Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна

— Почему тридцать пять? — не врубилась я, не стесняясь, беря его за руку. На его указательном пальце мною найдено было металлическое тонкое кольцо, которое я тут же сняла и надела себе на большой палец. Дэн не возражал.

— Потому что я так и подумал, что к началу зачета ты не приедешь, и опоздаешь, но не думал, что на столько, — ответил он мне. Я поймала его взгляд, и внутренне поразилась тому, как он смотрит на меня: таким мой знакомый парень, коллекционирующий старинные монеты, смотрел на сердце своей коллекции, только в синих очах Смерча не было фанатизма.

— А зачем мне приезжать вовремя? — пожала я плечами, втайне радуясь, как ребенок каникулам и все же надеясь, что такие же взгляды я не дарю Дэну. — Я в первой пятерке не иду же отвечать, можно и позже приехать. А ты то тут что делаешь? Тебе ведь в универ сегодня не надо.

— Устраиваю тебе сюрприз, — отозвался он. — Но на самом деле, я захотел увидеть тебя, моя малышка. А-а-а… Вот видишь, видишь?

— Что вижу?

— Мне хочется тебя называть всякими ласкательными словечками. Цени это, Бурундук. Почему у тебя руки холодные?

— Боюсь я, — отозвалась я тоскливо. — Последний зачет, как-никак. И самый трудный. Я вообще вымоталась за неделю.

— Бедная ты моя, — на ходу наклонился ко мне Дэн и потерся носом о щеку.

«Оу-у-у», — дружно выдохнули головастики, мгновенно из серо-буро-малинового превращаясь в золотисто-розовые и загадочно мерцающие.

— Эй! Не наглей, Смерчинский, — смутилась я.

— М-м-м, от твоих волос замечательно пахнет. Я тебя так жалею, — весело откликнулся он.

— Не поверишь, но я себя тоже жалею.

Да, эта неделя подарила мне множество впечатлений, в первую очередь, конечно, связанных с учебным процессом, а также вытянула из меня последние нервы. Честное слово, головастики не хотели терять их, и тянули нервные окончания в свою сторону, зная, что те не восстанавливаются или делают это крайней медленно. Но окружающий мир решил, что ему мои нервы нужнее, чем мне, и делал все, чтобы я испытывала эмоциональную напряженность. Я, конечно, старалась бодриться и заряжаться оптимизмом, но все равно волновалась и даже слегка истерила временами. Все знают, что такое начало сессии, которая, как всегда, приходит внезапно (ну прямо как зима!), и каким «волнительным» бывает время сдачи зачетов и экзаменов.

Мама, которая активно обеспечивала меня шоколадками и таблеточками для мозгов, говорила вечерами, что это время я еще буду вспоминать с улыбкой, но я только подозрительно на нее смотрела и тяжко вздыхала. Что-что, а нервотрепку со сдачей предметов я вспоминать не буду, это уж точно! Хотя… время, когда мы дружненько, из-за отсутствия лавочек, сидели прямо на полу под дверью кабинета, где проходил зачетэкзамен, и шуршали конспектами, пересказывая друг другу ответы на вопросы, мне явно никогда не забыть! Такое потрясение для детского организма!

Понедельник и вторник у моего организма прошли относительно спокойно. В первый день недели оба зачета я умудрилась списать — не зря полночи заливала в телефон шпоры в электронном формате. На следующий день зачеты были хоть и не простыми, но с преподавателями, явно сочувствующими студентам-разгильдяям, поэтому мне вновь повезло. В среду я с легкостью получила зачет по физкультуре, с которой на зависть девчонкам, у меня никогда не было проблем, и даже дружески поболтала с нашей преподавательницей, гонявшей по нормативам одногруппинков. Зачет по Истории мировой литературы я тоже сдала неплохо — к нему я все же готовилась, кое-как, конечно, но с душой, читать ведь я люблю, да и с вопросами мне повезло, и я все ответила верно, ну, почти верно. В четверг по одному из зачетов я внезапно получила автомат, а потом, в обед, чуть с ума не сошла, когда пришло время сдавать предмет Управление персоналом — для шпор я нашла какие-то совершенно неправильные ответы, и они оказались бесполезными. И я почти весь день, закрыв уши ладонями, сидела в библиотеке, в бешеном темпе читая учебник и конспекты Лиды, стараясь запомнить материал. В конце концов, я пошла сдавать этот предмет едва ли не предпоследней, с трясущимися руками и деревянным лицом, но все же смогла получить зачет, кое-как вспомнив то, что я учила пару часов назад. Преподаватель Управления персоналом, аспирант, симпатичный и молодой, но уже строгий, в конце моего ответа неожиданно мне подмигнул и сказал, что его не стоит так сильно бояться.

— У вас, Мария, выражение лица такое, словно я вас съесть хочу, — говорил он мне, ставя в зачетку свою размашистую подпись — мои глаза внимательно следили за движением руки препода над самой дорогой для студента вещью.

— Мало ли…

— Вот, возьмите, — потянул он мне зачетку, — ваш ответ был хорошим. Вы, наверное, несколько дней готовились, Мария?

— Несколько часов.

— М?

— Да-да, почти всю неделю, — громко ответила я, окидывая взглядом двух оставшихся одногруппников-мучеников, пожелав им удачи и выходя в пустой коридор — время подходило почти к 7-ми часам вечера. Там, на свободной лавочке сидел с наушниками в ушах Дмитрий, погруженный в какие-то свои глубокие мысли. Меня он не видел, закрыв глаза и откинувшись спиной на стену. Зачет он сдал часа два назад, и, наверное, ждал своих дружков, все еще мучающихся в кабинете.

Как вести себя с ним, я не совсем понимала. Вроде бы он — мой друг и король моих персональных подколов, а с другой стороны, вдруг Смерчинский прав, и я Чащину нравлюсь? Это, конечно, бредовая идея, у него есть девушка, и меня, скорее всего, он воспринимает, как однокурсницу — «своего в доску парня», но чего только не бывает в нашем дурном мире?

К тому же в начале недели Димка вел себя несколько странно — отстраненно и замкнуто, и лишь через пару дней, когда я сама стала активно пытаться общаться с ним, не обращая внимания на его сумрачность, он «ожил», превращаясь из спокойно-серьезного и какого-то чужого мне парня в привычного удобного идиота Чащина. Он даже умудрился сделать мне очередную гадость — прозвал Инфернальным Злом, когда я с парнями-одногруппниками стала от скуки делать ставки, как кто сдаст или не сдаст сессию.

— Привет, чувак! — взъерошила я ему волосы, радостная, что сдала зачет. Из-за музыки он не услышал моего голоса — просто повернулся со словами:

— Слушай, хватит, давай не здесь? Я же сказал…

— Чего не здесь? — удивилась я. — Что ты сказал?

Димка резко снял наушники и, повернувшись, удивленно уставился на меня.

— А, это ты? — выдохну парень.

— А ты кого ожидал увидеть? — я опустилась на лавку рядом с парнем. — Мамонта в юбке?

— Никого. Сдала? — тут же спросил меня Димка.

— Сдала.

— Ну, молодец. Марина сказала, ты в библиотеке весь день сидела и учила?

— Ага… Мои мозги выкипели. Теперь я совсем безмозглая. Бли-и-ин, почему я в течение семестра не училась, а? — Болтала я с легким сердцем. — Нет, я завязываю так учиться. В следующем семестре я все-все выучу уже осенью… И получу кучу автоматов, и прогуливать не буду. И все сдам на «пять». А, я слышала от ребят, ты тоже сдал, да?

— Да.

— Ух ты, ботаник. Классно! Нам осталось только субботу отмучаться, и сдать три экзамена. Я очень жду каникулы. А ты? — Между делом я полезла в рюкзак и достала бутылку с водой — после моего пространного ответа в горле пересохло. Крышка, правда, никак не желала расстаться с горлышком пластиковой бутылки, как бы я не пыталась ее открутить.

— Жду, конечно. Устал уже учиться. Дай мне, — протянул руку Дима, увидев мои бесплодные попытки открыть бутылку, и, выхватил ее, с легкостью тут же открыл и вложил мне в ладонь крышку. Все это проделал молча, без слов о том, как выгодно быть мужчиной (это его наилюбимейшая тема для рассуждений — особенно рядом со мной, мне-то всегда казалось, что быть женщиной куда лучше, и из-за его слов мы всегда начинали спорить)

— Ты сегодня опять странный, — внимательно поглядела я на парня, отпивая подслащенную воду. — В свои лучшие дни ты бы без зазрения выдул половину, не спрашивая разрешения, а тут… такой галантный. Слушай, ты совершил открытие?