Развратный (ЛП) - Мерлин Эй Джей

О.

— Было больно? — я хочу протянуть руку и дотронуться до неё, проследить рисунок чешуек, заканчивающихся на его предплечье.

— Не совсем. Те, что были у меня на груди, болели, когда игла проходила по ключице. Но в остальном все было неплохо.

Незаметно мои глаза поднимаются к его темно-серой футболке, и я почти жалею, что не могу заглянуть сквозь ткань, чтобы увидеть татуировку под ней.

Я также хочу посмотреть, что он сделает, если я попрошу его показать мне, но, судя по непредсказуемости наших разговоров, он действительно может.

Но разве это было бы так уж плохо?

— У тебя усталый вид, — продолжает Вирджил, опуская руку. — Долгая ночь? Гроза не дала тебе уснуть?

— Скучная ночь, — отвечаю я, не поднимая глаз на его лицо, и делаю еще один большой глоток своего коктейля. — Я не могла заснуть, но на самом деле ничего не произошло.

— Да? — смеется он. — Я люблю грозы, но та, что была прошлой ночью, была чем-то другим. Я всю ночь просидел на чердаке, гадая, не снесет ли мою хижину ветром.

Я фыркаю и, наконец, смотрю ему в лицо, удивленная тем, что у нас разница в роста не более четырех дюймов. В нем около шести футов роста, но едва-едва, и я нахожусь достаточно близко, на уровне глаз, чтобы легко разглядеть золотые искорки в его карих глазах.

— Мне они тоже нравятся, — признаюсь я. — И ты действительно спал на чердаке? Там крошечные кровати.

— Они не так уж плохи. Ты для них слишком высокий.

— Я поместился.

Глупый ответ заставляет меня фыркнуть от смеха, и я прикрываю рот, пытаясь уменьшить сопутствующий ущерб от того, что чуть не выплевываю свой коктейль. Я с усилием сглатываю, уменьшая вероятность закашляться прямо на его рубашку, но держу рот прикрытым еще несколько секунд, пока не буду уверена, что смогу контролировать себя.

Вирджил улыбается мне, ожидая, пока я приду в себя, и, к счастью, ничего не говорит по этому поводу.

— Куда ты идешь? — спрашивает он.

Вулкан протискивается между нами, чтобы мужчина был вынужден обратить на него внимание. Это отвлекает меня от вопроса, и я в замешательстве смотрю на свою собаку.

— Я не понимаю, — говорю я ему. — Вулкан странно относится к незнакомцам. Очевидно, ты ему нравишься, но это уже следующий уровень. Ты скормил ему немного арахисового масла, пока я не смотрела, или что-то в этом роде?

— Почему арахисовое масло? — он чешет подбородок пса, корча ему рожицы, как будто Вулкан - младенец.

Хотя я не могу критиковать, когда сама так же виновата в том, что нянчусь с собаками.

— Он любит арахисовое масло. Я не могу понять, почему еще он был бы так влюблен в тебя, — я пожимаю плечами и делаю несколько шагов назад, бросая взгляд на гребень, возвышающийся над озером и окруженный отдыхающими. — В любом случае, мне пора идти. Я должна проверить, не пострадали ли туристы от шторма вдоль дороги.

— Можно мне пойти с тобой? — он задает это так гладко и без каких-либо колебаний, что просьба застает меня врасплох.

— Уверен? — я хочу сказать ему "нет".

Ему не нужно ходить со мной по кемпингу в поисках повреждений, но…

— Ого! Я думал, ты скажешь «нет».

— Что ж, если ты не хочешь идти...

Его улыбка лукава, и он прерывает меня смешком.

— Я бы не спрашивал, если бы не хотел, Слоан.

То, как он произносит мое имя, всегда так приятно слышать. Я моргаю и пожимаю плечами, не желая выглядеть слишком восторженной.

— Надеюсь, тебе нравится собирать деревья, — говорю я ему и отправляюсь вниз по склону.

— Нет, — весело отвечает он. — Но ты мне вроде как нравишься, так что собирать деревья стоит того, чтобы через это пройти.

При этих словах я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги и оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него через плечо, когда он догоняет меня и идет рядом.

— Ты такой странный, — говорю я, неспособная думать ни о чем другом, кроме того, что я пялюсь на него и прихлебываю свой коктейль, как неуклюжий подросток.

— О, я знаю, — с энтузиазмом соглашается он. — Но, как оказалось, я начинаю думать, что тебе это немного нравится, не так ли?

8

К тому времени, когда Вирджил возвращается, куда бы, черт возьми, он ни отправлялся, а я заканчиваю убирать беспорядок после шторма, день клонится к вечеру. Я голодна и хочу спать, но больше есть.

Когда я, сидя на раскладном кресле, ем у себя в хижине у разведенного костра, его тепло омывает мои голые ноги. Приведя себя в порядок и переодевшись несколько часов назад, я рада, что сижу так близко к огню в шортах и футболке. На данный момент штормы прошли, и, по словам синоптика, пройдут дни, прежде чем они разразятся снова. А пока я вижу звезды, сверчки и лягушки поют в лесу, наполняя мои уши звуками потрескивающего костра.

Я до сих пор не позвонила маме. Днем легко забыть о звонке отчима. Легко быть лишь отдаленно расстроенной, неуверенной и цепляться за идею, что мне нужно позвонить маме. В конце концов, я же не могу позвонить ей, пока убираю конечности с дороги. Или пока я стою по щиколотку в грязи, пытаясь убрать мусор с дорожки игровой площадки.

Но прямо сейчас, когда есть только я, костер и мои собаки, невозможно чувствовать ничего, кроме вины за то, что я не успела сделать это. Она заслуживает знать. Даже при том, что мысль о том, как справиться с этим или что из этого выйдет, поднимает панику в моей груди, мне нужно позвонить ей и покончить с этим.

Аргус со вздохом переваливается на бок рядом со мной, на мгновение поднимает на меня взгляд, как будто он может почувствовать невидимые черные тучи, которые нависают надо мной. Я же все глубже и глубже погружаюсь в свои мысли.

Не помогло и то, что я вернулась в хижину после работы и сразу заснула. После прошлой ночи и работы, которую я проделала с Вирджилом сегодня, все, чего я хотела, это вздремнуть. И этот сон превратился в пятичасовой сеанс сна, который, вероятно, не даст мне уснуть всю ночь. Даже сейчас, когда уже почти полночь, я не могу быть более взвинченной, чем есть на самом деле, хотя моя расслабленная поза совсем не такова.

Конечно, не помогает и то, что я слишком остро ощущаю окружающий меня лес. Неужели мой незнакомец в маске выжидает там, наблюдая, как я сижу у костра? Может быть, вместо этого он убьет меня сегодня вечером.

Эта мысль заставляет меня содрогнуться от едва подавляемого страха и предвкушения, которые разливаются по моему телу, борясь с плохими чувствами, которые оставил после себя звонок моего отчима, как горькое послевкусие.

Или, может быть, незнакомцу наскучило что-то во мне после вчерашней ночи, и он ушел искать какую-нибудь другую девушку, за которой можно было бы ухаживать. Не могу представить, что я настолько интересна, чтобы заслужить повторный визит. Хотя я все еще не уверена, что я сделала, чтобы заслужить первый.

— Вы, ребята, очень помогли прошлой ночью, — шепчу я собакам, глядя на огонь, который значительно поутих за последний час. — Ты даже не смог предупредить меня, что он приедет?

В ответ Вулкан встает и направляется за хижину, ступая на твердых лапах в окружающий нас лес.

С тех пор, как я здесь, я не волнуюсь. Я услышу его, если он попытается убежать за чем-нибудь, и, хотя он стал чаще уходить в лес, он все еще не пытается убежать от меня.

Как обычно, Аргусу было наплевать. Он издает еще один стон, и я наклоняюсь, чтобы слегка поиграть с его ушами, заставляя их несколько раз дернуться, прежде чем он поднимает лапу, чтобы потереть их и прогнать мою руку.

— Извини, — смеюсь я, поднимаюсь на ноги и ворошу огонь, чтобы погасить его.

Он почти погас, и мне требуется всего несколько минут работы и галлон воды, чтобы огонь полностью погас и достаточно остыл.

— Вулк? — зову я, все еще слыша лай собаки за хижиной, прямо на опушке леса.