Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна

— Я могу орать все, что угодно, братишка. Только кто будет это слушать? Я не могу запретить людям делать то, что они хотят. Это их жизнь. А я не всегда могу отвечать даже за жизнь своих близких людей.

— Вот… как.

— Точно. Так. Я не в силах перевернуть мироздание. — Уже совсем спокойно отвечал молодой человек, отстраняясь от кузена. — Знаешь, на что похожи клубы и наркотики?

— На что? На хороший бизнес? — нервно спросил Петр, который проклял в душе все на свете. Денис, этот весельчак, повеса и ветреный дурак, и узнал! Узнал и ничего не стал говорить деду! Будь он, Петр, на его месте, Даниил Юрьевич уже давно бы был в курсе всего.

— На улей с веселящимися плечами, полный меда. Макового, особенного. Хотя бы ты его не пробуй, а просто следи за его производством, — сказал он напоследок брату очень усталым голосом.

— Черт, что же ты такой добрый? — Вдруг сердито произнес Петр. — Аж раздражает.

— Я генератор безумного добра, брат.

— Очень печальный генератор добра, — попытался усмехнуться невысокий парень.

— Какой есть. — Смерч потрепал его по плечу, словно и не сердился. — Ладно, мне пора. Друзья ждут.

— Я тоже спешу. Не забудь придти на этот гребанный благотворительный вечер. Дед — один из соучредителей. — С этими словами парень развернулся, попрощавшись с Дэнни через плечо и сквозь зубы, и очень неспешно двинулся в сторону стоянки. Ему было неловко называть Дениса братом, хотя Петр вдруг и захотел сделать это.

Он медленно, засунув руки в карманы, уходил прочь.

Играть с Марией, этой миловидной и забавной, взрослой лишь с виду девчонкой кузена, ему перехотелось. Ладно, пусть Денис сам с ней разбирается. Теперь его заботили лишь дела в клубе, а в голове раздраженной стаей ворон носились слова брата. Он типа заботится и беспокоиться? Он предупреждает по дружески? Он хороший? Да, он такой.

Наверное.

И так всегда, с самого детства: Петр чувствовал себя плохим мальчиком, а Дениса воспринимал как героя добра. И всегда завидовал, что именно кузена, а не его самого называют Смерчем — а ведь в детстве и раннем подростковом возрасте у них была общая компания и друзья. Это в последние лет шесть он как-то отдалился от всех, а с кое-кем даже поругался, и поддерживал хорошие отношения лишь с меланхоличным, но добрым и умеющим и развеселить, и успокоить, Ланде. С ним они иногда вместе выпивали или зависали в бильярдном клубе.

Петр оглянулся. Дэн уже стоял рядом с Черри и Ланде. Кажется, веселился, хотя полминуты назад был грустным и усталым от всего на свете, как столетний дед, прошедший войну.

То, что Петр сам поставил между собой и братом границу под названием «хороший-плохой», дошло до второго Смерчинского только сейчас, когда он понял, что Дэн не собирается подставлять его перед дедом.

«На его свадьбу я подарю ему „Бентли“, пусть подавится», — подумал он вдруг и неожиданно ухмыльнулся солнцу.

С этого дня у Петра вообще началась странная жизнь. К примеру, не успел он отойти от братишки, как заприметил свою недавнюю знакомую, стоявшую в компании — вы только подумайте! — с той самой Машей.

— Девушка с дороги, — остановившись, произнес Петр, увидев Лиду, и даже свои модные очки снял, чтобы полюбоваться на слегка бледное лицо симпатичной брюнетки.

— Парень из машины, — слабо улыбнулась ему она.

— Мы вновь встретились. Все хорошо?

— Да, конечно.

— Прекрасно. Мое почтение, будущая невестка, — он вновь улыбнулся Маше, и та лишь кивнула. — Мир тесен, правда, девушки?

— Правда, — отозвалась Мария, изучающее разглядывая его. — Земля квадратная. Приходится встречаться за углом.

Она была права — и еще как права! Петр и не знал, что земля настолько квадратная.

— Он тебе нравится? — Спросила тут же Лиду Маринка, как только та закончила свой рассказ о том, как она встретила Петра, и как он ее довез до Евгения. А мне оставалось лишь удивляться, что брат Смерча, с виду такой холодный, может просто так помочь кому-то. Воистину, чужая душа — потемки.

— Нет, — безразлично отвечала девушка. — Просто хороший парень. Который отлично водит машину. — Помолчав, она добавила. — И который ниже меня.

Маринка захихикала. Знала, что сестрица любит высоких мальчиков.

— Эй, люди женского пола, — подошел к нам походкой вразвалочку Черри, — Дэн блатует всех на увеселительную прогулочку. Вы как?

— Мы только за, — бордо отозвалась Маринка и шепнула сестре. — Он мне нравится! Клевый, да?

— Да, — осторожно кивнула Лида. Обычно она выбор Маринки только критикует почем зря, а сейчас соглашается. Что с ней такое? Однако, что с ней произошло, моя подруга рассказала позже. Только вечером, по аське она написала мне и Маринке, что рассталась со своим идиотским Женей. На наши ошарашенные вопросы в конференции, устроенной нами на троих, мы все доканывали ее, почему она не рассказала этого раньше, но подруга ответила, что не хотела этого делать при парнях, и не хотела заодно портить нам свидание с ними. Вот такая у нас сдержанная, скрытная и очень хорошая Лидия, которая к тому же жутко не переносит, когда ее жалеют. Кажется, она просто-напросто боится, что жалость заставит ее расплакаться при всех. А она девушка гордая…

Мы долго гуляли вшестером и со стороны казались тремя парочками. Черри и Марина шли впереди, оживленно о чем-то разговаривая и явно подбивая друг ко другу клинья. Следом за руку шагали мы с Дэном, о чем-то спорив и время от времени перекрикиваясь с остальными (подозреваю, что Смерчинский, гад, просто-напросто разводит меня на споры, а сам наслаждается моей реакцией). Микаэль и Лида замыкали нашу компанию, разговаривая на совершенно нейтральные темы философского содержания. Особенно интереса они друг ко другу не проявили и довольствовались беседой.

Первой сказала, что ей пора, Лидия. Решительно отказавшись от того, чтобы ее проводили, она скрылась по направлению к остановке, засунув в уши наушники от телефона и еще раз сказав мне на ухо, что вечером поговорит со мной об одном очень важном деле.

Уже впятером мы шагали по самому центру города, разговаривая о всякой ерунде и смеясь. Немного пофотографировались на цифровик Ланде. Едва не стали жертвами целой толпы как малолетних, так и вполне уже взрослых неформалов, спешащих то ли на автограф-сессию, то ли на концерт приезжей рок-группы — они нас чуть не затоптали (я уныло посмотрела им вслед, желая оказаться в их нестройных шумных рядах, но Маринка мне только пальцем погрозила). Через полчаса мы забрели в уютное летнее кафе, где и просидели пару часов. Черри был таким вежливым, что не курил в моем присутствии и поэтому посмолить выходил в компании Дэна (одному ему было скучно) каждые полчаса. И тогда нас развлекал Ланде, который нравился мне все больше и больше. Чертовски забавный тип — с интересными плавными жестами, размеренным голосом диктора и добродушным взглядом аристократа, решившего лично в своем имении отменить крепостное право.

Оказывается, он очень много путешествовал и рассказывал нам с Маринкой о разных городах странах. Особенно нравилось ему бывать в державах Латинской Америки, особенно в Колумбии и в Мексике, и Юго-Восточной Азии: в Японии, Южной Корее, Тайване, Вьетнаме. О всех своих путешествиях он рассказывал, закинув ногу на ногу, жестикулируя левой рукой и правой попивая горячий эспрессо. Рассказывал он все интересно, артистично, как будто бы был не Микаэлем, а путешественником Миклухо-Маклаем и древнегреческим оратором Демосфеном в одном лице, и мы с Маринкой буквально заслушивались его речами, мигом захотев взглянуть на величественные пирамиды майа, древние буддийские монастыри, знаменитую цветущую сакуру и водопады Игуасу, расположенные на стыке Аргентины, Бразилии и Парагвая.

А еще блондин подарил нам сплетенные из толстых нитей темно-коричневые браслеты, сняв их с собственных запястий. Сказал, что ему их сплел своими руками его хороший друг из Южной Кореи, с которым он познакомился в Америке. Маринка похихикала, вновь прошептав мне, что Микаэль, наверное, не той ориентации, но подарок приняла с таким же удовольствием, как и я.