Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
…И вот теперь даже этих славных разговоров она могла лишиться. Ужин с индейкой – и до свидания.
За окном шумел голыми ветками все тот же обрубок тополя. Желтые листья, словно лохмотья облупившейся краски, усеяли газон, а звуки старенькой фабрики стали пронзительно явственными в холодном гулком воздухе ноября. Аня открыла глаза, когда еще небо было предрассветно серым. Несмотря на ранний час, город за стенами уже ожил. И что-то неправильное было в том, что они никуда не спешат, в том, что сегодня у них нет никаких дел, кроме любви, трогательных объяснений и разговоров, начинающихся со слов «А помнишь…». Весь город уже хлопал дверьми, дверцами, калитками, а они преспокойно лежали на новом широком диване, обнявшиеся и никуда не торопившиеся. Они выпали из этого мира, и оба ничуть об этом не жалели.
– Зачем ты так рано проснулась? – не поворачиваясь лицом к Ане, спросил Олег.
– Не знаю. Проснулась, и все.
– Сейчас я тебя обниму, и ты опять заснешь.
– Обними, только спать я не буду. Не хочу. Мне так хорошо лежать и просто думать, просто смотреть – на то, что я уже давно видела и давно знаю. Но сейчас эти знакомые вещи совсем другие… – уютно шептала Аня в спину Олегу.
– Они – те же. Это ты другая. – Олег наконец повернулся к Ане: – Скажи, ты думаешь о нем?
– О нем – это о Максиме?
– Да.
– Нет, я не думаю о нем. Я думаю о себе.
– И что же ты надумала?
– Что я подлая и неблагодарная, но честная и смелая.
– Согласен.
– Ты даже не удивлен подобной характеристикой?
– Не удивлен. Она верная и точная.
– Ты считаешь, что я сделала все правильно?
– Я считаю, что ты должна была так сделать. Ты сделала это вовремя.
– Да, после свадьбы это было бы совсем нехорошо…
– Нехорошо. Только вот вопрос: почему ты обо этом все время думаешь?
– Алло, привет!
– Привет!
– Ты когда дома будешь?
– Скоро, а что ты хотел?
– Я освободился пораньше и сижу жду тебя неподалеку, в кафе.
– Что-то случилось?
– Нет. Я просто жду тебя.
– Тогда я бегу.
– Осторожней!
– Постараюсь.
– А вот и я! Ой, помадой тебя испачкала!
– Вот и хорошо. Теперь не буду умываться, сохраню эту метку на всю жизнь!
– Нет, ты уж лучше умывайся, а я тебя буду чаще целовать!
– Насколько чаще?
– Намного чаще!
– И не надоест?!
– Мне кажется, что нет, не надоест.
– Вот и отлично! Тогда я могу сделать тебе предложение.
– Какое?
– Я предлагаю тебе целовать меня всю оставшуюся жизнь. Прежде чем ответить, подумай – этот срок весьма велик!
– Подумала. Согласна.
– Привет!
– Привет!
– Что делаешь?
– Работаю. Видишь ли, в это время суток работает большинство людей наших широт.
– Я тебе помешала?
– Да.
– …
– Я слушаю тебя. Ты мне помешала, но я тебя слушаю.
– Я просто так позвонила.
– И я тебя люблю.
– Почему ты так долго не отвечал?
– Как долго? Несколько секунд – у меня руки мокрые были.
– А ты где?
– На работе, уже закончил, скоро домой буду выезжать.
– Да? хорошо.
– Тогда пока? До встречи?
– Нет, а все-таки почему так долго не отвечал?
– Этот вопрос я не хочу обсуждать вот так, на ходу.
– Олег, не будь ребенком! Нельзя жить на две квартиры, это тяжело, неудобно и противоестественно для людей, которые собираются пожениться.
– Согласен. Поэтому и удивляюсь, что ты до сих пор не переехала ко мне.
– Я не хочу жить в твоей квартире. Я привыкла к своей. И она удобнее для семейной жизни.
– Я же считаю с точностью до наоборот. К тому же мужчина должен привести женщину к себе в дом.
– Это так принципиально?
– Для меня – да. Извини, но вряд ли мы договоримся в этом вопросе.
– А что делать с моей?
– Сдавай и трать эти деньги на себя. Или откладывай.
– О господи! Как же тяжело! Мне не хочется сдавать квартиру. Там только что сделан ремонт, я с таким удовольствием занималась им, я душу вложила. Ты же знаешь! И представь, что здесь будут жить чужие люди!
– Понимаю. Но…
– Слушай, у меня идея…
– Не получится.
– Мы до свадьбы будем жить порознь. Будем встречаться – или у меня, или у тебя, неважно. Но окончательно решим этот вопрос после всех торжеств.
– Странное предложение.
– Олег, оно, учитывая нашу принципиальность, единственно правильное. После свадьбы мы бросим жребий. И как он нам подскажет, так и поступим. В конце концов, мы имеем право положиться на случай. Так никому не будет обидно.
– Не знаю, я не уверен…
– А я прямо чувствую, что поступить надо именно так. Охота тебе иметь дело с женой, которая затаила на тебя обиду?
– Мне пора ехать к себе. Завтра тяжелый день. Вернее, длинный. Он не тяжелый, он хлопотный и длинный. Завтра я стану Анной Сомовой. Красиво звучит, да?
– Мне нравится.
– Мне тоже. Обними меня, и давай укроемся пледом. Вечер холодный, и небо нахмурилось. Хоть бы дождя не было. Вот тебе и июнь!
– Июнь как июнь. Завтра все пройдет хорошо. Не волнуйся.
– Я не волнуюсь. Я беспокоюсь. Почему-то страшно. Вроде все как обычно – мы вместе, только завтра немного хлопот, немного шума, немного родственников и друзей. А мне страшно!
– Мне тоже. В определенном смысле.
– Это в каком же?
– Твоя мама…
– А, это да, мама сурова. Но ты не бойся, она к нам будет редко приезжать. Я ее хорошо знаю…
– Надеюсь.
– Перестань шутить!
– Я не шучу. Я просто надеюсь, что ты не дашь меня в обиду.
– Глупый ты. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже. Хотя и звучит это мелодраматично.
– Ничего страшного. Мелодрама не самый плохой жанр. Трагедия – гораздо хуже. Мне пора ехать.
– А если я тебя не отпущу?
– Тогда сочетаться браком я буду в старых джинсах и твоей футболке.
– А что? Весьма креативно…
До старой мужской футболки дело не дошло. Лежа на своем диванчике и рассматривая платье, висевшее на зацепившихся за дверцу шкафа плечиках, Аня думала о том, что если бы она послушалась маму, то наблюдала бы сейчас нечто, похожее на белковый омлет с листочками укропа.
– Аня, ты посмотри, какая прелесть! Это же просто платье Скарлетт О’Хары! – Варвара Сергеевна застыла перед манекеном.
Они с дочерью зашли в один из тех магазинов, витрина которого была сплошной символизм и лаконизм, а полупустой торговый зал напоминал о масштабном ограблении. Два-три платья на вешалках намекали на эксклюзивность товара.
– А размеры все есть? – по привычке спросила Варвара Сергеевна.
– Что вы? – возмутилась продавщица в строгом черном костюме. – У нас каждое платье в единственном экземпляре! Это же не универмаг! Это – бутик!
Варвару Сергеевну смутить было сложно:
– И что? Как можно завезти ОДНО платье?!
– Это торговая политика известного модного дома, который мы представляем. Извините, что не смогли вам помочь!
Аня тем временем смотрела на платье, которым восхитилась мама, и думала: «Ой нет! Это не мое! Мне по душе простота и скромность…»
– Скажите, а на меня можно подобрать не платье, а, например, костюм? – обратилась она к продавщице, чтобы мама перестала глумиться над женщиной, находящейся на службе.
– На вас – можно! У вас фигура манекенщицы! – обрадованная тем, что может сменить занятие и без конфликта избавиться от самоуверенной матроны, продавщица улыбнулась и исчезла за дверью служебного помещения.
Свадебный наряд, который был выбран после долгого препирательства с мамой, имел вид платья-трапеции. Сшитое из «дикого» шелка бело-бежевого оттенка, оно было совсем не длинное, где-то до колена. Горловина и короткие рукава были оторочены узким кружевом.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
