Неверная (СИ) - Романовская Кира

— Можешь хоть убить меня, ничего не скажу… Живи со своей шлюхой и дальше счастливо.

У Влада потемнело в глазах от ярости, сейчас, когда он был так близко, чтобы все виноватые были расставлены по своим местам, только один упрямый козлина отказывался каяться в смертных грехах и Ковалевским завладел один из них — гнев. Он упал на колени рядом с лежащей тушей и ударил её по лицу один раз, второй, третий, на четвертый позади него раздался крик.

— Влад! Перестань!

— О, твоя блядина пришла, тройничок устроим?

Влад обернулся и увидел свою жену, всю в черном, будто пришла на похороны, лишь бледное, почти белое лицо, с яркими губами, выделялось на фоне, даже рыжие волосы, забранные в высоких пучок будто потускнели в этой черноте подвала. Ида смотрела на него так, будто готова была вот-вот заплакать от того, что увидела. Она взглянула на смеющегося на полу мужчину, с трудом узнав в нём Стаса, но и Влада она узнала не сразу. По пояс обнаженный, с кулаками забинтованными спортивными бинтами, что пропитались от чужой крови, весь взмыленный и с перекошенным от ярости лицом он перестал быть на себя похож, а всё больше становился копией своего отца.

— Влад, остановись, пожалуйста. — тихо сказала она.

Только сейчас Влад понял, что они в этом подвале одни, втроем, когда успела уйти охрана и Филин? Он опять его подставил перед женой? За спиной Иды появился вездесущий Святослав.

— Влад, к Стасу пришел посетитель. Твой бой окончен, объявляю тебя победителем. — вздохнул Филин и в комнату вошли два охранника, подхватив под руки Стаса они выволокли его прочь.

Ида боязливо вошла в комнату, где пахло терпким мужским потом с металлическим привкусом крови, витающем в спертом воздухе. Оставшийся в помещении мужчина сжал кулаки и отошел к умывальнику, в углу комнаты. Повернувшись к жене и спиной, он резкими движениями разматывал бинты. Ида понемногу приближалась к нему сзади.

В прежние счастливые времена, когда он слышал её мягкую, как у кошечки, поступь, его губы растягивались в улыбке, а по телу прокатывалась волна предвкушения. Ида всегда обнимала его сзади, пытаясь ручками пробиться через одежду к обнаженному телу, а её носик тыкался ему в районе лопаток. Теперь же она застыла за его спиной, а по его телу разлилась лишь горечь от потери всего, что у них было из-за Стаса, ДилДо, Артиста, них самих, и ничего не исправить, остается только принять.

— Влад, что ты делаешь? — сквозь журчание воды в раковине различил он дрожащее блеяние маленького ягненка.

— А на что похоже?

— Зачем?

— За надом. — усмехнулся он, разворачиваясь к ней.

Глаза — зеркало души, и в этих серых зеркалах он увидел самого себя, озлобленного, униженного мужа, что вымещал злость на том, кого считал виноватым в своих бедах, вернее, тот был одним из двух человек, которые остались после всего содеянного в живых. Друг, которому он когда мог доверить и свою жизнь, предал его, вместо того, чтобы помочь его жене в беде, там в клубе, подонок воспользовался ситуацией, и никак себя не выдавал всё это время. Жал ему руку, приглашал в свой дом и учил жизни, пел оды своей любви к семье, а сам оказался грязным животным, которого хотелось убить, чтобы не вонял на всю округу своими нечистотами. А эта сероглазая любительница правды и справедливости смотрела на него так, будто это он что-то сделал, а не Стас. Влад насмешливо окинул взглядом дрожащую фигурку перед собой.

— Филин тебя позвал? Чтобы показать, какой я есть? Он ведь это пытается сделать, раскрыть глаза на то, кто я на самом деле?

— Я знаю, кто ты на самом деле. Я сама пришла. — замотала головой она. — Влад, ты ведь не такой. Что ты делаешь? Зачем столько жестокости?

— Я это и хочу узнать, дорогуша. Зачем столько жестокости?! К тебе! Он тебя ненавидит, мелет какую-то чушь, что это вы во всём виновата. В чем? — взревел Влад, в ярости глядя на вздрогнувшую жену перед собой. — Я напомню, а то память у тебя, как у рыбки Дори. Проблемы с краткосрочной памятью, да? Тебя избили, потому что он за это заплатил, Диму похитили, Соню пытались похитить, Галина Александровна, твоя любимая, пострадала тоже из-за него! И я хочу знать, что всё это значило? Что было в тех двух часах, которые ты не должна вспомнить? Какая жестокость творилась в это время?! Я должен знать! Он нанял отморозка, что сидел за педофилию и отправил его в Крым, чтобы тот похитил Соню, ошибочка вышла — твоей училке только руку сломал. Но на этом не остановился, как ты помнишь. Его мозги ещё по набережной растеклись. Вот это вот всё Стасик сделал! Мой друг! Отец четверых детей! И я хочу знать, что за тварь была рядом больше пятнадцати лет и что ещё он наделал, пока притворялся кем-то другим.

Ида прижала руку ко рту, чтобы не закричать от того, что свалилось на её голову.

— Это не ты должен делать… — выдавила она из себя, отчаянно пытаясь не разреветься.

— А кто? Брату моему доверим? Ты может займешься, ручки измараешь? — усмехнулся Влад, складывая свои руки на груди.

— Мы же не звери. Есть ведь полиция, он должен ответить по закону.

— Какой закон? Ты в какой стране живешь, мадам? В правовом государстве? Это в том, где он только что свою семью на улице оставил на законных основаниях? Или в том, где ему даже ничего не будет за то, что он жену избил? Ничего не доказать, особенно то, что он сделал с тобой. Не доказать, что нанял тех людей. Ничего не доказать! Он не будет наказан, понимаешь?!

— Но и ты не должен его наказывать! — вскрикнула Ида и пустила слезки, которые только его раздразнили.

— Ну давай отпустим его, пусть дальше хуйню творит! Давай, Ида! Иди, сообщи ему эту приятную новость! — слегка подтолкнул он её к выходу. — Знаешь, милая, слишком до хера вокруг меня людей собралось с открытыми ртами, которые знают как не надо делать, а как надо не знает никто. Вот ты одна из них. Я тебя уже наслушался, спасибо. Мнения твоего обожрался! Я для тебя, что грязь под ногами, в которую ты вляпалась, и отчаянно хочешь с себя смыть. Так ты мне скажи, ты зачем пришла?

— Чтобы ты не перешел черту… — пролепетала она в ответ, роняя новую порцию слез из глаз.

— Я её давно всю стер, осталось самую малость и переступлю. — усмехнулся Влад, опуская руки и сжимая кулаки. — Уходи, Ида, тебя здесь быть не должно. Не твоего ума дело, я сам решу, что и как с ним делать. Даже если я решу его убить.

— Не смей! Не надо! Ты не такой!

Ида неожиданно бросилась к нему, прижимаясь ладошками к влажной груди. Она вглядывалась в его глаза своими серыми переполненными от слез озерами и дрожала от ужаса и его слов, но дальше она задрожала от его действий. Влад резко схватил её за запястья и буквально оторвал от себя, отталкивая её прочь.

— А вот этого мне больше не надо! — процедил сквозь зубы он. — Ты всегда так делала в последнее время, когда ты терялась, была слабой и беззащитной, ты по привычке бросалась ко мне и я принимал это за чистую монету, на что-то надеясь. Но маленькая Ида приходила в себя, опять натягивала на себя маску рыжей стервы и отворачивала от меня нос. Хватит, Ида! С меня хватит! У тебя есть всё, что ты хотела получить, даже развод почти в кармане. Ты теперь состоятельная женщина, с тремя детьми, одного тебе даже рожать не пришлось, повезло как.

Влад насмешливо вглядывался в лицо напротив, как с Иды спадали все маски, что она носила все эти последние месяцы, осталась она — женщина, которая хотела остаться без него. Почему то счастья на её лице написано не было.

— Ты приняла мальчика, чужого тебе, как святая Мать Тереза, его приняла, а мною так, пользуешься, когда прижимает. Спасибо, не надо твоей благотворительности. Не надо делать вид, что тебе есть до меня дело. Уже не надо, ты ведь получила всё, что хотела. Ты своей дорогой, я своей, даже, если она и кривая, тебя это больше ебать не должно. Руки не забудь помыть, об меня замаралась.

Влад взял свой джемпер, что висел на стуле у выхода и вышел из комнаты пыток, где только что испытал себя на прочность, будто пытая свою жену, а она так и осталась в растерянности стоять там, посреди комнаты. Он оделся, и начал бродить по помещениям в поисках Филина, чтобы спросить какого черта он привез Иду, Влад был уверен, что это его очередные игры. Когда он поднимался вверх по лестнице и вышел в маленький коридор перед дверью наружу, он буквально столкнулся с женщиной, которую уж точно не ожидал здесь увидеть.