Наказание Дамира - Сакру Ана

— Жень, я сейчас схожу к охране.

Я оборачиваюсь и вижу, как Дамир в упор разглядывает меня, взъерошивая ежик на затылке пятерней. Взгляд невольно прикипает к его руке, и на заднице начинают гореть фантомные следы его ладоней. Гоню это прочь…

— Может, подождешь меня? — тем временем продолжает Дамир.

— Зачем?

— Домой отвезу, — пожимает Керефов плечами.

— Я на машине, — отказываюсь я, и вижу, как Дамир недовольно щурит свои черные глаза.

— Уверена, что сможешь вести? — интересуется он.

— Конечно! Но спасибо за предложение, Дамир Тигранович. Пока!

— Ну пока…Женя.

Когда я уже почти въезжаю в свой двор, мне звонит Санька. Я поджимаю губы, крепче вцепляюсь в оплетку руля, и, потянув пару секунд, все-таки принимаю вызов.

— Женька, ты чего на тренировку не пришла? — недовольно басит Емельянов по громкой связи.

— Да я… — задумчиво тру переносицу и говорю правду, — В лифте застряла, представляешь? Какой-то сбой электричества, или чёрт знает, что это было.

— Одна?

— Да нет, с начальником…

— М-м-м, — слышно, что Саня насторожился, — С Тимофеем что ли?

— Нет, с другим, — я кусаю щеку изнутри, — Ты его не знаешь…

— Ясно, — Саня замолкает, и я почти слышу, как он задумчиво трет подбородок, — Так с тобой все в порядке?

— Д-да, — тяну я, хотя совсем в этом не уверена, — Слушай, я сейчас уже парковаться буду, к дому подъехала. Так что давай, пока?

— У тебя точно все в порядке? Хочешь — заеду? — не сдается Санек.

— Да не, не надо. Пока, — отрубаю его сама.

Выдыхаю протяжное "пф-ф-ф", пока занимаю во дворе свое негласное парковочное место. Руки до сих пор мелко трясет, а стоит прикрыть глаза — и я снова оказываюсь в душной черноте, насквозь пропитанной Керефовым. Непроизвольно нюхаю рукав куртки, прежде чем выйти из машины. Точно…Он буквально въелся меня. Надо все закинуть в стирку…Не расхаживать же так.

Забрав спортивную сумку, хлопаю дверью машины и пикаю сигналкой. Запахиваю расстегнутую куртку на груди, пока бегу к своему подъезду через заставленный соседями маленький двор. На улице уже ночь, и с наступлением тьмы снова веет не желающей уходить зимой. Зябко.

Моя крохотная двушка встречает меня тишиной. Иногда мне хочется завести собаку, но ведь с ней надо гулять и думать, куда ее пристроить, если я уеду в отпуск. Еще чаще я задумываюсь о котенке, но и с ним нужно играть, уделять время, а меня почти никогда нет дома…

Ну, а ко всяким хомякам и крысам я была равнодушна изначально. И вот поэтому я живу совершенно одна. Обычно меня это никак не беспокоит, но именно сегодня тишина в пустой квартире воспринимается пугающей и гулкой. Чтобы разрушить это ощущение я, не разуваясь, прохожу на кухню, затем в гостиную, и везде включаю свет. Щелкаю пультом телевизора, и только после заоравшей рекламы на музыкальном канале, возвращаюсь в прихожую, чтобы скинуть ботинки и снять куртку. Перед тем, как повесить верхнюю одежду на вешалку, замираю, подношу пуховик к носу, вдыхаю резковатый запах мужского парфюма. Я ведь хотела ее постирать…

От нее буквально несет Дамиром…

Так и стою пару секунд в замешательстве, а потом быстро вешаю куртку на место и захлопываю дверцу гардеробной.

Сердце начинает биться как сумасшедшее, но я запрещаю себе анализировать и думать об этом. Вместо этого иду ставить чай.

10.

Не помню, собиралась ли я когда-нибудь на работу с такой тщательностью, как в это утро. Внутри стоит постоянный нервный звон. Контрастный душ, завтрак и…в гардеробе я зависаю. Руки сами собой тянутся к вязаному платью — чулку, доходящему мне почти до колен, и замирают в нерешительности, останавливаясь в каких-то паре сантиметров. Я не хочу, чтобы Керефов, если, конечно, мы встретимся сегодня, решил, что я впервые надела платье на работу из-за него…

Тем более, что это совершенно не так! Просто вдруг захотелось…

И это платье, облепляющее меня как вторая кожа, отлично смотрится с новыми грубыми ботинками. Кусаю губу и выбираю брюки по щиколотку и голубую рубашку косого кроя. Стильно и невозможно заподозрить меня в желании понравится, а это то, что надо, да? Прикрываю лицо руками, когда бросаю выбранный комплект перед собой на кровать. Бл…Я такая жалкая!! Не из-за него, как же! Не из-за него, ты пятнадцать минут выбираешь одежду, Женя, когда обычно не тратишь на это и десяти секунд.

Но я так много думала ночью…

И поняла, что мне это не нужно. Да и Дамиру, скорее всего, то же. Подозреваю, Керефов уже и забыл о нашем маленьком приключении в лифте, как выкинул из головы Катю в клубе, стоило ему только отойти от стола. Но даже если нет — если он помнит…

Я знаю этот тип мужчин слишком хорошо, и слишком хорошо помню, чем это может закончиться…

По телу бежит холодный липкий озноб, как происходит всегда, стоит только хоть краешком задеть свои самые темные воспоминая. И я решительно отметаю вариант и с выбранными брюками тоже. Выбираю безразмерные шаровары на широком поясе, оставляя блузку. Так я выгляжу почти всегда.

На макияж времени почти не остается, и я довольствуюсь консилером, тушью и матовой помадой. Уже немного опаздывая, выхожу. По дороге собираю, кажется, все пробки в городе. Залетаю в отдел IT, ощущая, как внутреннее тревожное дребезжание достигает наивысшей точки. Взгляд лихорадочно скользит по кабинету, пока иду к своей ячейке, вычленяя любого более-менее высокого мужчину. Не знаю, откуда у меня такая уверенность, что я его встречу сейчас. Внутренне готовлюсь к нашему неизбежному столкновению. Готовлюсь сделать спокойное, равнодушное лицо и успеть убрать этот лихорадочный блеск из глаз, который так хорошо чувствую.

Дохожу до своего стола, здороваюсь с сидящим рядом Ромкой, рассеянно киваю на его предложение переслать мне нужные файлы и, ощущая резко нахлынувшее унылое разочарование, включаю комп. Дамира здесь нет. Да и с чего ему тут быть, собственно? За всю неделю он появлялся в отделе лишь пару раз.

Он уже и думать про меня забыл, а я просто чокнутая, сама не знающая чего хочу, дура!

— Ром, а кофе мне принесешь из автомата? — поднимаю на вставшего со своего места Ромку вопросительный взгляд.

— Ноу проблем, Жень, — вальяжно тянет он, — Двойной эспрессо?

— Да, спасибо!

Ромка салютует мне и покидает нашу ячейку, а я усилием воли выбрасываю из головы Керефова окончательно, и переключаюсь на недоделанную вчера вечером работу. Стрелки часов уже ползут к десяти, а Тим, скорее всего, потребует внесенные изменения к обеду — так что мне есть чем заняться помимо непонятных и бесполезных душевных метаний.

Вставляю капельки наушников в уши и постепенно полностью погружаюсь в программу и коды, забывая обо всем, что вне монитора. Мир вокруг для меня практически полностью перестает существовать. Поэтому я испытываю настоящий шок, когда сквозь припев играющей песни до меня все-таки долетает раздраженный мужской голос, требовательно цедящий: «Дубина!».

Отрываю от монитора рассеянный взгляд, поднимаю вверх — туда, где заканчивается невысокая пластиковая перегородка ячейки, и застываю, наткнувшись на черные пронзительные глаза, устремленные на меня. Дамир кивает на наушники в моих ушах, и я медленно их вынимаю.

— Женя, пойдемте, — кивает Керефов в сторону выхода, стучит пальцами по перегородке, которая доходит ему до уровня груди, а затем отталкивается от нее, собираясь первым выйти из кабинета.

— Куда? — растерянно интересуюсь я, уставившись на его удаляющуюся спину, обтянутую белой классической рубашкой.

— Пойдемте, — только и делает, что с нажимом повторяет Дамир, не оборачиваясь и не оставляя мне никакого выбора, кроме как кинуть на наблюдающего за нами Ромку недоуменный взгляд, свернуть программу на мониторе и поспешно встать из — за стола.

Чувствую себя в полном раздрае, послушно семеня за Керефовым по длинному, шумному в это предобеденное время коридору второго этажа. Нервно поправляю несуществующую длинную челку за ухо, когда останавливаемся у лифтов, и Дамир нажимает кнопку вызова, не смотря на меня.