Зима, которой не было (СИ) - Рихтер Кристина

Ну, у меня не было парочки молочных зубов, и ростом я была почти на полметра ниже — ты прав.

Да. Попала я в крайне неловкую ситуацию. Сбросить вину — подставить новую знакомую. Принять — оклеветать саму себя непонятно из-за кого. Нет, конечно, Леська местами классная, но мы не были настолько близки, чтобы ради нее я могла опуститься в глазах друга детства.

Алеся поджала губы. Теперь настала ее очередь поочередно глядеть на присутствующих. «Боже, просто промямли что-нибудь приторно-искареженным голосом, и он поверит тебе», — глазами сигналила девушке я. Но Лесин радар, видимо, был выключен. Она опустила взгляд к земле, а затем засунула ладонь в карман, откуда тут же показалась пачка сигарет.

Что ты, блин, делаешь, многоликая?

Леся поднесла сигарету ко рту на глазах у изумленного Женьки, а затем закурила, чиркнув голубой зажигалкой. И было в этом простом жесте столько вызова, столько прям мужской брутальности, что я мысленно лайкнула.

— Причем тут Ева? — с усмешкой поинтересовалась девушка. — Я курю достаточно долго. Просто не распространяюсь об этом.

Женька что-то невразумительно крякнул, а затем в панике схватился за собственную шапку. Наверное, если прислушаться, то можно было услышать, как в его голове рвется шаблон.

— Так и будешь пялиться на нас? — продолжила атаку Алеся. — Может, ты вообще извращенец? Поперся за двумя девушками в подворотню.

— Мне… Было любопытно! — с гордым смущением заявил парень. — Я не подумал…

— О, полный шлак, — простонала Женькина собеседница, сделав глубокую затяжку. Помнится, на первых порах мне было странно наблюдать, как ангелоподобная отличница убивает себя никотином. Причем с таким упоением, что я ей немного завидовала.

— Две дуры! — вспылил юноша, швыряя шапку на снег. А затем, рассерженный, он бросился прочь, оставляя на снегу огромные следы от своих модненьких ботинок.

«Расскажет!» — проскочило у меня в голове, и мы с Лесей посмотрели друг на друга с полным пониманием. Она выручила меня, а я не могла бросить в беде ее. Тут уж точно был мой ход.

Схватив Женькину шапку, я засунула руку в сугроб и достала оттуда знатную горсть снега. Ее я запихнула прямо на дно шапки и стремглав бросилась вдогонку. К счастью, этот чертов спортсмен не бежал, а просто очень быстро шел. Явно раздраженный, так как сжимал кулаки.

Книги на сайте - Книголюб.нет

— Постой! — настигнув парня, я с силой ухватила его плечо, а едва он обернулся, напялила ему на голову полную снега шапку.

— Идиотка, что ли? — выпалил он, но вроде немного остудился. Щеки его перестали гневно пылать, а голос практически выровнялся.

— Не умрешь, — отозвалась я.

— Ну чего, говори.

Я оглянулась, заметив за углом Лесю, которая тут же подбадривающе закивала мне.

— Знаешь, — издалека начала я. — Мы, люди, все не очень совершенные по своей природе. Иногда для того, чтобы удержаться за безумно несущийся мир, нам приходится притворяться. Чтобы было легче, чтобы не оскорбить других или не разочаровать кого-то. Думаю… Каждый имеет право на какую-то тайну. Правда?..

— Нет.

— Ладно-ладно, спортсмены не понимают лирику…

В тот момент, кажется, я еще больше его разозлила.

-..но, прошу, сохрани Лесин секрет. Честно, я не помню, видела ли тебя когда-то таким, но точно могу сказать, что это жутко. Ты же не хочешь, чтобы все парни нашей школы стали такими же?

— Ты не дипломат, Ева, — вздохнув, ответил Женька. Сняв шапку, он вытряхнул слипшийся комками снег и вывернул ее наизнанку. — Но из уважения к нашему с тобой детству и моим каким-то чувствам к этой… этой Лесе я никому ничего не скажу.

— Спасибо, — кивнула я.

Мне почему-то стало немного скверно. Любишь кого-то, кажется, что знаешь его, лелеешь шанс признаться. А тут — бац — совсем другой человек. Получается, ты сам себя обманул. Ну и тебя немножко тоже.

— Не выдам, передай ей, — нахмурившись, парень поглядел на стоящую поодаль возлюбленную. Правда, какая тут теперь романтика, если твоя Беатриче и Лаура в одном флаконе цыбарит хлеще, чем какой-нибудь поэт-декадент.

— Передам.

— Пока, — юноша махнул рукой и зашагал прочь, предварительно пнув какую-то ледяную глыбу.

— По… ка, — едва слышно произнесла я, а затем обернулась, взглянув на Лесю.

— Пусть хоть кто-то знает, — безразлично выкрикнула она. — Все задрало. Пошли еще по одной.

Стоит ли говорить, что она нравилась мне все больше и больше?

***

Несмотря на то, что сегодня приключилось, дома я все равно оказалась раньше обычного. Не знаю, этично ли радоваться болезни учителя, но неделя без Гордовой была для меня фестивалем любви к школе. С последнего урока нас отпустили, поэтому у меня было время запрятаться в своей комнате, чтобы не встретиться с Артемом, который припирался сюда все чаще и чаще.

Из кабинета отца я услышала легкие смешки, а затем, на цыпочках пробравшись ближе, заметила, что в дверях стоит женщина. Со спины эту блондинку разглядеть было трудно, но фигура у нее была знатная.

Отец и женщина. Что-то с чем-то.

Я громко прокашлялась, чтобы привлечь внимание. Но их взаимный смех заглушил мои попытки. Тогда я сделала вид, что чихаю. Да так, будто чихала не хрупкая десятиклассница, а борец ММА.

— Ева! — всполошился папа. Чуть раскрасневшийся, в лучшем пиджаке он выполз в коридор и растерянно пояснил: — У меня новая клиентка. Оксана Владимировна.

Я оценила женщину с ног до головы. Ничего такая: большеглазая, тонконосая, не ярко накрашенная. Она приторно пахла чем-то сандаловым.

— Здравствуй, — поздоровалась папина клиентка, приятно улыбнувшись.

Интересно, что с вами? Комплекс Электры, панические атаки или пауков боитесь?

— Добрый день, — отозвалась я.

— У вас очень красивая дочь.

Ой, ну началось. Нет, скидок он не делает: самим есть нечего.

— Спасибо, — поблагодарил ее папа, чуть смутившись. — Красивая, но дикая. Такую не перевоспитаешь.

— Вам-то все под силу, думаю, — засмеялась та.

Все было похоже на сцену из какого-то флаффного сериала. Правда, идиллия оборвалась звонком в дверь.

— Откроешь? — поинтересовался у меня отец.

Может, за тебя и сеанс провести?

— Открою, — ответила я и нехотя поплелась в прихожую.

— Меня заодно проводишь, — за спиной я услышала голос Оксаны.

— Жду опять во вторник в то же время, — крикнул ей отец.

— Конечно, — закивала с улыбкой женщина, пока обувала сапоги. Казалось, что уголки ее губ вообще не способны разгибаться.

Я повернула ключ несколько раз, и перед моими глазами предстало знакомое лицо. Я отлично знала, кто это, поэтому заранее отрепетировала покер-фейс.

— Добрый день… — произнес Акиншев, немного замявшись на пороге. Его удивила женщина. Но он быстро освоился и скользнул в квартиру. Я ненавидела толкучки, а тем более в том случае, когда я оказывалась импровизированным швейцаром. Так я и стояла бы, если бы не одна деталь. На ключице женщины я заметила татуировку. Не такую, какими увлекаются модные подростки: черную или цветную. Она была синеватой, больше походящей на ту, что колют зекам, шальным дедам и прочему биомусору. Но откуда у красивой женщины, успешной и богатой, судя по нарядам, такая гадость на теле? Тут же Оксана подвинула ворот, и татуировка скрылась из вида. Правда, она не заметила, что я спалила ее.

— Всего доброго, — в руках Оксаны звякнули ключи от автомобиля. — До вторника.

— До свидания, — втроем попрощались мы.

Артем еще не начал раздеваться, как в его руках я заметила картонный пакет. Вопросительно я взглянула на парня, а тот, не растерявшись, протянул его мне.

— Что это? — пришлось поинтересоваться. Любопытство заставило меня засунуть туда свой нос.

— Чай. Несколько видов. Купил вам с отцом в подарок в одной из чайных лавок.

— О, не стоило, Артем, — начал показушничать папа.

Я тем временем извлекла три железных коробочки: черный, зеленый и белый чай. Мне, честно, было наплевать, что там. Но отцу, думаю, точно приятно.