(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна

Во-о-от!

Он мне нравился, но влюбляться в него я не хотела. Вообще ни в кого не хотела.

Осенью мы ходили в ресторан с Юркой. Вернее, в два ресторана. Сначала он уговорил меня побыть «плюс один» на дне рождения друга, а потом корыстная обжора Мила разложила его на «Ла маре».

Если я правильно поняла расклад, Юрчику понадобилась пара, чтобы заткнуть шепотки на тему «Акела промахнулся». Ну и подергать кое-кого за нервные окончания. Рыжая коза, в которую его угораздило влюбиться, явилась на днюху с парнем. Но искрило от них с Юркой так, что было очевидно: парень скоро пойдет в распил. О чем я ему и сказала. И еще добавила: как только коза сольет своего красавчика, ты, Юра, на ней сразу женишься. И мы, вроде, даже поспорили. На очередной ресторан, разумеется, на что я еще могу спорить?

Да, так вот в «Ла маре» мне вздумалось его подразнить, и я сказала: «Немного завидую, влюбиться — это же такой кайф». И тут же получила ответочку: «А что тебе мешает?» Как-то вывернулась: мол, ты же знаешь мою ситуацию. Он, разумеется, знал и понимающе кивнул. Но дело было вовсе не в Коте.

Я просто боялась еще одного облома. Бог, говорят, троицу любит. Юрку я перенесла, можно сказать, в легкой форме, выйдя из этих отношений хоть и через ломку, но с прибылью в виде хорошей дружбы. А вот Кот выжрал из меня основательный кусок жизни. Хотя и от него я тоже получила прибыль — Инку. Пожалуй, на этом стоило остановиться. Если уж любовь мне по разнарядке выдают только такую, спасибо, больше не надо.

Тем более Алексей сам признался, что бабник. Меня не пугало стать очередным пунктом его, как он сказал, линейной последовательности, но только при одном условии: отсутствии серьезных чувств с моей стороны. Пусть будет симпатия, влечение, даже, может, легкая влюбленность, но ничего больше. Когда не любят оба — это не страшно, если есть другие точки соприкосновения. Когда не любит один… нет, этого я точно не хотела.

На следующий день он заехал за мной вечером, и мы завернули поужинать в маленький вьетнамский ресторанчик поблизости.

— Я думал, ты высокую кухню предпочитаешь, — съехидничал Алексей, принюхиваясь к запаху перекаленного фритюра. — А тут… стрит-фуд, похоже.

— Я предпочитаю вкусную кухню. Здесь далеко не все можно есть, но то, что можно, — великолепно. Рекомендую фо бо.

— Это что?

— Суп на говяжьем бульоне со всякой фиготой. И нэм том — блинчики с креветками.

Суп ему не понравился, зато две порции блинчиков он заказал с собой. Может, и больше взял бы, но я остановила:

— Не жадничай, они хороши свежими. Заказать можно в доставку.

— Жаль, — трагически вздохнул Алексей. — Когда что-то реально вкусное попадается, хочется побольше, побольше. Мил, а у тебя на Новый год какие планы?

Планов у меня никаких не было. Зато было желание встретить праздник вместе. Но помалкивала в засаде, надеясь, что предложит сам. Правильно говорят китайцы: если долго ждать на берегу, река пронесет мимо труп твоего врага. В данном случае не врага, но не суть. Главное — самому не помереть, ожидаючи.

— Да никаких особых. Провожу с мамой и Инкой, а потом… возможны варианты.

— Не хочешь со мной в клуб пойти?

— В какой? — я была немного разочарована, но все лучше, чем ничего.

— В «Мозаик». Компания большая будет. Мои друзья с женами или с подругами. Человек двадцать, плюс-минус.

— Неплохой формат, — одобрила я. — Вроде, и в коллективе, но, с другой стороны, не надо тесно общаться.

— Да, — кивнул Алексей. — Достаточно поздороваться, а дальше — как пойдет. Обычно где-то через час уже никому ни до кого нет дела. Ну а если совсем мимо кассы, встали и ушли.

— Хорошо, пойдем. А во сколько?

— Старт в одиннадцать, но можно и позже. Проходка на двоих.

— И штампик на руку? — фыркнула я, вспомнив студенческие годы.

— Браслетик. Чтобы в баре знали, на кого записывать. Мы же там не одни будем.

Алексей привез меня домой, и мы долго еще целовались в машине.

Черт, если бы не Инка с мамой, плюнула бы на все и утащила его домой.

Вывернулась, потянулась на заднее сиденье за сумкой, и его рука проворно забралась под юбку.

— Мила… — это прямо так вкрадчиво-вкрадчиво прозвучало. — Мы как, все еще недостаточно хорошо знакомы?

Оу, как там у Кортнева было?

«Я понял, это намек, я все ловлю на лету».

— Достаточно, — муркнула я, чмокнула его в щеку и вылезла. Нет, вылетела ракетой.

А вот теперь думай, Леша, что я имела в виду. Достаточно хорошо знакомы — или достаточно уже нести всякую хрень.

Алексей

— Бабы — зло, — сказал я коту, вернувшись домой.

Мяф — так я сократил его инфернальное имя — посмотрел вопросительно. Мол, слишком общо говоришь, Леха, поясни.

— Интересно, ты хоть немного потрахаться успел? — я почесал его за вислым ухом. — Или превентивно шары отчекрыжили? Тебе хорошо. Нет оборудования — нет проблемы.

Дурак ты, Леха, и не лечишься, просемафорил он, моргнув желтыми глазами, цвет которых менялся от бледно-лунного до насыщенного гречишного меда.

Ну, может, и дурак. Даже скорее всего.

Кто вообще сказал, что завоевывать женщину — это интересно? Это, в первую очередь, больно. В самом буквальном смысле. Если хронический стояк не прогнать ручками, яйца потом ноют, как гнилые зубы. Так что коту точно проще живется.

Да и смысла в этом завоевании? Одно дело, если добиваешься принцессы, которую планируешь уволочь в свой замок надолго. Не просто перепихнуться разок-другой, но и жить долго-счастливо, нарожав футбольную команду детей. А вот так-то что? Других баб нет? Которые без выкрутасов охотно в постель пойдут?

Есть. Полно. Но почему-то приспичило именно с этой. У которой в одном месте динамо-машина. Одна надежда, что не динамúт.

Я все-таки рассчитывал на магию Нового года. И потихоньку облагораживал потенциальное гнездо разврата. Уборку делала приходившая дважды в неделю Марьяна, но в целом квартира, доставшаяся мне когда-то от бабушки, выглядела по-холостяцки спартанской. Майя пыталась насадить в нее уют — в ее представлении, конечно: цветочки, картинки, безделушки, плюшевые игрушки. Но после развода все вернулось к первозданному аскетизму.

Мы с Мяфом поставили елку. Искусственную. Два года ее не вытаскивал — не было настроения. Максимум, на что меня хватало для обозначения праздника, — пара еловых лап в вазе. А тут вдруг захотелось. Пристроил в холле на табуретку, обмотанную простыней, вытащил коробку с игрушками. Кот пристроился рядом и с интересом наблюдал. Я разошелся настолько, что даже гирлянду на окно повесил. Сидел в темноте с кружкой кофе и Мяфом на коленях и смотрел на мигающие огоньки. И что-то шевельнулось внутри — какой-то детский атавизм.

Ожидание чуда…

Видимо, оно неистребимо.

Тридцать первого Мила позвонила часов в семь, хотя мы договорились встретиться в одиннадцать все там же, у Гостинки.

Ёкнуло внутри: сейчас скажет, что не получается. Дочка заболела или мама отказалась с ней остаться. Или еще что-нибудь.

— Леш, а нам обязательно туда идти? — спросила виновато. — В клуб?

— Можем и не ходить.

Уже собрался добавить: приезжай ко мне, но Мила опередила:

— Знаешь, всегда хотелось встретить Новый год на Дворцовой.

Ну супер! Конец декабря выдался сплошь плюсовой, но мерзко промозглый. И на новогоднюю ночь обещали плюс три с ветром. Ты, цыпа, в момент замерзнешь — и поедем греться.

— Отлично. Я тоже хотел. Давай тогда не на Гостинке, а на Грибанале.

Время тянулось, тянулось… Мне подарили малявку «Вдовы Клико» — в самый раз для походных условий. Жаль только, что благородное шампанское придется пить из пластиковых стаканчиков. Я рылся в кухонных шкафах, разыскивая их, а Мяф скептически поглядывал, наблюдая за мной.

Кстати, Миле я о нем так и не сказал. Сама увидит. Сюрприз…

Мы оба не предполагали, что на Дворцовой будет столько народу.