Гнев изгнанника (ЛП) - Джей Монти

— Пойду возьму кекс.

Это код для «Мне нужно подышать. Немедленно».

Я делаю шаг назад, прежде чем Лира обнимает меня. Ее нежная рука держит меня за затылок, и она шепчет мне на ухо:

— Я люблю тебя, мой светлячок. Приезжай к нам поскорее. Тэтчер скучает по твоим рассуждениям о вселенной, — а еще она умеет все замечать, и я не могу так рисковать.

Я обнимаю ее еще крепче, благодарность пронизывает все мое тело.

— Я тоже люблю тебя, тетя Лира.

Я вырываюсь из ее объятий и улыбаюсь ей. Как бы я ни хотела приехать, я не могу. Это только все усложнит. Как бы ни ранило их мое поведение, мои секреты ранят их еще сильнее.

Я быстро ускользаю на кухню, ловко обходя членов семьи. Мой взгляд падает на черную столешницу, где соблазнительно стоит поднос с кексами. Я беру один и прислоняюсь к столешнице, глубоко вдыхая их аромат. Запах ванили наполняет мои ноздри, когда я провожу пальцем по гладкой глазури и подношу кекс ко рту.

Когда я закрываю глаза, я сразу понимаю свою ошибку. Все, что я вижу, – это лицо Джуда, нависающее над моим, его глупый пирсинг в брови и кольцо в языке, его губы, изогнутые в злобной улыбке. Каждую ночь я ложусь спать, но вижу только его. Его татуированные руки, его рот, то, как он…

— Эй

Я вздрогнула от голоса Энди и уронила кекс на пол.

— Черт, — пробормотала я, поднимая кекс и выбрасывая его в мусорное ведро.

Обернувшись, я увидела, что она залезла на кухонный остров и сидит, скрестив ноги, а ее яркий вязаный свитер свисает с одного плеча.

— Спасибо за подарок, — сказала она с улыбкой, теребя шнурки своих черных кед Converse.

Я прикусываю язык, замечая на кончике их носка черным фломастером слова «звездный ребенок», написанные корявым почерком Эзры.

Энди и Эз любят друг друга.

Я перестала сомневаться в этом уже давно. У меня не было особого выбора, после того как я услышала, как он пьяный пел ей на заднем сиденье моей машины песню The Fray «Look After You».

С момента рождения Андромеды Эзра тихо следовал за ней. Именно поэтому мы начали называть его Тенью. Каждый ее шаг он следит за ней, чтобы поймать, если она споткнется, и поставить на ноги, чтобы она могла снова бежать.

Я благодарна ему за то, что он так заботится о ней. Но я живу в постоянном страхе, что то самое милое сердце, которое он защищает, он же может разбить.

Иногда любви просто не хватает.

— Какой подарок? — я приподнимаю бровь, опираясь локтями о кухонный остров.

Андромеда закатывает глаза и улыбается.

— Если ты хотела, чтобы это было секретом, не надо было быть такой очевидной. Ты единственная фанатка LEGO, которую я знаю.

Вот и все, что осталось от моего утреннего плана оставить подарок у ее двери в надежде, что это не станет таким уж большим событием.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Мне очень понравилось. Он идеален. В первую очередь утром я открыла именно его и уже попросила Эзру повесить его на стену. Сколько времени ты над ним работала?

— Несколько дней, — я пожала плечами.

На самом деле это заняло неделю. Более трех тысяч деталей, и с каждой новой деталью я думала об Андромеде. О том, как это идеально подходит для нее. Полосы синего, розового и оранжевого цвета переплетаются в завораживающей спирали, создавая наш Млечный Путь, который будет висеть на ее стене.

Это красиво и отражает все, что она любит в небе, но не показывает жестокости нашей галактики.

Энди грациозно спрыгивает с острова и направляется к подносу с кексами.

— Мое приложение с гороскопом сказало, что сегодня я должна ценить звезды. Спасибо, что доказала, что оно не ошиблось.

Мне нравится понимать, почему функционирует наша вселенная, ей нравится рассказывать мне, почему положение звезд вызывает у меня плохое настроение. Мне нравятся точные факты. Ей нравятся причудливые поверья. Мой любимый предмет – наука, а ее – философия.

Мы так похожи, но в то же время очень разные. Мы всегда такими были.

Хотела бы я свалить эти различия на ее наивность, на то, что она не была травмирована миром, поэтому продолжает верить в него. Но я не могу. Несмотря на все, что может случиться с Энди, хорошее или плохое, она всегда была такой. Полностью верила в неизвестное, в нити судьбы и предназначения.

Я невольно закатываю глаза.

— Как скажешь.

— Ты постоянно такой скептик из-за твоего Юпитера в Козероге, — бормочет она с набитым ртом, облизывая палец от глазури, прежде чем продолжить. — Расслабься, Фи. Это всего лишь звезды.

— Ты бы сдала алгебру, если бы запоминала уравнения так же хорошо, как гороскопы.

Веснушки танцуют на ее переносице, когда она смеется и показывает мне средний палец.

— Это был удар ниже пояса.

Я подхожу к ней и опираюсь рядом на столешницу.

— Я просто не вижу смысла позволять звездам решать, кто я. Мне нравятся вещи, которые можно доказать. Физика, логика, то, что имеет смысл. Не то чтобы мне это вовсе не нравится. Просто я всегда предпочитала факты.

— Сегодня солнце находится в точно том же месте на небе, что и когда я родилась – это факт. Майя использовали небо в качестве календаря – факт. В Вавилоне верили, что положение планет и звезд в момент рождения влияет на судьбу человека – факт…

— Хочешь еще факт, — перебиваю я с ухмылкой, толкая ее бедром. — Ты любишь умничать.

— Да, но ты все равно меня любишь.

Она даже не представляет, как сильно.

Со времени ее рождения солнце взошло и село шесть тысяч пять раз. Даже в мои худшие дни.

Иногда мне кажется, что она – единственная причина каждого из них.

— Спорный вопрос, — бормочу я, улыбаясь.

— Зануда.

Энди смотрит на меня, ее голубые глаза сверкают, как чистые и нетронутые человеком бирюзовые драгоценные камни. Яблочки ее щек покрыты ярким розовым румянцем, подходящим к оттенку ее окрашенных волос, а крошечные золотые наклейки украшают ее щеки. Она – воплощение радости.

Млечный Путь поглощает галактики, которые приближаются к нему слишком близко.

Иногда он растягивает их, как леденец, вытягивая потоки звезд и газа. Некоторые из них могут противостоять ему, просто проходя мимо, навсегда изменяясь, но оставаясь целыми. Но в другие моменты голод нашей галактики неутолим.

Это космический пир для тех, кто приближается слишком близко. Он разрывает на части без сожаления и пощады, пожирая звезды своей добычи, пока они не смешиваются с его собственными.

Правда в том, что я – Млечный Путь, а она – астроном, который никогда не узнает всех моих секретов. Достаточно далеко, чтобы любить меня, но недостаточно близко, чтобы быть разрушенной мной.

Андромеда – красота и чудо нашей вселенной. Я – разрушительная, холодная реальность.

Я обнимаю ее за плечи, притягивая к себе. Это непреодолимое желание защитить ее любой ценой наполняет меня.

Боль молчания будет вечно стоить того, потому что она защищает ее. Она делает их всех счастливыми, свободными от бремени.

Я унесу эту боль с собой в могилу, потому что они того стоят. Они стоят всего.

— С днем рождения, Андромеда.

Глава 6

Притчи о сломленных

Джуд

21 августа

— Сколько?

Это первое, что я слышу, когда опускаю окно. Я небрежно поворачиваю голову, безразлично глядя на парня в куртке с надписью «Springs High». Текс Мэтьюс – первоклассный придурок, который любит хвастаться тем, как богат его отец, инвестиционный банкир, и мне посчастливилось общаться с ним каждый раз, когда ему нужна марихуана.

Когда я наклоняюсь через пассажирское сиденье к своей сумке, я слышу, как моя спина хрустит, как пузырчатая пленка.

Ночевать на запасном диване Окли – не для слабаков. И не для тех, кто хочет отдохнуть. Прошлой ночью одна из пружин вырвалась из матраса и чуть не убила меня. Я знаю, что у нищих нет права выбора, но нельзя было хотя бы спросить, не против ли я, чтобы мне во сне проткнули селезенку?