изменщики! Так! – Получились?

Я выхожу из фотозоны, уступая место другим. Сашка идет рядом и крепко держит меня за руку. Ритка сует мне в руку телефон и поворачивается спиной. Она задета. Сильно задета.

– Да у тебя, Полька, скрытый талант, – усмехается злой Влад.

– Рядом с любимым все таланты, как бутон, цветов, раскрываются, – парирует в ответ Макаров.

А я стою, будто пришибленная пыльным мешком из-за угла, не понимаю, что сейчас пережила, понравилось мне или нет?

Но бодрая и веселая атмосфера незаметно становится напряженной и тяжелой. Ритка мрачнее тучи, Влад тоже идет, гоняя желваки по челюсти. Лишь Сашка безмятежен, явно наслаждается жизнью и отдыхом.

– Я устала, – заявляет Ритка. – Хочу домой.

Мы с Сашкой переглядываемся: наша выходка принесла результат.

– А как же обещанная пицца? – с невинным видом спрашивает Макаров. – Есть охота.

– Обойдешься, – грубит Влад. – Слышал же, именинница устала.

– Тогда покедова. Или вы с нами?

Сашка тянет меня к остановке.

– Валяй! Мы сами доберемся.

Когда подъезжает маршрутка, Сашка пропускает меня вперед и за попу подталкивает на ступеньку. Я дергаюсь, но он косит глазами на тротуар, где за нами наблюдают Влад и Рита. На этот раз мы садимся рядом.

Как только маршрутка отъезжает, я выдергиваю свои пальцы из горячей ладони Макарова и отворачиваюсь к окну.

– Помню, помню, – смеется он. – Никаких касаний.

– Вот именно! А ты даже языком ко мне в рот залез.

Яростно вытираю губы. Мысленно радуюсь, что в маршрутке полумрак, иначе даже не представляю, как смотреть Сашке в глаза.

Но он наклоняется и сам заглядывает мне в лицо.

– Я залез? Да ты первая начала.

– Я?

– Ты. А кто глаза закрыл?

– Не я, – трясу головой

– Нет, это ты так возбудилась, что потеряла чувство меры. Смотри.

Я вскакиваю, пытаюсь сесть на другое место, но Макаров насильно ухаживает меня в кресло. Он вытаскивает телефон, открывает галерею и сует мне под нос фото.

Наш поцелуй снят с разных ракурсов, и я на снимках далеко не статист. Обнимаю соседа за шею и самозабвенно целуюсь. И глаза, идиотка, закрыла. Точно спятила!

– Ненавижу тебя! – вспыхиваю от злости.

– Взаимно, – отвечает Сашка, встает и подает мне ладонь. – Но договор есть договор. Завтра даешь мне списать пробник.

– Ни за что! Сам старайся.

– Зарека, не зли меня!

Сашка щурит глаза, и в щелке мелькают яростные молнии.

– До завтра еще дожить надо. Приехали.

Я отталкиваю его и несусь от остановки так, будто за мной собаки гонятся. Макаров идет не торопясь. Ему, и правда, спешить некуда. Получил бесплатный поцелуй и гарантию сданного экзамена и счастлив.

Я влетаю в подъезд, не оглядываясь, но спиной чувствую прожигающий взгляд.

Глава 10

Нет, пора заканчивать эту комедию! Хорошо, что впереди майские праздники, родители поедут за город, и я с ними. А на свежем воздухе это фальшивое свидание забудется.

В ванной яростно тру губы мочалкой, плююсь от мыльного геля и снова тру. Кажется, язык Макарова еще во рту, он исследует губы, небо, касается зубов.

Б-р-р-р!

Заснуть долго не могу. Кручусь, укутавшись в одеяло, поглядываю на экран мобильника. Не знаю, чего жду, но сердце томится, требует какого-то действия. Нет, должен же он позвонить! Вот так просто поцеловал меня и свалил в туман?

Наконец сдаюсь, хватаю телефон и… соображаю, что у меня нет номера Макарова. На миг замираю, напряженно перебирая в голове варианты, выскакиваю из комнаты.

Родители!

Но квартира встречает темнотой и тишиной. Прислушиваюсь: из родительской спальни не доносится ни звука.

Облом!

Возвращаюсь к себе и раз за разом вспоминаю поцелуй, прислушиваюсь к ощущениям. Неожиданно понимаю: мне понравилось. Если от воспоминаний сердце с шумом колотится о ребра, то что говорить о реальности?

– Убирайся! – трясу головой. – Ненавижу тебя! Ненавижу!

Телефон вибрирует рядом. Вспыхиваю, хватаю его, не глядя на экран.

– Зайка, как ты? – от вкрадчивого голоса Влада морозом охватывает спину, разочарование накрывает с головой.

– Звони своей Риточке, – отвечаю грубо. – Пока.

– Стой, стой, не торопись, Поль, признайся: ты устроила это представление для меня.

Вздрагиваю: догадался все же, но вслух буркаю:

– Спятил?

– Точно! Хотела заставить ревновать?

– Опомнись! – чувствую, как сердце от радости колотится в горле, все же проняло урода! – У тебя завышена самооценка.

– Поль, лучше признайся!

– А то что будет? – меня уже злит бессмысленный диалог. – И вообще, Сашка в сто раз лучше тебя целуется.

– Шлюха! Быстро ты мне замену нашла.

– Козел!

– Ты еще зальешься горьким слезами.

– Обломись!

Отключаюсь. Меня трясет от злости и напряжения. Этому уроду удалось сделать еще хуже уже испорченный вечер. Пыхчу, как паровоз, бегаю по комнате от стола к кровати.

Но следующей звонит Ритка. Она всхлипывает в трубку:

– Поль, ты специально это устроила, да?

«И эта туда же! – ахаю про себя от ее вопроса. – Они сговорились?»

– Что устроила? – уточняю осторожно.

– Специально так целовалась с Макаровым, чтобы Влад приревновал?

Я открываю рот и закрываю снова, не найдясь сразу с ответом. Нет, какова подружка!

– А причем тут я? Вы же с Владом ушли, бросив нас.

– Он проводил меня домой.

– А дальше?

– И все! Сказал: «Пока».

Всхлипывания все громче и вот уже переходят в рыдания. Мне становится жалко подружку, но тут вспоминаю, через что прошла сама из-за нее, и сострадание машет хвостиком, как перелетная птичка.

– А чего ты еще хотела? Обнимашек в подъезде? Признаний в любви? А, поняла! – хлопаю себя по лбу. – Ты хотела романтики. Например, чтобы Влад снял номер в отеле и повел тебя по дорожке из розовых лепестков в рай.

– Ты злая! – ахнула Ритка. – Какая же ты злая! Отомстила? Довольна? Пришла и испортила мне свидание.

От несправедливого упрека столбенею, а потом взрываюсь словами.

– Я? Погоди, погоди! Это ты притащила нас в фотозону. Это ты захотела сделать фото, а потом заставила и нас с Сашкой целоваться.

– Могли бы и отказаться.

– После того, как вы с Владом нас унижали?

– Мы просто по-дружески подшучивали. – сердито выкрикнула Ритка. – Это мой праздник. Имею право! А ты его испортила!

– Я даже разговаривать с тобой не хочу!

В сердцах бросаю мобильник на кровать. Эти двое точно спятили! Устроили мне ловушку, сами попались в нее, а меня сделали виноватой?

Но через несколько секунд становится легче. Я вытягиваюсь на кровати, перебирая моменты двойного свидания, вспоминаю вытянутые лица Влада и подружки и засыпаю, счастливо улыбаясь.

Тело внезапно охватывает жар: горит кожа, пылают щеки. Я со стоном сбрасываю одеяло, но легче не становится.

– Ты такая сладенькая, крошка, – горячий шепот опаляет шею.

С трудом приоткрываю глаза: ко мне наклонился Сашка. Его глаза мерцают в темноте, сладкое дыхание вызывает дрожь и… восторг. Я таю, растекаюсь сладкой лужицей по простыне.

На мускулистом теле нет футболки. Провожу подушечками пальцев по шелковистой коже, а внутри все переворачивается. Мы оба вздрагиваем. Сашка накрывает мои губы страстным поцелуем. Я задыхаюсь от желания, жар уже такой, что кажется, будто миг – и он испепелит меня.

– Иди ко мне, – шепчу пересохшими губами, отрываясь от его губ.