Только не ты + бонус (СИ) - Морская Лара

Моя нога на его плече, спина все еще на кресле. Александр теребит языком грудь, издавая животное урчание.

Я ожидала нежность, поцелуи, понимающие объятия, но я была не права. Страх — это животный инстинкт, защита тоже. Страх переходит в страсть.

Я слежу за Александром в похотливом полусне. В страсти он совсем другой. С горящими глазами, одержимый, торопливый, словно загнанный на самый край. Он поглощает, бросается от одной груди к другой, тянет меня ближе. Срывает заколку и хватается за мои волосы, притягивая поцелуй. Не успевает вонзить в меня язык, как отстраняется и сжимает зубы вокруг соска.

Он не растрачивается на поцелуи.

Ему нужно все и сразу, как в бизнесе, так и в сексе. Вот он какой, Александр Великий.

Его пальцы горят во мне. Толкаются почти грубо. Александр спешит, страсть рвется из него вспышками.

Я держусь за его плечи, наклоняюсь, тянусь к ремню джинсов. Приподняв меня, Александр все делает сам. Я хочу увидеть его член, но Гранд склоняется ближе, покрывая мой живот укусами. Сильными, но не до боли, и мне хочется, чтобы он крепче сжал зубы. Чтобы метки держались неделями. Чтобы он снова захотел их увидеть, провести по ним языком и пальцами.

Александр хрипит мое имя, и я сползаю ниже. Мягким, бесхребетным животным насаживаюсь на него. Наша страсть хлюпает, стекает по бедрам. Жесткая хватка мужских рук возбуждает еще сильнее, потом Александр скидывает мою ногу с плеча, поворачивает меня на бок и снова входит, сильно.

Я хватаюсь за кресло и за его руки. Мебель ползет по ворсистому ковру. Я давлюсь животными звуками, стонами, почти криками. Происходящее и рядом не стоит с вежливым «приличным» сексом, который был у меня до сих пор.

Александр матерится и ускоряется. Я сжата, спелената в его объятиях и еле дышу. Обычно я помогаю себе кончить, иначе никак, но сейчас на это нет времени. Я сдалась Александру целиком и полностью, и мы вместе взбираемся вверх с незнакомой мне скоростью.

Александр впивается зубами в кожу над моей лопаткой, тянет на себя, словно животное, рвущее плоть. Мягкая нежность прелюдии не приготовила меня к нагрянувшему шквалу страсти.

Движения Александра становятся грубее, хаотичнее, он меняет положение, и я открываю рот в безмолвном крике надвигающегося оргазма.

Хорошо, что безмолвном, иначе бухгалтерия… не стану об этом думать.

Я кончаю, впервые не думая о том, как выгляжу в данный момент. На губах пузырится слюна, глаза закатились. Александр следит за мной, его глаза горят, и я вбираю в себя его восторг, отталкиваюсь от него, чтобы забраться выше, чтобы кончить сильнее. Влюбляюсь в него в тысячи раз глубже, если такое вообще возможно. В странном, неопознанном порыве поднимаю голову и прикусываю его губу. Он, в ответ, мою, потом громким «Аооа!» выдает наши тайны пятнадцатому этажу, впечатывая меня в кресло последним толчком и прижимаясь губами к искусанной коже над лопаткой.

Я считаю черных мушек перед глазами. Когда я назвала Александра идеальным, я ошибалась. Он более, чем идеален. Он сила. Он грех. Роскошный порок. Падение, ради которого стоит жить.

Я захлебываюсь романтическими эпитетами, когда слышу хриплый голос Александра.

— Я в тебя кончил, — пишет горячим дыханием на моей спине. Помечает меня этими словами.

Я зализываю укус на нижней губе, говорить пока что не могу. Грудь ноет от незнакомой грубости, но мне дивно хорошо. Все по-женски слабое, мягкое, что тянулось к сильному мужчине, вышло. Исчезло с разрядом оргазма, как духота после грозы.

Александр выходит из меня и застегивает джинсы.

— Я не использовал защиту и кончил в тебя, — поясняет, словно пытаясь облегчить понимание для иностранки.

— Я принимаю противозачаточные таблетки и ничем не больна.

Поздновато это обсуждать, но все же.

— Я трахаюсь только с защитой.

У меня есть очевидное доказательство, что это не так, но меня задевает грубость Александра, его выбор слов, его внезапно холодный тон.

Я все еще полулежу в кресле, голая, с согнутыми ногами, а он заправил футболку в джинсы и уже надевает пиджак.

Я замечаю, что в кабинете прохладно, что на моих предплечьях мурашки, но не успеваю подняться, как Александр наклоняется ко мне, к моим губам. Я подаюсь вперед за поцелуем и улыбаюсь светло-карим глазам.

Он останавливается в паре сантиметров от моего лица.

— А теперь пошла вон! — говорит глухо.

Чтобы до конца понять значение этих слов, мне потребовалось не меньше полминуты. Все это время я не сводила глаз с Александра. Он не устыдился, не передумал, не извинился. Не отвел взгляд.

— Пошла. Вон! — повторил почти по слогам с арктическим холодом в голосе. — Выметайся отсюда!

Самой страшной оказалась мысль, что Александр выкинет меня в коридор голой с в обнимку с мятой одеждой. Вроде знаю, что он так не поступит, директор компании все-таки, но после случившегося… после его умелых словесных манипуляций… Я верю ледяной ненависти его взгляда. Он выкинет меня в коридор и пнет ногой в задницу. А последствия зачистит Лоренс, он — частный консультант и работает только на Александра, ему плевать на корпоративные правила.

В спешке натягиваю юбку и рубашку, чтобы если что, быть одетой. Стою в недоумении, держа в руках трусики, лифчик и колготки. Одеть или не хватит времени?

Александр стоит спиной ко мне и смотрит в окно. Быстро натягиваю трусики, путаюсь в колготках. От сломанного в порыве страсти ногтя в капроне появляется огромная дыра. Комкаю колготки и, заглянув в ванную комнату, бросаю их в мусорное ведро.

Смотрю на Александра. Спина напряжена, даже мышцы шеи выделяются тяжами. Кажется, его потряхивает, и я заставляю себя не думать об этом. Потому что думать слишком больно.

Его дрожи, его словам, его поведению есть только одно название — ненависть.

Снова снимать рубашку не рискну, поэтому зажимаю лифчик подмышкой, надеваю туфли на босые ноги и выхожу в коридор.

Александр не оборачивается.

К счастью, в коридоре пусто. Работники бухгалтерии не спешат полюбоваться на русскую шпионку, стоящую посреди коридора с лифчиком в руках.

Всего полчаса назад у меня была вера в себя и гордость. И влюбленность в восхитительного мужчину.

Осталась только вера в себя, да и то изрядно пошатнувшаяся. Но я буду держаться за нее изо всех сил.

Я еще не раз мысленно вернусь к этой сцене, ругая себя за то, что не накричала на Александра, не высказала все, что думаю о его мерзком поступке. О том, как он давил на болевые точки моей наивной души, как шептал нужные слова, как играл с моим доверием. Все это, чтобы унизить, отомстить, втоптать в грязь.

Но в тот момент я ни о чем не думала. Не успела возмутиться. Я была влюбленной женщиной, жестоко использованной мужчиной, которому раскрыла свое сердце.

Я пыталась попросить прощения у Александра Гранда. Результаты этой попытки стекали липкими дорожками по моим бедрам.

Суета и перешептывания оказались прелюдией к скандалу настолько грандиозному, насколько невероятному. Усыпив директора с моей помощью, Джейк получил доступ к рабочей и частной переписке и документам Гранда.

Джейк. Симпатичный блондин с задорной улыбкой. Дирижер скандала. Представляю, как он смаковал свою власть над Грандом — фильтровал информацию, выбирал самое интересное и постепенно выкладывал в сеть.

Скандал разразился в три волны.

Первая волна была рабочей.

«Косметический босс положит конец компании!»

«… Близится конец знаменитой и всеми любимой косметической компании, ставшей незыблемой частью столицы. Нанятый год назад на должность генерального директора, известный финансист и бизнесмен Александр Гранд собирается продать компанию конкурентам, оставив только лабораторию инновационных биотехнологий. На прошлой неделе он заручился согласием совета директоров…»