— Скажи мне что-нибудь по-польски.
— Что именно? — движение золотистой брови воистину артистично.
— Ну, например… — Софья пыталась придумать что-то смешное и нейтральное одновременно. — Например… Я очень умный человек — я знаю семь языков.
Серж усмехнулся.
— Сейчас, — нахмурил лоб. — Я уже пару месяцев не говорил с польскими коллегами.
В такой милой игре они провели остаток вечера, перебрав весь спектр лингвистических возможностей Сержа Бетанкура.
* * *
— Итак, Софи, — они стоят у подъезда ее дома. Ему в спину светит фонарь сквозь ажурное переплетение веток. — Был ли я хорошим мальчиком? Выполнил ли все наши договоренности? И заработал ли право, — тут он демонстративно вздохнул, — не верю своему счастью… на поцелуй?
Ему и самому любопытно — как она себя поведет. Первая проверка, настоящая проверка бойцовских качеств Софи Соловьевой.
— Конечно, — кивает она. — Все честно, Бетанкур. — поворачивает голову, прикасается пальцем к щеке. — Вот сюда, пожалуйста.
— Скажи это еще раз.
— Что именно?
— Попроси. Скажи «пожалуйста». Мне нравится, как звучит слово. Когда его произносишь ты.
Софья прокашлялась. Ну, давай, девочка. Играть — так играть.
Палец снова коснулся щеки.
— Вот сюда. Пожалуйста.
— Ну, раз ты так просишь…
Он не двинулся с места — рассматривал ее в сумраке и отсветах фонаря. На ней смешное платье: в черно-бело-желтое полоску, свободное, единственное, что его спасает — длина выше колена, позволяющая насладиться видом очаровательных ножек. Но все равно в нем Соня похожа на пчелу — веселую и задорную пчелу. Она оделась так специально. Думает, что это остановит его? Маленькая наивная девочка. И он качнулся к ней.
Наклонился, едва касаясь ее щеки. Софи честно попыталась сдержать вздох, и у нее это почти получилось.
Она упоительно пахнет. Он прикрыл глаза. Легкий бергамот… женственная магнолия… терпкое сандаловое дерево. Он узнал аромат. И двинулся еще чуть-чуть вперед.
Прикоснуться к ее щеке легким поцелуем. Конечно, кожа у нее невероятно нежная. Он и не сомневался.
Губы у него теплые и… И все, дальше думать сложно. Долгий вздох проходит по щеке, к шее. И, выдох на ухо, так, что Софья покрывается мурашками вся — от шеи до коленок:
— Этого стоило ждать целый месяц… — а потом, резко отстранившись: — До встречи, Софи.
Она смотрит на его высокий силуэт, то появляющийся, то исчезающий в свете фонарей.
А Серж, по дороге домой, с удовольствием подпевает музыке в машине.
Шаг шестой. Реквизиты одной из сторон
Не виноват! Предки виноваты! Прадеды-прабабки, внучатые дяди-тети разные, праотцы, ну, и праматери, угу.
— Ты совсем забыл про меня, Серж.
— При всем желании это невозможно сделать, мадам Нинон.
— Я бы хотела увидеть тебя сегодня, мальчик мой. Я собираюсь уезжать.
— Надоело?
— Надоело, — соглашается мадам Бетанкур. — Ужасный город. Как тут можно жить?
— Вот и мучаемся, — хмыкнул Серж. — Буду у тебя к восьми.
* * *
Навстречу открывшей дверь мадам Нинон шагнул единственный и горячо любимый внук. Протянул белую розу на длинном стебле.
— Ты романтик, мальчик мой.
— О, да, — он наклонился, коснулся губами сухой щеки.
— Ты должен дарить цветы красивым девушкам, а не старухам.
Серж лишь неопределенно пожал плечами. Так уж сложилась его жизнь, что единственная женщина, чьи желания и благополучие его по-настоящему волнуют — это женщина, о возрасте которой он может лишь осторожно сказать «за семьдесят».
— Проходи в малую гостиную, чай сервирован там, — прервала его размышления мадам Нинон.
И уже там, в малой гостиной, разговор продолжился.
— Ты редко звонишь. Дела? Проблемы? — хозяйка квартиры аккуратно наливает гостю ароматный чай.
— Ничего, с чем я бы не справлялся. Извини. Просто так сложилось.
— Хорошо, — кивает мадам Нинон, внимательно разглядывая внука. Мальчик выглядит действительно вполне довольным жизнью. — Как эта прелестная девочка? Софи, кажется?
— Угу, — Серж осторожно отпивает горячий напиток, блаженно жмурится. — Софи. Вот как раз ею я и занят, в том числе.
— Вот как? — Нинон поправляет жемчужное ожерелье. — Она славная девочка. Красивая, глазки умные, к тому же, русская. У вас с ней что-то серьезное? Или как обычно?
Вопрос поставлен так, что ответить однозначно сложно. Скажешь «Серьезно» — и мадам Нинон вцепится мертвой хваткой. А если сказать, что ничего серьезного — могут припомнить демарш на Неделе Высокой Моды.
— Она славная, — это самый правильный ответ. — Как твое здоровье?
— Не настолько плохо, чтобы я клюнула на эту приманку. Не уходи от разговора, Серж.
— А я и не ухожу, — взгляд Бетанкура — сама невинность. — Просто мне пока нечего тебе сказать. Я увлечен. Ухаживаю. Софи — девушка очень строгих взглядов. Не поверишь, но только пару дней назад она позволила мне поцеловать себя. В щеку!
— Бог мой, — во взгляде мадам Нинон искреннее восхищение. — Неужели такие девушки еще остались?
— Представь себе, — улыбнулся внук. Но тему все предпочел сменить. — Когда ты уезжаешь?
— Через два дня. Послушай, Серж… — женщина слегка замялась. — Я бы хотела поговорить с тобой.
— Конечно, — он улыбался по-прежнему безмятежно, но внутренне подобрался. У них с Нинон было полное взаимопонимание по всем вопросам, кроме одного.
— Я недавно говорила с твоим отцом…
— Вивьен звонил мне, — вот так Серж и знал!
— Он обеспокоен тем, что происходит.
— То, что происходит — это все еще последствия его председательства в совете директоров.
— Серж…
— У меня все под контролем!
— Но ты мог бы выслушать отца.
— Я выслушал! И даже прочитал все, что он мне выслал. Ерунда полнейшая. Он как был непрофессионалом — так им и остался. Жалкий неудачник.
— Серж, ты говоришь о своем отце!
— А ты не даешь мне об этом забыть, да? — в его голос все же прорвалась горечь, которую Серж предпочитал не показывать.
