Его заложница (СИ) - Шагаева Наталья

Псих возвращается без шезлонгов и надвигается на меня. Отступаю, подозрительно щурясь. Сглатываю, когда его тело почти прижимает меня к входной двери.

— Что ты делаешь! — вскрикиваю, когда он подхватывает меня на руки и несет на выход.

— Держи термос крепче – там наш утренний кофе, — спокойно отвечает он и выносит меня за ворота. А там озеро, всего в двадцати метрах, и красота неописуемая. Такая девственная, почти никем не тронутая природа.

— Я могла бы дойти сама! Мог дать мне просто какую-нибудь обувь, — упрямо говорю после того, как меня аккуратно сажают на шезлонг и отбирают термос с кружкой.

— Мог… — отвечает он, но продолжать не собирается. Наливает в большую чашку горячий кофе и подает мне. А себе – в железную крышку-кружку и тоже откидывается на шезлонге, смотря на озеро.

Где-то пять минут сижу в ступоре и смотрю на чашку с кофе. Со сливками, как я люблю. Желудок сводит. Поднимаю глаза на мужчину. Он расслаблен, полулежит, широко расставив ноги, пьет кофе и любуется красотами озера. Как вежливая девочка, хочу сказать спасибо. Но вредная, неадекватная Александра сжимает губы и устраивается поудобнее. Он меня вчера чуть не изнасиловал, а я тут буду расшаркиваться в благодарностях. Обойдется. Псих.

Отпиваю глоток и сглатываю стон удовольствия, прикрывая глаза. Мерзавец умеет делать кофе. Наверное, только в подобных ситуациях начинаешь ценить такие простые вещи, как свежий воздух, летнее тепло и вкус хорошего кофе. В повседневной жизни, за гонкой к целям и совершенству прекращаешь радоваться простым вещам.

Мы молча сидим около получаса. Как только моя чашка пустеет, мерзавец тут же ее наполняет. Сервис уровня «Бог». Здесь, далеко от цивилизации, совсем другая тишина: слышно шуршание ветра по кронам деревьев, всплески воды, пение птиц. Природа кажется не искусственной, как в городе, выкроенной под один шаблон, а живой. Она дышит прохладным ветром и разговаривает голосами птиц и животных. Накатывает умиротворение. Прикрываю глаза. Как говорится, если нельзя избежать насилия, расслабьтесь и получайте удовольствие. Хотя домой хочется жутко. Мамочка…

Мой отец, определённо, жесткий человек старой закалки, я у него единственная поздняя дочь. Он долго не женился, пока не встретил мою мать. Подозреваю, что брак случился по залету. Но, несмотря на жесткость и властность, видно, что он очень любит мою мать и по сей день. Нет, отец не романтик, не заваливает ее цветами и подарками. Денег у нас достаточно, чтобы мама могла все купить себе сама. Их чувства и глубокая близость видны во взглядах и в молчаливых диалогах.

Я много конфликтовала с отцом. Он пытается строить мою жизнь по своему сценарию, как пример – тот же самый Вадик и мое образование в сфере юриспруденции. Я больше творческая, свободолюбивая и безбашенная, далеко не хранительница и блюстительница закона. Но папа умеет грамотно переламывать мою волю. Несмотря на это, я люблю его, но ни разу ему об этом не сказала… Надеюсь, мой отец бережет маму, как делал это всегда, и преподносит мое похищение мягче. Мне бы только как-то сказать им, что я жива и здорова…

— Дышится здесь свободно. Чувствуешь? — спокойно и отрешенно спрашивает мужчина сиплым голосом, словно простужен, не отрывая взгляда от воды. — Нигде нет такого воздуха, как в этом месте, он будто отфильтрован.

— И ты говоришь мне о свободе… — так же спокойно отвечаю ему, горько усмехаясь, а сама на автомате трогаю свои губы. На них ожог от его ядовитых поцелуев.

— Свобода иллюзорна, кошка. Свобода – это побег из одной клетки в другую, — с каким-то сожалением произносит он и поворачивает голову, топя меня в своем черном, но сегодня теплом взгляде.

— Мне в моей клетке было хорошо.

— Свободы выбора тоже нет. Всем только кажется, будто можно делать все, что захочется, на самом деле все, что мы совершаем, нам диктуют. Родители, общество, закон, религия, вышестоящие… И так далее. Иногда даже наш разум играет с нами в свои игры…

ГЛАВА 13 

Арон 

Мне совсем не хочется ее ломать. Мне вообще хочется вернуть ее домой. Пусть живет в своей золотой клетке. Она будит во мне совсем не нужные эмоции. Будоражит тварь внутри меня, которая требует ее крови, ее слез, страха, оргазмов. Да, мой зверь – ещё тот гурман и питается коктейлями чувств. И вот если моё нутро хочет ее сожрать, как деликатес, то вменяемая часть пытается смягчить всю жесть, которую я творю в неадеквате.

Несмотря на смелость, дерзость и отчаянный характер, девочка уязвима. Поворачиваю голову, рассматриваю кошку. Расслабленная, нежится на солнце, прикрыв веки. Хрупкая. Да, грациозная; да, хищная; да, мать её, сексуальная. Нет, не вульгарна. Без косметики, прически, брендовых шмоток и маникюра, но все равно сексуальная. Красивый эротизм во взгляде, жестах, вздохах, даже ее страх фонит сексом. Не зря мой зверь ее оценил. Но она хрупкая и ранимая. В Александре тоже живет две личности, но у нее все гармонично. Дикая кошка и маленькая девочка не конфликтуют и не уничтожают друг друга.

Я зависаю на ней, рассматривая детали: руки, вздымающуюся грудь, просвечивающие бусинки сосков. Я мало что помню в моменты срывов, но ее тело и вкус отпечатались в памяти. Помню, что родинка над ее губой подрагивает в момент оргазма, а кожа настолько нежная, что хочется оставить на ней сотни отметин, клеймя собой. Губы… у нее очень чувственные губы, они до сих пор пухлые от вчерашнего треша.

Отворачиваясь. Вынимаю телефон и пишу сообщение брату: «Что хочешь делай, у тебя максимум три дня, иначе я верну девчонку Павлову».

Ответ приходит почти моментально: «Если ты устал, я пришлю ребят. Возвращайся в город».

Ничего не отвечаю. Потому что, бля, мне и сказать нечего. Я не хочу, чтобы эту кошку охранял кто-то, кроме меня. Не хочу и все! Вот так, без объяснений! Хотя без меня ей безопасней. Но…

Тру лицо руками, пытаясь прийти в себя. Голова раскалывается, мысли плывут, кисти ноют, и ломает, словно у меня лихорадка. Это жёсткие отходняки после… Похоже на похмелье, только тяжелее. Можно закинуться таблетками – и станет легче, но я предпочитаю все почувствовать, до последней капли, это моё личное садо.

— Как тебя зовут? — в очередной раз спрашивает кошка. Ну вот зачем ей мое имя?

— Кажется, мы договорились, что я псих, — усмехаюсь.

— Ты, определенно, псих, — язвит в ответ. — Но все же? — такая открытая сейчас, пробивает меня своей настойчивостью.

— Арон.

— Арон, — задумчиво повторяет и опять прикрывает глаза. Вновь осматриваю девочку, подвисая на ее голых ступнях. В голове несутся грязные фантазии, как эти ножки ложатся мне на плечи.

Сглатываю.

Зажмуриваясь.

И ведь Александра тоже не совсем адекватная. Я думал, что после вчерашнего она забьётся в угол и будет шарахаться от меня. Но нет. Она спокойна и даже расслаблена. Поразительная девушка.

Зря ты не боишься, кошка, лучше бы сторонилась меня.

— Жарко становится, пошли в дом, — встаю с шезлонга, вновь вручаю ей термос, кружку и подхватываю на руки. Вскрикивает, напрягается, но в этот раз не возмущается. И ведь мог ей дать свои кроссовки, но… Мне хочется её касаться, мне хочется чувствовать карамельный запах и ее тело. Я вообще становлюсь очень жадным и много чего хочу от этой девочки. Хочу, не имея на это права… Пытаюсь сопротивляться, но как жадный ребенок не могу устоять перед конфетой.

Заношу ее в дом, ставлю на ноги. Девочка разворачивается и хлещет меня волосами по лицу. Вдыхаю, пахнет моим шампунем. От кошки пахнет мной. Это кажется таким правилам и естественным.

— Сготовишь обед? — спокойно прошу я. Нет, я могу сам, мало того я не принимаю еду из чужих рук. А сейчас хочется, чтобы она приготовила что-то для меня, напитав еду своей необузданной энергетикой.