В понедельник утром Трейси едва могла дождаться, когда наконец напялит на себя не идущую ей униформу и отправится в ресторан. Поднялась она на рассвете и, поскольку Дональд не отвлекал ее, собралась в рекордное время. У нее был дополнительный стимул пошевеливаться: отсутствовало какое-либо желание находиться в доме, когда проснется Дуг. Если ей повезет, он проспит для разнообразия рассвет, думала она, двигаясь на цыпочках.
За ночь у нее разыгрались нервы, и меньше всего желала она увидеть его утром, когда со сна он выглядел особенно соблазнительным. Она надеялась, что нормальный рабочий день с постоянно копящим Морти, с жалующимися клиентами и с Джонни Реем, грозящим ежечасно взять расчет, понизит ее пульс и напомнит о неотложных делах, отнюдь не включающих возобновление отношений, которые едва не погубили ее.
В ресторан она приехала в пять сорок пять, на целых двадцать минут раньше обычного, и у Морти отвратительно полезли на лоб его кустистые седые брови.
— Так-так. Что это ты явилась сюда в такую рань? — с сарказмом спросил он. — Или будильник наконец позвонил вовремя?
Трейси сверкнула на него глазами. Ей следовало бы знать, что такой прецедент может дорого ей стоить, и остаться в машине на стоянке до своего обычного времени — шести десяти. Теперь его заинтересует, почему это она обычно не приходила раньше, а придумывала очередное оправдание — опоздание приходящей няни или отказ Дональда есть овсянку, если она не покормит его с ложечки.
— Иди ты к чертям! — пробормотала она, проскальзывая мимо него в кухню, где поспешила налить себе глазкооткрывающего кофе.
— А ты сегодня ранехонько, — заметил Джонни Рей, наполняя огромную чашу из нержавеющей стали сверхбольшими яйцами и ставя ее рядом со сковородой. Джонни Рей был посредственным поваром, но кухня у него была организована не хуже автосборочного конвейера. Он никогда не делал ни одного лишнего движения, и поступал правильно, ибо был таким костлявым, что сильный порыв ветра — не сомневалась Трейси — мог бы унести его в соседний округ.
— И ты туда же! — мрачно проворчала она. Он озадаченно посмотрел на нее, старательно разрезая буханку хлеба на дюжину ломтей и складывая их в аккуратную стопку рядом с тостером.
— Куда туда же?
— Мне нужно ваше подначивание по поводу того, что для разнообразия я пришла вовремя на работу? У меня был отвратительный уик-энд. Я нуждаюсь в моральной поддержке. Мне нужно сохранить здравый ум.
— И поэтому ты пришла сюда?
— У меня не было выбора.
Карие глаза за толстыми линзами его очков внимательно присматривались к ней. Джонни Рей был одних лет с Трейси. Когда он учился в средней школе, все принимали его за прилежного ученика из-за этих очков и тихого поведения. Поскольку он никогда не раскрывал рта в классе, если только его не принуждали к этому, лишь во время выпускных экзаменов все сообразили, что он едва-едва смог сдать их и даже не думал о поступлении в колледж. Он был вполне доволен своим заточением в кухне у Морти, где ему не приходилось ни с кем говорить на протяжении всего дня, за исключением Трейси и Морти. Трейси он считал своей сестрой, а Морти он старался по возможности игнорировать.
— Что ли поссорились с парнем, что ухлестывает за тобой? — небрежно поинтересовался он.
— Совсем другое.
— Заболел Дональд?
— Нет, с ним все в порядке.
— Уж не рухнул ли дом?
Трейси не смогла удержаться от улыбки:
— Нет.
— Уже неплохо, — ободряюще сказал Джонни Рей. — Я уж подумал, что ты весь день будешь выглядеть грозовой тучей. У Морти характер будь здоров. А уж когда вы оба брюзжите — это нестерпимо.
— Чего он так разошелся? Еще даже нет ни одного клиента.
— Он бесится От того, что у нас кончились рисовые слойки в сахарной глазури. Трейси застонала.
— В последний раз рисовые слойки заказывали три месяца назад, когда Эльзи привела на завтрак своего четырехгодовалого сынишку перед визитом к доктору. О них никак не скажешь, что они пользуются спросом во время завтрака.
— Ты это знаешь и я это знаю, а Морти, похоже, захотелось сладенького с утра, и он обнаружил нехватку в наших запасах.
— Он должен быть благодарен, что у нас вообще есть крупы, если вспомнить, как он орал на этого поставщика. В последний раз, когда он заезжал, Морти пригрозил исключить его из списка наших поставщиков.
— Он никогда не посмеет сделать это, — уверенно заявил Джонни, раскладывая полоски бекона на сковородке в ровные рядки.
— Почему?
— Он с ума сходит по моему кофе. Трейси скептически приподняла одну бровь и протянула в его сторону чашку с черным горьким кофе, который она потягивала.
— Это кофе? Или ты прячешь кофейник с настоящим напитком там, где мы, бедные, не можем наткнуться на него?
Джонни Рей угрожающе взмахнул своей лопаточкой.
— Не испытывай судьбу, детка, или я сожгу к черту все тосты, какие ты будешь заказывать сегодня утром.
— Ну, это-то не новость. Ты постоянно их сжигаешь.
Очень смешно. А теперь убирайся, пока Морти не начал вопить о том, как отвратительны его помощники. Если он сам станет обслуживать клиентов, у них у всех будет несварение.
Трейси покачала головой.
— Ничего подобного. Сюда осмеливаются приходить только люди с железными желудками.
— Я об этом вспомню, когда буду готовить твой ленч.
Она наградила его ядовитой улыбкой:
— А я собралась позавтракать сегодня в другом месте.
— Вот это разумно.
Следующие три часа у Трейси не было и секунды, чтобы подумать о Дуге или о той чечетке, которую выдавало ее сердце каждый раз, когда он улыбался ей. Но как только завтракающая публика разбрелась по своим делам, дразнящий образ Дуга, стоявшего с голой грудью вчера утром на кухне, и еще более привлекательный образ Дуга, выходившего практически обнаженным из озера прошлой ночью, заполнили ее мысли. И сердце забилось с перебоями.
В отчаянии она схватила газетную страницу с объявлениями и начала обводить кружочками красной ручкой все предложения работы, на которую хотя бы отдаленно мог претендовать Дуг. Конечно, она и понятия не имела, чем он занимался последние два с половиной года. Он не сделал даже намека на профессиональную сторону своих странствий. О последней паре лет он рассказывал лишь авантюрные байки, не омраченные экономическими пустяками. Но одно было несомненно: чем скорее Дуг найдет работу, тем скорее он уберется из ее дома. К сожалению, пока Дуг вертелся поблизости, ей трудно было выкинуть его из головы, еще труднее из своей жизни.
