Династия Скоген - Валь Каролин

Нора махнула рукой, и, как ни странно, мне полегчало.

– Все нормально, я понимаю, что ты имеешь в виду. – Она хлопнула в ладоши. – Итак, времени осталось не так много. Боюсь, Вилма не станет ждать и сразу же расскажет о тебе всему миру в социальных сетях, если уже не сделала этого. Как ты обычно поступаешь в такой ситуации?

– Обычно?

Нора пожала плечами:

– Ну да, когда что-то идет не по плану.

В голове царила оглушающая пустота. Не было никакого «обычно». Я нигде не скрывал свою личность, особенно учитывая, что обо мне можно было узнать по запросу в Google. Именно поэтому я предпочел учиться в Англии, где никто не мог правильно произнести мое имя, не говоря уже о том, чтобы выучить наизусть историю моей семьи. В Норвегии же это было связано с тем, что за последние десятилетия моя семья неоднократно оказывалась в центре внимания средств массовой информации. В первую очередь, мои родители, тетя, дядя и бабушка с дедушкой. Именно благодаря их связям и роскошному образу жизни в свое время появились печатные СМИ и социальные сети, которые запечатлели все их ошибки. Особенно моего дяди, о котором больше никто не произносил ни слова. Главным образом мой дед. Заголовок «Снег летом» оказался провокационным и принес ему не только проблемы, но и убытки. Мои родители стали героями бульварной прессы, когда законы не были еще так строги. Силье и Кристиан Скоген.

– Сандер? – нежный голос Норы ворвался в мои бушующие мысли. – Или подожди, лучше, чтобы я называла тебя Александер?

– Сандер вполне подойдет, – сказал я и постарался сосредоточиться на ее присутствии, которое словно успокаивало бушующие внутри меня чувства. Я тут же почувствовал притяжение, которое исходило от Норы и в то же время казалось невероятно естественным. Это плохо. Это совсем не то, что мне нужно.

– Не знаю, позволит ли Вилма, но тур длится две недели, и ты сможешь обрести необходимый покой. Однажды к нам приезжала актриса, и всем пришлось подписать договор о неразглашении. Возможно, и в твоем случае стоит поступить так же.

Мое лицо оставалось бесстрастным. Я знал, потому что учился этому. Смех по команде. Сарказм, который скрывал мои переживания и обманывал всех, заставляя верить, что я держу ситуацию под контролем. Мастер обмана.

Однако последние недели меня несколько утомили. Особенно встреча с семьей оставила свои следы, и я заметил, что мой фасад пошел трещинами. Словно старый дом.

– Я уже думал об этом, но не уверен, помогут ли такие меры, – произнес я, размышляя вслух. Не понимаю, почему рядом с Норой я становился таким откровенным. Она вызывала у меня ощущение уверенности, а это было рискованно. – На самом деле я не смогу помешать, если она захочет об этом рассказать. Я просто публичная персона. – В горле поднялась горечь, и все тело отреагировало защитным механизмом. Совсем не хотелось, чтобы меня нашла пресса. Потому что да, черт подери, мне нужно было спокойствие. Я хотел сбежать от давления, обвинений, взглядов, от этого чувства, что все вокруг считают меня придурком-сексистом. Потому что я таким не был.

– Эй, – я почувствовал легкое как перышко прикосновение к запястью. С удивлением опустил взгляд и увидел, что Нора нежно касается моей кожи своими пальцами, возвращая меня к реальности.

Наши взгляды встретились, и меня внезапно охватило желание так же ее коснуться. Faen [12], что со мной не так?

Нора казалась такой же удивленной, как и я, потому что ее глаза широко распахнулись и она быстро отдернула руку. Большим пальцем теребя кольцо на среднем пальцем, девушка облокотилась бедром о кухонную стойку, что привлекло мое внимание к kjøttkaker [13]с картофелем и брусникой, которые я увидел на большой тарелке благодаря прозрачной крышке. Между тем у меня пропал аппетит.

– Если ты хочешь просто уединиться, то помимо треккинг-тура есть и другие варианты, – тихо сказала Нора. – У Густава, лучшего друга дедушки, есть hytte [14], хижина, примерно в пятидесяти километров отсюда, которая закрыта для туристов. Я могу уточнить информацию, которой мы обмениваемся с другими коллегами, чтобы забронировать хижину для наших гостей. Я могла бы попросить Грегори отвезти тебя туда. У нас заготовлено достаточно продуктов питания. – На ее лице снова появилась легкая улыбка, которая создавала милый изгиб верхней губы. Я не мог отвести от Норы взгляд и почувствовал тайную радость, заметив, что ее щеки снова вспыхнули.

– Нет, – поспешно сказал я, не успев как следует обдумать свой ответ. Я сам не знал, что в меня вселилось, потому что это было разумное предложение. Но я не был создан для того, чтобы оставаться в одиночестве. Тишина угнетала меня, и все мысли казались громче. Бить баклуши и две недели коротать время в одиночестве? Ни за что.

– Откровенно говоря, я не стремлюсь к полной изоляции, – поход явно был наименьшим злом.

– Понятно, – ответила Нора и кивнула, словно это была не пустая фраза, а она действительно могла меня понять. – План Б: мы еще раз поговорим с Вилмой. Я убеждена, что, если ты будешь с ней откровенен, девочка сможет вести себя сдержанно.

– Тогда ты знаешь, почему она меня узнала?

Ты тупой? Зачем спрашиваешь?

Возможно, потому, что какая-то часть меня хотела, чтобы Нора знала об этом. Даже если после она не будет смотреть на меня прежним взглядом. Однако другая часть меня, побольше, хотела забрать назад свой вопрос. Я хотел, чтобы Нора продолжила так же на меня смотреть. Словно я интересный. Словно я завораживающий. Словно для нее что-то значит общение со мной.

Нора указала на «Prinsrolle», с упаковки которых на нас смотрела и улыбалась молодая версия лица моего деда – схожесть со мной в детстве была просто поразительной.

– Из-за этого?

– Не совсем. Это еще не все. По крайней мере, на данный момент.

Нора выжидательно смотрела на меня со смесью искреннего интереса и понимания. И мне было не сложно открыться ей, несмотря на возможные последствия.

– Есть одно видео, – сказал я, не зная, с чего начать. – Оно появилось в новогодний вечер. Я праздновал с парой очень хороших друзей на лыжном курорте. Мы выпили слишком много, но не настолько, чтобы я не мог ничего вспомнить. – Кровь бежала по моим венам, и я ощущал, как учащается мой пульс. – Существуют вещи, которые я бы никогда не сделал, даже плохо соображая.

Никакого цинизма, никаких легкомысленных фраз, только правда, которую так трудно произнести. Словно огромная тяжесть мешает словам покинуть мой рот.

– И?

– На видео запечатлен момент, когда я прикасаюсь к груди женщины. Это короткое видео распространилось по всему интернету. – Оно было везде, буквально повсюду.

– Но, как я понимаю, ролик включает в себя отнюдь не все, что происходило в тот момент.

Я покачал головой.

– Нет. В тот вечер девушка пошла на близость добровольно. Я спрашивал ее согласия, но этого не видно на записи, – в моей голове проносятся картинки, монтаж из миллисекунд.

«Ты хочешь этого?

Да, пожалуйста, Александер. Пожалуйста… еще».

На мгновение я закрыл глаза, сосредоточившись на своем быстром сердцебиении. Даже Элли я не рассказывал о произошедшем так подробно. Просто обсудил тот вечер с Хеннингом, а с Маром не стал делиться подробностями.

Однако Нора была мне незнакома, она не входила в мой близкий круг общения. Знания дают власть, и с ними нужно обращаться осторожно, как и с доверием окружающих. Один раз потеряв доверие, можно лишиться всего: дружбы, любви, своего сердца.

«Не думай о Герде», – пронеслась в голове мысль, потому что внезапно стало тяжелее. Словно жидкий свинец застыл в моих костях.

– Я не был хорошо знаком со Стеллой. Мы виделись на нескольких вечеринках и подобных мероприятиях, но между нами никогда не было ничего особенного. До сих пор не могу понять, кто снял то видео и передал его прессе. – Нора внимательно слушала меня, не перебивая. – С детства мне привили несколько важных принципов, один из которых – не показывать свою слабость. Я считаю, что никогда и никому нельзя открывать свои уязвимые места. Нельзя никому отдавать контроль над собой. Именно поэтому я спросил ее согласия, даже несмотря на то, что много выпил. Чтобы минимизировать риски. Напрасно.