Притяжение (СИ) - Резник Юлия

Дослушав репортаж, Соня выключила телевизор и, что есть силы, зажмурилась. Никакая физическая боль не могла сравниться с той, что поселилась в ее душе.

Глава 9

Значит, не ошиблась. Значит, это действительно был он… И теперь… теперь совершенно невольно, как и двенадцать лет назад, Амиром наполнилась каждая секунда её жизни. Соня пыталась абстрагироваться, выстраивала блоки, противореча тем самым собственному желанию в себе разобраться, а потом снова мысленно возвращалась… то в день той чудовищной аварии, то в их одно на двоих прошлое.

Ну, да… На двоих! – горько хмыкнула Соня. Кого она пытается обмануть? Их никогда не было двое. Всегда кто-то третий, или что-то третье… То, что важнее Сони, то, без чего ему никак нельзя. А она просто была. Крутилась в поле его притяжения. Как далекая планета вокруг своего светила, то приближаясь почти вплотную, то удаляясь на сотни лет.

Может быть, в самом начале. Когда между ними еще ничего не было. И никого не было. Ни его жены, которую Амир поместил в закрытую наркологическую клинику сразу же после того случая с Кариной, ни каких-то новых грандиозных проектов, которым была во многом подчинена вся его жизнь потом.

Долгое время Соня запрещала себе вспоминать те первые, самые счастливые дни…

В первый раз, в качестве няни ребенка Амира, Соня встретилась с малышкой уже на следующий день. Едва не зазевалась, погрузившись в очередной расчёт, но, к счастью, ей позвонила секретарь Амира Шамильевича и строгим тоном напомнила, что её прихода будут ждать.

Дочка Амира росла замечательной девочкой. Правда, робкой и немного забитой. Может быть поэтому Соня так сразу к ней прикипела сердцем? Как знать. Эту кроху она беззаветно любила… Что, впрочем, не мешало ей довольно трезво оценивать девочку. Очевидным было одно – приходящая нянька с ней совершенно не справлялась. Нет, она очень старалась! Добродушная и улыбчивая, она так сильно старалась! Но опасаясь не угодить хозяевам, потакала любой прихоти подопечной. На тот момент Соня мало что понимала в вопросах воспитания подрастающего поколения, но даже ей было понятно, что ребенок должен как-то развиваться, а не сидеть целыми днями у телевизора. И тогда она занялась этим вопросом вплотную! Сколько книжек она прочитала в тот момент! Сколько информации перелопатила! И Монтессори, и Глена Домана, и Макаренко… И… увлекла, таки, девочку, заинтересовала! Фактически, у них оставалось не так много времени до прихода основной няни. Каких-то пара часов вечером, и пара часов с утра, до того. Но Соня старалась вложить в Карину по-максимуму. Они и рисовали, и лепили, учили буквы и цвета, разбирались со счетом. И все в удовольствие, с радостью и интересом.

Соня впервые почувствовала себя уверенно на преподавательской ниве. У неё отлично получалось! Да и совмещать работу няньки с учебой оказалось не так уж и сложно. Фактически, она была свободна с половины десятого вечера и до семи утра. Это же сколько всего можно было переделать, перечитать, изучить… И совсем ей Кариночка не мешала!

С Амиром они встречались скорее мельком. Если он ночевал дома – Соня уходила к себе. Если дела не отпускали, Соня оставалась ночевать в небольшой комнатке, примыкающей к огромной детской Карины.

Однажды, спустя где-то неделю, с ними произошел довольно забавный случай, который сейчас София вспоминала с улыбкой, в то время как тогда случившееся воспринималось ею катастрофой вселенских масштабов.

Карина была девочкой своенравной. И поначалу Соне приходилось выдумывать всякие хитрости, чтобы заставить маленькую негодницу заняться каким-то полезным делом. В тот день Карина решила устроить очередной показ мод. Отговаривать ее от этой мысли было совершенно бессмысленно, и Соне оставалось разве что с энтузиазмом поддержать идею подопечной, и уж в процессе внести в нее нужные педагогические корректировки.

Отрывалась Карина основательно! По легенде – она была известным модельером, а Соня - ее моделью. Нацепив на себя слишком длинное платье, боа и найденную в недрах гардеробной шляпу, Карина колдовала над своей жертвой. Делала ей прическу и даже красила специальной купленной в Детском мире косметикой. Вечерний туалет «модели» представлял собой шикарную вручную расшитую скатерть, обмотанную вокруг тела, и несколько ниток бус.

Соня не слишком переживала начет своего внешнего вида. В тот момент ее гораздо больше занимали цилиндрические волны Эйнштейна-Розена, точнее - их вид в циклических координатах. Она осторожно строчила формулы и графики, время от времени вскидывая рассеянный взгляд на занятую делом малышку, и спрашивала:

- Что ты сейчас накрасила?

- Твои lips…

- Верно! А до этого?

- Глазы…

- Глаза, - поправляла Соня. - А на английском?

- Eyes… - выговорила девочка и, высунув от усердия язычок, продолжила свое занятие.

- Verygood. Что по-английски означает «очень хорошо». А теперь давай вспомним счет!

- One, two… three.

- Very good! I’m so proud of you.

- Что ты сказала? Кроме «Verygood»?

- Я сказала, что очень тобой горжусь! – Соня, наконец, отбросила от себя исписанные только ей понятными формулами бумажки, вскочила и увлекла Карину за собой. Та громко захохотала, вскидывая ручки вверх.

- Ну, что? Идем купаться?

- И даже не повеселимся? – глаза крохи наполнили бездонные озера слез. Можно было подумать, до этого они с ней грустили! Соня хмыкнула. Поправила сползшую на груди простынь и между делом поинтересовалась:

- И как же ты предлагаешь повеселиться?

- Потанцевать! Знаешь, как я красиво танцую? Даже лучше тебя!

Соня сделала излишне недоверчивый взгляд и усомнилась:

- Да ну… Лучше меня?! Такого просто не может быть!

- А вот и да! – стояла на своем Карина, нетерпеливо подпрыгивая на одном месте.

- Это мы еще посмотрим! Ну-ка, включай музыку!

Танцевать Соня не умела в принципе. А где ей было учиться? Ни на какие кружки она не ходила, точно так же, как и на дискотеки. Да и музыка в их доме звучала нечасто. Не хотелось Сереженьку беспокоить. И если говорить откровенно, не нужна ей была та музыка, Соня предпочитала тишину. В общем, так вышло, что в тот вечер она танцевала впервые. Смотрела на довольно уморительные движения Карины, подражающей танцующей девице на экране большого плазменного телевизора, и усердно повторяла за ней: залихватски крутила бедрами, закидывала руки за голову и притопывала ногами в такт.

Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, если бы Карина не заметила притаившегося в дверях отца. И неизвестно, сколько он там простоял и сколько успел увидеть. На Соню нахлынула такая отчаянная волна стыда, что она покачнулась и, запутавшись в злосчастной скатерти, упала на диван.

- Папа! Папа приехал! – орала Карина, взбираясь отцу на руки, как маленькая обезьянка.

- Ой… - только и выдала Соня, глядя в его карие смеющиеся глаза.

- Планы поменялись, - пояснил Каримов в ответ на ее невнятное бормотание относительно того, что он ведь собирался в командировку, и вообще…

Лишь спустя несколько месяцев Соня догадалась, что ничего у него не поменялось. Это была просто проверка. Господин Каримов всего лишь хотел проверить, что происходит в доме в его отсутствие. Ну, и проверил…

Много позже, когда они изредка возвращались к событиям того вечера, Амир, посмеиваясь, говорил, что лучшего зрелища он в своей жизни не видел. Соня улыбалась и соглашалась, мол, да, зрелище было что надо – безумный начес на голове, макияж а-ля «колхоз на выезде» и скатерть вместо вечернего платья! Амир возмущенно качал головой, распускал руки и жарко шептал на ушко, что ничего подобного он не видел. А видел самые чудесные ножки на свете, мелькнувшие, когда Соня упала. А потом гладил эти самые ножки и целовал…

Амир Каримов был изумительным, невероятно изобретательным и чувственным любовником…

Амир Каримов не оставил шансов другим мужчинам. Сейчас Соня и вспомнить не могла, а были ли они вообще в ее жизни? Кто-то точно был… Джек… Ах, да…