Соблазн двойной, без сахара (СИ) - Орлова Тальяна

- Константин Сергеевич, - я не постеснялась, что мой голос звучит очень жалобно. – Я немножко… это… высоты боюсь… особенно такой…

Но он схватил меня за руку и тащил вперед:

- Спокойствие, Анют! Такой высоты все боятся, даже я! Но ведь в этом и есть смысл – почувствовать себя живым можно только в полете!

- Я… не особенно хочу почувствовать... может… - попыталась потянуть его в сторону детской карусели.

Но пленитель был жесток и неумолим:

- Зажмуришься и прижмешься ко мне! В этом и есть план!

- Должна заметить, что ваши планы не так тонко выстроены, как у вашего друга…

На это он не отреагировал. Я заторможенно наблюдала, как люди выходят оттуда – кто-то смеется, кто-то бледен, как мел. Могу с точностью сказать, в чьем лагере окажусь я. Если доживу до конца, конечно.

Меня пристегнули ремнями – я уже в этот момент зажмурилась. И, когда Константин Сергеевич подхватил меня за руку, даже не думала вырывать. Но не выдержала и распахнула глаза, когда большая лодка поплыла вверх. Сначала медленно и плавно – туда и обратно. Но уже следующий подъем оказался выше. Я, недолго думая, вцепилась в руку попутчика сильнее. Наверное, так сжала пальцы, что ему стало больно. Пусть считает меня трусихой, плевать. Однако он только рассмеялся:

- Ни в чем себе не отказывай!

Лодка резко пошла назад. Возле земли все же сердце хотя бы билось. Я не упустила момент передышки и крикнула:

- Ремни мешают! Иначе бы я уже забралась к вам на колени!

- Вот это я просчитался! – и хохочет, как будто находится в привычной обстановке.

Очередной подъем не закончился в предыдущей точке, лодка рванула вверх на полный круг. Я завизжала. Вокруг, правда, все завизжали, отчего моя слабость не выглядела особенно заметной. И кричала я так все следующие минуты, пока нас колбасило, тормошило и переворачивало. Восторг менялся паническими атаками, затем паника перекрывалась мнимым успокоением, а потом снова восторг – только оттого, что я до сих пор жива. Но когда лодка снова начала двигаться плавно, снижая степень колебаний, я ужасно обрадовалась. И кричала уже от счастья, что все заканчивается.

Сотрудника, который подлетел и помог расстегнуть ремни, я готова была обнимать и целовать. Хотелось мгновенно вскочить и сразу же рвануть подальше от этого места, но ноги подвели – оказалось, что они позволяют только очень чинно и очень медлеенно выводить тело из этого страшного места. Понятно, сбежать прямо сейчас не получится. Придется объяснять Константину Сергеевичу, что мне хватит. Он поддержал за талию – и этот жест я восприняла именно как помощь, а не желание чего-то другого. Шлось трудно, так хоть немного легче.

- Понравилось? – спросил он воодушевленно. – Это была подготовка. Теперь выберем что-то по-настоящему дикое!

- Нет! – отчаянно закричала я и попыталась вырваться. – Нет, нет, нет!

- Не понравилось? – изумленный взгляд прямо перед моим лицом, а талию прижимают еще крепче. А ты разве не от восторга кричала?

Но я себя сбить с мысли не позволила:

- От ужаса! У меня до сих пор поджилки трясутся!

- У меня тоже, - с улыбкой ответил он. – Давай обнимем друг друга в порыве утешения?

Я сразу отстранилась. Постепенно все же приходила в себя, потому и говорить теперь могла спокойнее:

- Предлагаю что-то менее драйвовое, Константин Сергеевич.

- Уф, опять с отчеством? А ведь я предупреждал! Комната страха?

- Можно, но попозже. Сейчас только соображу, кто я и где я.

- А чтобы это сообразить, тебе требуется что-нибудь? Сладкая вата, кофе, прыжок с тарзанки, с парашютом? Почему ты постоянно посматриваешь на детскую карусель?

Потому что там разноцветные лошадки двигаются медленно, едва поднимаясь и опускаясь! И дети счастливо улыбаются. И родители вокруг не хватаются за сердце. Но пока я придумывала ответ, он сам и решил:

- Хорошо, тогда присядем, выпьем по соку, а затем ты идешь на это безобразие. Возможно, пять кругов этого занудства тебя настроят на нужный лад?

Отказываться не стала. А даже наоборот, очень обрадовалась, что он все же способен учитывать и мои желания. Потому что с его желаниями я явно не справляюсь.

Уже через пару минут мы сидели на изящной скамье и потягивали апельсиновое чудо. Темнело, а каждый аттракцион светился огоньками. Я вообще удивлена, что парк до сих пор не закрывают, но еще через полчаса здесь будет очень красиво. Константин Сергеевич рассуждал будто бы сам с собой:

- Значит, тебе понравилось вчерашнее свидание. Как и сам Андрей.

- Понравилось, - я не стала отпираться.

- Целовались? – в его улыбке невозможно было прочитать раздражения, только любопытство и напор.

- Вы слишком прямолинейны! Но да, было дело, - я почему-то решила, что так честнее, - сказать как есть и пожинать результаты.

- И это тебе тоже понравилось?

Я прищурилась:

- А сейчас вы заявите, что я должна дать по шансу вам обоим?

- Нет, не заявлю. Мы с тобой целоваться тогда сегодня не будем. Я хочу, чтобы ты запомнила этот вечер как самый вопиющий в своей жизни, а не повторение того, что уже было.

- Так и запомню, уверена.

Он положил руку на спинку и развернулся ко мне:

- Анют, а может быть такое, что тебе нравится не только Андрей?

Поняв, к чему он клонит, отвела взгляд. Эта дилемма так и будет висеть в воздухе, пока я не дам окончательного ответа. Но чтобы определиться, мне необходимо было задать те же вопросы, что я уже задавала его другу. Потому глянула на него решительно:

- Константин Сергеевич, а я могу рассчитывать на искренность?

- Вообще-то, я очень открытый человек, Анют. Умею врать и притворяться, только если это сулит какое-то веселье, но это не выходит спонтанно.

- Хорошо, если так. Тогда попытаюсь. Ваш интерес ко мне – это какая-то игра?

Он рассмеялся:

- Намекаешь, что слишком все внезапно? Думаю, это все трое заметили. Но я озвучу только свои выводы. Мне кажется, все так быстро происходит как раз из-за синхронности. Если бы я не заметил симпатию Андрея к тебе, если бы не почувствовал, что он может обложить тебя первым, то я бы вел себя иначе: атаковал бы в офисе, ждал, когда ты поддашься моему безусловному очарованию. И лишь потом пригласил бы на свидание – чтобы к тому моменту мы оба понимали, что хотим этого и что все к этому шло. Андрей наверняка рассуждал примерно так же. Если бы не я, то он занял бы еще более выжидательную позицию: полностью изучил бы тебя, все твои привычки и предпочтения, а потом бы ударил по основным реакциям так, что ты бы уже не могла сопротивляться. Понимаешь, в чем логика? Каждый из нас вел бы себя по-другому, если бы не было второго. Но сейчас никто не хочет отказываться.

Я задумалась. Он, наверное, все верно объяснил. Решила спрашивать и дальше:

- А подобное уже было? Чтобы вам понравилась одна девушка?

Он свел светлые брови, вспоминая:

- Да, было один раз! Лет десять уже прошло. Как же ее звали? Но Андрей тогда сразу отошел, как только услышал о моих на нее планах. А мы с ней повстречались немного и разбежались. Не из-за чего было воевать, на самом деле. Но мне кажется, сейчас немного другая ситуация. И Андрей так запросто уже не отступится.

Мне почему-то не нравилось услышанное:

- Вы ведь понимаете, что это просто азарт? Да, девушка может понравиться кому-то, но симпатия вызревает со временем, не так быстро. Вы же вдвоем довели эту симпатию до настоящей охоты только из-за азарта. А если один из вас получит главный приз, то произойдет то же, что и в первый раз: повстречаетесь немного и разбежитесь. Потому что воевать было незачем, вот только в процессе войны это заметить сложно.

Он, к счастью, не стал спорить:

- Анют, возможно, именно так и будет. А может, будет не так. Никто из нас троих этого не узнает, пока этот путь не пройдем. Но ведь это жизнь! Завтра тебе какой-нибудь олух признается в любви и ты поддашься его ухаживаниям. А результат ваших отношений так же никому не известен. Ты не сможешь спрогнозировать, чем закончатся любые события. Ну, если ты не Андрей, конечно. А обычные смертные совершают ошибки. Но лучше уж совершить их, чем бояться последствий.