Заповедник чувств - Меттоуз Дженнифер

Он поднял голову, взгляд его глаз был слегка рассеянным.

— Почему ты сказала это?

Сердце Дианы забилось от волнения. Тем не менее она чувствовала, что они стали ближе друг к другу сегодняшней ночью, и она могла бы сказать ему что угодно.

— Она… она рассказала мне, что ты пережил, когда умерла ваша мать.

Плечи Дэвида заметно напряглись.

— О!

— Она также упомянула, что ты жил в ее доме.

— Да. Я никогда не забуду ее доброты.

— Дэвид? Могу я задать тебе еще один вопрос? А какие у тебя отношения с братом?

Сосредоточенно, маленькими глотками Дэвид потягивал кофе и молчал. Так и есть, это не ее дело, о чем он, вероятно, сейчас думает. Но нет, пожав плечами, он заговорил:

— Что я могу сказать? В детстве я обожал его. Он был моим большим братом.

— Но тем не менее вы больше не видитесь.

— Совершенно верно, мы не видимся.

— А что произошло между вами?

— Ты не знаешь?

— Нет.

— Честно?

— Нет. Вздохнув, он сказал:

— После смерти отца мы с Уолтером страшно рассорились из-за наследства.

— А разве не было завещания?

— Было, но к концу жизни отец стал сам не свой. И как я считаю, при составлении завещания Уолтер распорядился его состоянием по-своему. В то время я учился в колледже и не знал, что происходит на самом деле, а Уолтер пустил в ход все свое влияние. Согласно завещанию, все имущество перешло к нему. И хотя я не возражал против того, чтобы он стал президентом нашей ведущей компании, я и представить не мог, что отец оставит Уолтеру 70% всего капитала. — Даже сейчас глаза Дэвида стали болезненно сердитыми, а что же он чувствовал в то время? — Конечно, — продолжил Дэвид, — Уолтер любезно выделил десять процентов мне и Эвелин. Она получила еще дополнительную сумму, а я получил остальную часть владений отца — кучу старых заводов накануне их закрытия… Для Уолтера они не составляли никакого интереса.

— И «Убежище среди скал», — добавила Диана.

— И «Убежище среди скал», этот сарай по сравнению с нашим домом в Пенсильвании, — согласился он.

— Который Уолтер оставил себе.

— Верно. Это потрясло меня, потому что грабителем был мой собственный брат.

— А что произошло потом? Что ты сделал, когда обнаружил, что тебя облапошили?

Мускул на его подбородке дернулся.

— Несмотря на длительный судебный процесс, практически все осталось как есть. Я окончил школу и занялся старьем, которое Уолтер столь щедро оставил мне. — Наступило молчание. — Забавная штука — старье… — На губах у него появилась улыбка.

Она не понравилась Диане.

— Эти старые заводы все еще принадлежат тебе?

Он кивнул, не скрывая удовлетворения.

— И основной капитал Уолтера потерял в цене! Диане также не понравилось, как он засмеялся.

Дэвид, несомненно, был оскорблен, глубоко обижен, в результате ожесточился и, возможно, стал мстительным.

— Вы так с ним и не разговаривали больше? Дэвид долгое время молчал, сосредоточенно глядя на скатерть.

В глубине души Диана почувствовала, что это не все, что в прошлом было еще кое-что, нечто такое, о чем он думал даже теперь. Но как близки они ни стали друг другу, он не собирался рассказывать ей всего.

— Нет, мы больше не разговаривали, — сказал он наконец.

— Ты никогда не скучал о нем? Я имею в виду, у него есть жена, двое сыновей, которые являются твоими племянниками…

Странная тень скользнула по его лицу, и он несколько раз моргнул.

— Нет, они ничего не значат для меня. Предмет разговора был исчерпан.

Слава Богу, что было воскресенье!

Даже не сняв с себя свитера, одолженного у Дэвида, Диана упала на постель и сразу же заснула. Проснулась она около полудня. Довольно улыбаясь, она прижала к себе толстый свитер и глубоко вдохнула его запах, который явно был запахом Дэвида. Затем она встала, чувствуя прилив сил, и долго плескалась под душем.

Она почти закончила расчесывать свои волосы, когда раздался стук в дверь. Это был Дэвид.

— Привет, — сказал он, улыбаясь.

— Привет. — Ее изумило, насколько она счастлива, что видит его снова. — Что ты делаешь так рано?

— Диана, уже около часа дня.

— Правильно. Но когда ложишься спать в пять утра, час дня — это рано.

— Можно войти или ты предпочитаешь разговаривать, не снимая цепочку?

Диана рассмеялась и открыла дверь. К большому удивлению, он легко поцеловал ее в губы.

— Ты, наверное, еще не завтракала.

— Угу. А что это у тебя?

— Булочки. Если ты поставишь кофе, я, может быть, даже дам тебе одну.

— Договорились, мистер.

Танцующей походкой Диана удалилась на кухню.

Они решили устроить пикник, одевшись в купальные костюмы и захватив булочки и кофе в маленькую песчаную бухту у подножия скалы. Сидя скрестив ноги на одеяле и чувствуя на спине горячие лучи солнца, Диана чуть не мурлыкала от удовольствия.

— Я положительно чувствую себя гедонист-кой, — призналась она, стряхивая с колен последние

крошки.

Дэвид взглянул на нее с довольной улыбкой.

— У тебя дар превращать в празднество самые простые вещи.

— Не простые, а самые лучшие.

Темные волосы на его груди блестели на солнце. У него было невероятно красивое тело. Неудивительно, что прошлой ночью она так живо реагировала на его близость.

Попытавшись отмахнуться от этих воспоминаний, она достала книгу из сумки.

— Что ты читаешь?

— Стендаль, «Красное и черное».

— О, это как-нибудь связано с Сисси?

— Нет. Читаю для собственного удовольствия.

— Ты уже дошла до места, где Жюльена застают с женой мэра и он бежит по двору, преследуемый по пятам сторожевыми псами? — Диана отрицательно покачала головой. — Это бесценно. Я всегда думал, что из этого получилась бы грандиозная сцена в кино. В чем дело? — Он замолчал, глаза его смотрели настороженно.

— Ну и ну! Когда это ты читал Стендаля?

— Ты думаешь, я не умею читать?

— Когда я была в школе, мне казалось, что бизнесмены не читают книг.

— Какой снобизм!

— Я не сноб.

— А вот и да. Но это к делу не относится. Почему ты решила, что у меня диплом бизнесмена?

— Ну… и что же ты в таком случае изучал? Он сел и достал из ее сумки щетку для волос.

— Повернись. — Посадив ее между ног, он начал расчесывать ее волосы. Диана закрыла глаза и расслабилась. — Знаешь, у тебя великолепные волосы.

Диана не знала, стала ли у нее гусиная кожа в результате его нежного поглаживания или от услышанного комплимента. С удивительной ловкостью он заплел ее волосы в косы и закрепил их эластичной лентой. После этого прикоснулся легким поцелуем к обнаженным плечам Дианы и повернул ее к себе. От близости его губ голова у нее пошла кругом.

— Археологию, — прошептал он. Диана моргнула.

— Что?

— Я изучал археологию.

— Ты меня обманываешь?

— Не-е. Я собирался путешествовать по миру в поисках потерянных цивилизаций.

— В самом деле? — Она коснулась пальцами его лба, отодвинув прядь выгоревших на солнце волос. — Это нечестно, твоя жизнь была испорчена из-за жадности Уолтера.

Он наклонился продлевая ее ласку.

— Я сам сделал выбор. Я не обвиняю его за это.

— Тебе недостает твоей археологии?

— Нет. Это было увлечение моей юности. Как и любовь. — Он закрыл глаза, когда она пальцами коснулась его губ. Наконец он схватил ее за кисть руки. — Диана, ради Бога. Я только человек. Перестань меня дразнить.

Ее щеки заалели.

— Я… я не сообразила.

Она отодвинулась и обняла руками свои колени.

— Итак, вернемся к археологии. Ты уверен, что это увлечение прошло? Я не могу видеть людей, занятых тем, что им совсем не нравится.

— Я тоже. Вот почему я занимаюсь бизнесом. Я попал в него не по своей воле, но стал заниматься им, обнаружив, что мне это нравится.

— Я не знаю, Дэвид… Он рассмеялся:

— Мне нравится производить вещи. Пойдем поплаваем.

В воде он стал по-мальчишески несдержанным, подпрыгивая и с радостью ожидая каждую новую волну, готовую накрыть его. Диана никогда не думала, что он может так веселиться.