Служебный Роман (СИ) - "ТиссОль"

- В моём доме не свистят! Здесь живут приличные люди! Чего вы сюда припёрлись! Да еще и в такую рань! – недовольно скривив, явно, накаченные губы прошипела змеёй «типагражданскаяжена» Юрки – Жанна. Как там её … Бивень или Пивень?

Услышав, как хмыкнул на её замечание Роман, я слегка толкнула его локтем, чтобы он особо не веселился, потому что мне было совсем не весело, а скорее на оборот. Юрки больше нет, и он уже ничего не объяснит, а всю эту ситуацию нужно как-то разруливать. Но вот сейчас я совсем не была готов к этому. Просто и подумать не могла о чём-то подобном.

- Может мы всё же пройдем в комнату и поговорим … нужно все же разобраться, что вы тут делаете и вообще…, - спокойно предложила я.

- Вы никуда не пройдете! – взвизгнула дамочка, поставив руки в бока, распахивая халатик и обнажая свои прелести. – Это моя квартира! Так что – на выход! – продолжила она почти на ультразвуке, показывая одной рукой, куда нам нужно двигаться, а другой пытаясь вернуть на место непослушную ткань, слабо прикрывающую то, в чём мать родила.

Я не успела ничего ей ответить, как из комнаты послышалось «пууууськ», а затем и показалось то, что так защищала своей грудью дамочка, не разрешая пройти туда.

Рядом с ней появился лысый, конопатый с ярко рыжей козлиной бородой мужик в одних … не то шортах, не то семейных трусах, который удивленно уставился на нас, почесывая свою узкую волосатую грудь. Он был примерно на полголовы ниже её ростом и раза в три тоньше. На фоне пышнотелой женщины он смотрелся лысым дрыщом, а на вид ему было лет тридцать, хотя, учитывая небольшой рост и внешнюю щуплость и доходяжность, ему могло быть и под сорок, и за сорок.

Я смотрела на эту почти раздетую парочку и не могла никак понять, что притягивало мой взгляд, как бы указывая обратить на что-то внимание. Было такое ощущение, как будто я уже где-то что-то, а вернее кого-то подобного видела, но никак не могла вспомнить, где, когда и кого.

- Пусик, это кто? – обратился он к ней позёвывая, прекратив свои почёсывания. – Что они тут делают в такую рань?

- Это никто, бусик, и они уже уходят, – криво улыбаясь ответила Жанна.

Я опять услышала хмык слева, а потом и почувствовала, как стоящий рядом Роман слегка трясется. Бросив на него беглый взгляд, я поняла, что он сдерживается из последних сил, чтобы не засмеяться. Я бы тоже посмеялась, но мне было совсем не до смеха! Потому что передо мной стояла любовница моего почившего мужа со своим, видимо, новым хахалем или, как это сейчас принято называть – очередным гражданским мужем. И, судя по «обжитости» квартиры и их внешнему виду, они тут не на ночь остановились, а живут уже не первый день.

- Меня зовут Самохина Анна Михайловна, - собрав всю волю в кулак, решила не тянуть кота за хвост и выяснить всё здесь и сейчас.

– Я вдова и законная наследница Самохина Юрия Ивановича – владельца этой квартиры, то есть теперь уже почти её владелица. Поэтому, хотелось бы знать, кто вы такие и что делаете в данной квартире?

Я не хотела начинать этот разговор в коридоре, да ещё и с открытой дверью, но раз уж нам не разрешают пройти для разговора в комнату, то я решила вести себя как хозяйка и прошла не в комнату, вход в которую грудью защищала Жанна, а на кухню. Роман, закрыв дверь, последовал за мной.

Глава 23

Войдя в достаточно большую и хорошо оборудованную кухню и бросив беглый взгляд на обстановку, я заметила кучу немытой посуды в мойке, неубранный стол с остатками засохшей еды, заляпанные по краям дверки шкафчиков и следы подтёков на светлом кафельном полу.

Ммда, в кухне, видимо, не убирали, не мыли, да и даже видимость чистоты не поддерживали с самого момента вселения, поэтому она и выглядела скорее как свинарник. А этот жилой комплекс, судя по документам сдали и ввели в эксплуатацию не очень давно, и чтобы довести кухню до такого состояния надо очень постараться. Интересно, комната в таком же состоянии? Хотя, кто я такая, чтобы судить. Просто у кого-то это норма – жить в грязи.

Я аккуратно прошла во внутрь и остановилась у окна, единственное визуально не очень грязное место. Присесть за стол я не решилась. Да и что рассиживаться, быстро обговорим, да и надо отсюда уходить, а то меня уже начинает подташнивать не то от вида кухни, не то от запахов грязной посуды.

Жанна вошла за мной в кухню, уселась за стол, смахнув со стола остатки еды на пол и положив на освободившееся почти чистое место руку. Роман и лысый мужик остались стоять у входа в кухню по разным сторонам, обозначая своё присутствие, но не решаясь войти.

- И так, хотелось бы все же получить ответ на мой вопрос. Что вы делаете в этой квартире? - начала я, не дожидаясь пока меня стошнит, потому что долго находиться здесь было просто невозможно.

Пару-тройку минут может и вытерплю, а нет, то придется бежать в туалет, но, судя по кухне, даже и думать не хочу о том, что могу там увидеть.

- Это не твоя квартира, а моя! И я в ней живу! Нам её мой, - она манерно всхлипнула, быстро дернула с плиты какую-то тряпку и вытерла невидимые слёзы, - Юрочка подарил. Мне и дееетям. - продолжила картинно всхлипывать и натирать глаза грязной тряпкой эта актриса «погорелого театра».

- Хорошо. А не могли бы вы тогда показать документы, подтверждающие ваши слова и дающие вам законное право проживать в этой квартире.

Я знала, что все документы находятся у меня, но хотела убедиться есть ли у нее что-то на руках. А вдруг он уже всё переоформил или она тут прописана, да мало ли что.

- Все документы у Юрочки, - она опять манерно всхлипнула. – Он нас сюда привёз и сказал, что это теперь наша с девочками квартира.

- Понятно, значит вы не можете мне предоставить никакого документа, подтверждающего законность вашего здесь проживания. В таком случае попрошу вас съехать с этой жилплощади.

- Съехать! Куда я с маленькими детьми поеду? – она встала и поставила руки в бока, выпячивая свою объемную грудь и продолжила орать, медленно приближаясь ко мне. - Где это видано, чтобы мать с детьми на улицу выгоняла какая-т…. – на этом слове она запнулась, не зная как меня обозвать.

- Законная жена владельца этого жилья, – закончила я её пламенную речь, не дав ей меня оскорбить. – И на улицу вас с детьми никто не выгоняет. Вы же раньше где-то жили, вот и отправляйтесь по месту прописки, а эту жилплощадь, занимаемую незаконно, попрошу освободить. А кстати, где дети, которых я, по вашим словам, выгоняю на улицу? Что-то я их тут не вижу. А ваш, не знаю кем он вам там приходится, на детей …. – я бросила на него беглый взгляд, давая понять, что он явно не «дети», - Нуу, совсем не похож.

- Что? Не похож? Как это не похож?!– взвился мужичонка, - да они, да я …

- Цыц! – махнула на него тряпкой Жанна. – Иди в комнату, бусик, а мы тут сами, по-родственному поговорим.

- Никакого «по-родственному» не будет. Вы мне, как, впрочем, и я вам - никто, поэтому еще раз попрошу вас либо показать документы, на основании которых вы здесь проживаете, либо освободить жилплощадь. У вас на это три дня, – сказала я и направилась на выход, сдерживаясь из последних сил, чтобы меня не стошнило.

- У нас был один мужчина, от которого у меня дети! Дети, которых ты не смогла ему родить! А раз дети его, то и квартира моя! Это он мне подарил! А ты – только так – чтоб было, а меня он любил! – прокричала мне Жанна.

Слушать её вопли у меня не было ни сил, ни нежелания, да и больно. Больно услышать это от любовницы мужа, которая ему родила детей, а я ….

Я, оттолкнув Жанну, быстро пронеслась к входной двери и почти выбежала из квартиры, не сказав ни слова. Она ещё что-то кричала мне вслед, но слушать всё это не было никаких сил.

Меня тошнило, и я не знала, где смогу наконец-то сбросить, в прямом смысле этого слова, всё что накопилось внутри. Вызвав лифт и спустившись, я выбежала из подъезда и, увидев урну рядом с лавочкой, подбежала к ней, наклонилась и меня стошнило. Хотя, скорее это были спазмы, так как особо и нечем было, потому что я почти ничего не ела утром.