Долгий поцелуй на прощание - Рутледж Виктория

— Знаешь, это из-за маленького дома, — ответила Лаура, осторожно ставя поднос. — Приходится стараться, чтоб он не превратился в свинарник.

— А ты пробовала запирать свинью в ее комнате?

Лаура вежливо засмеялась и положила на стеклянный столик салфетки.

— Мы хотели купить дом, — ни с того ни с сего принялась она рассказывать. — Даже если он меньше той квартирки, где я жила до свадьбы. Мне надоело снимать жилье, хотя Майку это нравилось, ты же знаешь. Он жил с целой толпой парней. Для них пылесос был только игрушкой во время вечеринок.

Кэт кивнула. В один год у нее было четыре адреса, по которым можно было искать Майка, его приятелей и их первобытное домашнее хозяйство.

— В любом случае, гораздо приятнее жить в отдельном доме. Собственная входная дверь, собственный адрес. Никто не возьмет твою почту раньше тебя, — продолжала Лаура. — Съешь печенку.

— Э, да, точно, — согласилась Кэт.

Она всегда жила в доме, где спокойно размещались четыре шумных человека. Нервным движением она взяла печенье, раз уж Лаура трясла блюдом у нее под носом, и положила его на стол, вспомнив о своем вечном стремлении к еще более тощим плечам. Снова взяла печенье в руки, вспомнив мамино наставление: «Не бери еду, если не ешь». Тут же несколько крошек упало на диван. Кэт попыталась смахнуть их, но сделать это незаметно не получилось.

— А лондонские цены на недвижимость! — Лаура закатила глаза. — Нереальные. Нам та-а-ак повезло, что мы нашли этот дешевый дом. В конце концов, я смогла взять кредит и даже купить на оставшиеся деньги пылесос. Слава богу, у меня есть один знакомый по университету в Галифаксе. Скучный, но полезный.

Кэт заметила, что Лаура замолчала, словно подразумевалось, что надо спросить, сколько же они заплатили за дом. Но Кэт не спросила. У нее не было ни малейшего представления о лондонских ценах на недвижимость, зато было сильное подозрение, что Лаура долго может говорить на эту тему. А ей сейчас не хотелось слишком много узнавать про Лондон. Вдруг Джайлс вернется и передумает тут жить.

— Во сколько Майк обычно заявляется с работы?

Лаура слегка нахмурилась.

«Ого, — подумала Кэт. — Я задела больную тему? Может, не стоило говорить „заявляется". Или „с работы"».

— Видишь ли, сегодня среда, в среду по вечерам он обычно играет в крикет. Но сегодня мы ждем на ужин друзей. Крикетный клуб пока еще не управляет нашей общественной жизнью, — взгляд Лауры похолодел. — В любом случае, он знает, что ты приедешь. Я вчера записала ему в ежедневник, чтоб не забыл купить вина. Он должен появиться с минуты на минуту.

— А, — протянула Кэт.

— Ты, надеюсь, не против того, чтобы поужинать в компании с Алекс и Джорджем?

Кэт покачала головой.

— Мы договорились уже несколько недель назад. Я всегда все планирую заранее. Удивительно, насколько далеко приходится все обдумывать на будущее, когда ведешь два ежедневника.

Лаура закрыла рот ладонью, словно говоря: «Что я болтаю?» А потом сочувственно улыбнулась Кэт поверх золотого ободка зеленой чашки:

— Бедненькая. Майк мне рассказал, как твой Майлс бросил тебя здесь на произвол судьбы.

Кэт сжала губы и ничего не сказала по поводу Джайлса-Майлса. Боялась, что голос изменит ей, когда она произнесет это имя.

— И все-таки ты должна им гордиться. Он так успешно идет к цели, — продолжала невестка, аккуратно разламывая печенье пополам. По-видимому, на нее саму это производило впечатление. — Мы с Майком знаем много людей, которые хотели работать в этом банке, но проходили только первый этап. А он прямо направился в Чикаго. Это очень престижно, ты же знаешь. Они берут только самых блестящих новичков.

— Ммм, — промычала Кэт.

Она заставила себя улыбнуться, хотя одна половина ее существа заныла от тупой боли, а другая возмущалась: с ней говорили, как со слабоумным клиентом в адвокатской конторе.

— Когда ты начинаешь работать?

— Работать? — Кэт тупо взглянула на Лауру.

Та, склонив голову, с ободряющим видом ждала ответа. Ее короткие волосы цвета меда аккуратно свесились набок, словно в рекламе шампуня для послушных волос.

— Ну, чем ты планируешь заниматься?

Молчание.

— На что ты собираешься жить?

Нелепое молчание.

— Что ты себе подыскала?

Нервное молчание.

— Кэт?

Это было больным местом. В аэропорту, пока Джайлс проверял, на месте ли все его бесконечные чемоданы и сумки, Кэт сидела в буфете перед чашкой кофе с молоком и листком бумаги из его блокнота. Джайлс велел ей написать на нем десять видов деятельности, которыми она будет заниматься в течение шестнадцати понедельников. Если это не удастся, то десять пунктов — что для нее самое важное в работе.

После получаса серьезных раздумий Кэт составила исчерпывающий список рыжеволосых поп-певцов. Ей не хотелось, чтоб Джайлс думал, что быстро справился с ней. А все пожелания, предъявляемые к работе, сводились к следующему:

1) ничего, что потребует обновления гардероба;

2) никаких телефонных продаж;

3) не жить с Майком и Лаурой;

4) не жить в окружении студентов и богемных стиляг.

Все остальное время Кэт тупо обводила ручкой пятно молочной пены, упавшей на бумагу. Она совершенно растерялась и не захотела отдавать Джайлсу список перед тем, как он исчезнет навеки на взлетной полосе. Кэт не желала, чтоб его последнее воспоминание о ней было связано с телефонными продажами. Оба усиленно старались вложить все, что хотели сказать, в глубокомысленное, сдавленное молчание по поводу ее резюме.

Но когда самолет Джайлса взмыл в воздух и пропал из виду, Кэт осознала, что даже не знает, как доехать до Майка на метро.

Весь день она просматривала в книжном магазине книги о том, как сделать карьеру. Это тоже не помогло. Не то чтобы ей не хотелось что-то делать. Хотелось — чтобы заполнить четырехмесячную пустоту без Джайлса и доказать ему, что она не беспомощная малютка. Кэт просто не представляла, чем могла бы заняться. «И, — подумала она, с несчастным видом пересчитывая шелковые подушки, разбросанные по комнате, — я уже завалила пункт номер три».

— Ммм, итак, что же мы собираемся?.. — Лаура возилась с кофейными чашками и смотрела на нее глазами школьной учительницы.

Кэт взглянула на невестку. Ее раздражало, что еще один навязчивый организатор лезет в ее личную трагедию. Но в последнюю минуту сила духа покинула ее. Вместо сердитого взгляда получилось только беспомощное пожимание плечами. Кэт не знала, что Лаура уже очень хорошо знает эту семейную привычку Крэгов.

— А как насчет долгосрочных… — вновь начала невестка.

К счастью, они услышали, как в замок попытались вставить ключ, но не попали.

— Поговорим об этом позднее.

Извинившись, Лаура поспешно вскочила и с мрачным видом направилась в прихожую.

Ужин был не очень удачным. Кэт помнила друзей Майка смутно, так как видела их только на свадьбе. Ей было чрезвычайно неловко смотреть на Лауру в роли полноправной хозяйки. У Кэт было много времени, чтоб слушать. Разговор переходил от обсуждения незнакомых ей людей к ценам на парковку в центре Лондона. Кэт начала подозревать, что ее присутствие нарушает не только схему размещения людей за столом.

Во-первых, гости пришли с малышом. После аханий и кудахтаний его увели в свободную комнату. Она была еще меньше, чем предполагала Кэт, — если переворачиваешься, задеваешь все стены. И находилась рядом с хозяйской спальней.

Кэт вытащила из вазочки фиалку и жевала ее, словно корова. Она съела свою порцию луковых тарталеток раньше всех — главным образом потому, что не сгорала от желания высказаться по поводу Европейского денежного союза, как Джордж, очень серьезный друг Майка. На нем все еще был деловой костюм. «Он и свои деловые замашки не оставил в офисе», — подумала Кэт. Его подружка Алекс была чуть лучше. Когда разговор свернул на Европейский союз, ее глаза стеклянно заблестели, и она стала выглядеть так, словно ей на лицо нанесли тонким слоем яичную маску.