История моей измены (ЛП) - Фантом Стило

— Хорошо, — прошептала она.

Он ухмыльнулся и наклонился к ней.

— Сегодня тымоя.

Глава 9

~Миша~

Когда что-то кажется таким приятным, вы находите способ убедить себя, что это нормально. Обжоры и наркоманы знают, о чем я говорю. Вы оправдываетесь, утверждаете, что это потому, что вы слабы, и находите еще миллион отговорок.

Для меня это были ощущения. Конечно, после я чувствовала себя плохо. Но мне былотак хорошово время всего, что я не могла остановиться. Не могла отказаться. Не могла отступить.

И даже если бы захотела, мне не позволили бы. Он тоже не мог отступить.

Я планировала изменить мужу.

Я никогда не планировала заводить роман.

Таль не обращал внимания на планы. В его мире планов не существовало. Он раскрасил картину, выйдя за рамки, и потащил меня за собой. Протянул мне кисть и сказал: «Вот, рисуй меня, как хочешь».

Я хотела раскрасить его своей аурой, запятнать его своими тенями.

Да и, кому, черт возьми, нужны планы.

Глава 10

~Открытая дверь~

Миша притворилась больной. Таль пригласил ее на ланч. Они занялись туристической ерундой. Он попытался трахнуть ее в туалете Колизея. Она сопротивлялась.

Поначалу.

— Как долго ты пробудешь в Италии? — спросила Миша, когда они шли по улице.

— Как долготыпробудешь в Италии? — адресовал он ей ее же вопрос.

— Чуть более трех недель, затем мы отправляемся в Турцию.

— Хорошо. Турция мне нравится.

Он обвил рукой ее талию, притягивая к себе. Миша покраснела. Она не привыкла к такому физическому контакту. Даже ее муж не прикасался к ней так часто, как Таль, — казалось, онвсегданаходил способ прикоснуться к ней. И не стоило забывать об элементе запретного плода. Это было так плохо, так неправильно, так порочно. Из-за этого у нее подскочило давление.

Моей левой руке намного легче. Как и моему духу.

— Ты бывал в Турции? — спросила она, когда они свернули за угол.

— Да, у меня в Стамбуле дом.

Данный факт потряс ее, и, судя по выражению лица Таля, он сам удивился, выдав эту деталь личной информации.

— Ты из Турции? — пошла она дальше.

Он покачал головой.

— Нет, просто живу там иногда. Хочешь мороженого?

Но прежде чем она успела ответить, он отпустил ее и подбежал к тележке с мороженым, стоявшей у обочины. Доев рожки, они продолжили прогулку.

— Ты поедешь туда после того, как завершишь здесь все дела? — Миша старалась, чтобы вопрос прозвучал без нажима.

— Я еду туда, куда меня посылают по работе.

— Когда ты должен уехать?

— Не уверен. Возможно, на следующей неделе, возможно, через неделю.

— Ох.

Даже она услышала дрожь в своем голосе, и Таль рассмеялся.

— Не волнуйся, у меня полно времени, чтобы поработать над всей этой штукой с уничтожением вагины, — заверил он ее.

— Всегда думаешь о других, да? — выдохнула она.

Таль фыркнул.

— Я как Мать Тереза.

— Таль, чем ты занимаешься? — Миша заметила, как его брови нахмурились, и ожидала, что он сменит тему.

Накануне ночью, в перерывах между кувырканием в постели, они кое о чем поговорили. Вопросы не возбранялись, но глубоко копать не поощрялось. Миша отказался обсуждать с ним Майка. Таль отказался рассказывать о своей личной жизни. Так что они были квиты и согласились не любопытничать.

— Я… фотограф. Своего рода, — попытался он объяснить.

Только это ничего не объясняло.

— Кажется, ты говорил, что работаешь на правительство или что-то в этом роде, — напомнила она.

— Иногда. Иногда нет. Иногда работа может поглотить меня целиком, просто кошмар какой-то. Но на этот раз работа привела меня сюда, и ты оказалась здесь, так что все хорошо.

Он снова ее обнял. После таких милых слов она больше не могла проявлять излишнее любопытство.

Они нашли маленькое кафе, и Таль придержал для нее дверь. Подождал, пока она сядет первой. Маленькие нюансы, которые, вероятно, для него были само собой разумеющимися, но для нее — чуждыми и волнующими.

— Это была хорошая идея. В последнее время я такая напряженная, — вздохнула Миша, откинув голову назад.

— Уж мне ли не знать, — согласился Таль.

Не глядя, она бросила в него салфетку.

— Значит, ты, вероятно, уезжаешь через неделю или две, — начала она, как только им принесли кофе со льдом. — А я точно уезжаю в конце месяца.

— Ага, — подтвердил он.

— Наши пути разойдутся, — добавила она.

Он взглянул на нее.

— Ты кажешься расстроенной этим, — заметил он.

Она пожала плечами.

— Не расстроенной. Но я буду скучать по тебе, — честно призналась она.

Таль широко улыбнулся.

— Я тоже буду по тебе скучать. По крайней мере, Рим навсегда останется с нами, — напомнил он ей.

— Верно. А что насчет завтра? — продолжила она расспросы.

— А что насчет завтра?

— Условно. Что мы сейчас сделаем? Попрощаемся и разойдемся, а через неделю ты объявишься на моей работе или у моего гостиничного номера? Мне с таким не справиться, — объяснила она.

— Эй, в прошлый раз я даже не попрощался, ты просто улизнула, а мне пришлось тебя искать. Разве сейчас ты не рада? — поддразнил он, на что Миша закатила глаза. — Как насчет того, чтобы действовать по обстоятельствам. Кто знает, возможно, завтра мне дадут новый приказ и отправят куда-нибудь еще. Я не даю тебе никаких обещаний, Миша. Я подкатил к тебе в том кафе, потому что видел до этого и считал тебя сексуальной, а не потому, что ищу девушку или что-то в этом роде.

Миша откашлялась и отвела взгляд.

— Хорошо, потому что я не могу быть чьей-то девушкой. Я замужем.

— Вот почему ты так идеально мне подходишь.

— Не думаю, что я кому-то идеально подхожу, — прошептала она.

— Давай облегчим друг другу задачу. Если я захочу тебя увидеть, то найду тебя. Если ты захочешь меня увидеть, то найдешь меня. Сейчас мы здесь, друг с другом. Ты и я. Никакой работы, никакой другой жизни, никакого…мужа,— осторожно произнес он это слово. — Только ты и я, и на этот раз в Риме.

Она не была уверена, звучало ли это ужасно или идеально.

— Год назад, когда мне предложили эту работу, я взялась за себя. Похудела, настроилась. Говорила себе, что приеду сюда, найду себе мужчину и пересплю с ним. Только, оказавшись здесь, все полетело в тартарары. Я испугалась и занервничала, и возненавидела это, возненавидела себя, поэтому остановилась. Сказала себе, что не буду этого делать. А потомтынашелменя. Я хочу чувствовать себя ужасно, как и было на днях, но сейчас я… — ее голос умолк в лучах послеполуденного солнца.

Таль пододвинул стул так, чтобы оказаться рядом с Мишей.

— Сейчас ты принадлежишь мне, и это все, что имеет значение, — прошептал он, овевая горячим дыханием ее ухо. Она закрыла глаза и прижалась к нему.

Он очень опасный человек.

***

День они провели вместе, и все было потрясающе. Они смеялись и разговаривали, вели себя глупо и эксцентрично. Даже танцевали у фонтана Треви, а затем целовались так, что местные жители улюлюкали им. Они делились, узнавали друг о друге и сближались. А вечер закончили в его гостиничном номере.

Но на ночь Миша не осталась — ей обязательнонужно былобыть на работе на следующий день. Таль сказал, что понимает. После прощального поцелуя она села в такси и, отъезжая, помахала ему. Всю дорогу до своей гостиницы улыбка не сходила с ее лица. Она так и заснула, улыбаясь.

Прошло три дня, а от Таля не было ни звука.

Он сказал, что я принадлежу ему. Имел ли он в виду только тот день!?

Миша чувствовала себя плохо. Казалась себе глупой. Использованной. Она беспокоилась. Ее одолевали… почти все эмоции, которые только могут быть у человека, кроме чувства вины. К счастью, все другие чувства отодвинули вину на задний план, и она вновь проявилась только тогда, когда на экране ее мобильного высветилось одно конкретное имя. И даже тогда она почувствовала себя виноватой толькопосле того,как поняла, что разочарована тем, что это не номер Таля.