Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon"

– Ждать чего? Пока однажды возьмет телефон не ты, а кто-то из тех людей? Нильс, пожалуйста, позволь мне поехать с тобой…

– Я тебе не позволяю этого делать, Розали! – жестко и холодно выплюнул он. – Ты все еще слушаешься меня и пожалуйста, выполняй то, что я тебе говорю! Ты глупа и не осознаешь, что может произойти! – говорит Нильс, пока я нервно стираю слезы с щек.

– Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты боролся с ними сам, – всхлипываю я.

– Я тоже тебя люблю, поэтому не могу так рисковать твоей жизнью. Все, успокойся, не нужно так расстраиваться, – он перебирает мои волосы, но почему-то слезы наоборот увеличиваются, и хочется плакать еще больше, скорее всего от беспомощности. – Ну-ну, Розали, вот, выпей, – поддает он мне апельсинового сока, который я принимаю. Выпиваю половину, но все равно всхлипываю, не желая отпускать Нильса.

– Нильс, я не хочу, чтобы ты бросал меня. Не хочу, мы ведь только начали… быть вместе. Ни хочу никуда тебя отпускать.

– Я не бросаю и никогда не брошу тебя. Пей, – кивает Нильс, указывая на стакан. Я делаю еще пару глотков, но останавливаюсь.

Я мгновенно замираю, нахмурившись, и прислушиваюсь к запаху сока. Это совсем не апельсин, черт возьми!

– Нильс, что ты мне дал? – вопросительно смотрю я на него, но когда я поворачиваю голову слишком резко, то замечаю, как моя светлая комната поплыла перед глазами. – Ты что наделал? – нервно спрашиваю я, вскакивая с него, но еле-еле удерживаясь на ногах, чувствуя, как пол уходит из под ног, а свет стает ярче. Все крутится перед глазами, но я пытаюсь остаться на ногах.

– Тише, успокойся, все хорошо, – встает он, обнимая меня и забирая стакан, поставив его на тумбу. Я неуверенно пошатываюсь, понимая, что мои глаза через неволю закрываются.

– Нильс, ты обещал, что не бросать меня, – говорю я, хватаясь за его футболку, когда мое тело поглощает слабость и усталость. – Нильс, – шепчу я, рассматривая его расплывчатое лицо. – Не уходи, Нильс, – всхлипывая, говорю я.

– Я люблю тебя, Розали. Но ты никуда не поедешь, – слышу я его голос, но вместо света, все поглощает тьма, когда мои веки опускаются, я уже чувствую невесомость. Его руки крепко удерживают меня, пока я уже забываю обо всем, отдаваясь мгновенному сну.

========== Часть 61 “Wake up, kitten” ==========

Приоткрывая глаза, я не сразу могу сосредоточиться. Голову пронзает ужасная боль, а мое тело отказывается подчиняться. Подтягиваясь на кровати, устало, и замучено облокачиваясь об спинку. Прищуриваясь, я гляжу в окно, где все тот же вечер, а в моей комнате горит свет. Чувство какого-то непонятного мне ощущения не оставляет меня. Тру свои сонные глаза, и не могу понять, что произошло.

Почему я сплю в своей одежде?

Откидывая одеяло, я встаю, но сразу пошатнувшись, сажусь обратно. Голова безобразно кружится, а ноги стали ватными и с трудом удерживали меня. Вторая попытка получилась более удачной, и я встаю, подходя к своему настенному зеркалу.

Дорожки от слез сохранились на моих щеках, вокруг размазанная тушь, а глаза красные, словно я не спала несколько суток подряд, кроме того я была бледная, как выпавший снег, а силы еле-еле появлялись в моем теле для следующих шагов. В голове пусто и это до чертиков пугает. Еще раз, посмотрев на зеркало, я хотела пойти в душ, но к моему удивлению, я заметила стакан на тумбочке.

Я никогда не оставляю стаканы на тумбочках.

Недоуменно подходя к нему, я с удивлением беру его в руки, крутя его пальцами. На дне остался еще один глоток апельсинового сока. Я склоняю голову, и мне врезается запах медикаментов. Непонимающе, я вновь рассматриваю стакан, а за тем более внимательней присматриваюсь к своей комнате.

Через мгновенье, стакан скользит с моих рук и падает на пол, громко раскалываясь на кусочки. Я настороженно подхожу к своему шкафу, у которого стоит только моя дорожная сумка, одна. Хватая за ручки шкафа, я его открываю, а за тем замираю.

И в этот момент, кажется, застыла не только я, а весь мир и мое бешенное с ритмом бьющееся сердце.

Тяжело дыша, я смотрю на свободные полки, которые были под одежду Нильса. Открыв второй широкий отдел, я так же не нахожу ни одного костюма, которые были аккуратно повешены. В голове просветами всплывают воспоминания, из-за чего я прикрываю рот, чувствуя, как с меня хочет вырваться крик.

В комнату открываются двери, и появляется бабушка Мерфин, обеспокоенно оглядывая меня.

– Где он? Где Нильс? – спрашиваю я не своим голосом, позволяя истерике охватить меня. Бабушка тяжело выдыхает, подходя ко мне. – Скажи хоть что-нибудь! Когда он уехал? – навзрыд кричу я, не сдерживая своих слез, и когда она обнимает меня, я чувствую, как больно стает внутри. Словно тысячи осколков пронзили мое тело, а раскаленное железо бежит по моим венам. – Бабушка!

– Тише, тише, мое дитя, – слабо выговаривает она, гладя меня по голове. – Он уехал вчера.

Захлебываясь в собственных слезах, я резко отстраняюсь от нее. Хватая со стола свой телефон, гляжу на время и дату, понимая, что проспала почти сутки, от чего становится еще ужасней на душе. Он меня оставил!

Он меня опоил какой-то дрянью!

Лучше бы оттолкнул, нежели оставил меня, валяющуюся на кровати, в слезах и уснувшую от снотворного.

Набирая его номер, я слышу только автоответчик, и пытаюсь удержать себя в руках, чтобы не раскрошить свой телефон на мелкие кусочки. Сейчас во мне больше злости, чем обиды, от чего я вновь подхожу к своему шкафу, но уже сбрасываю в сумку свои вещи.

– Это куда ты собралась, Розали? Нильс мне все рассказал, и я тебе не дам погубить себя! – вырывает она с моих рук одежду, возвращая ее на полку.

– Я не буду сидеть, сложа руки, пока ему угрожает опасность, тем более из-за меня! – повышая тон, я вновь хватаю одежду, но бабушка так и не позволяет упаковать ее в свою сумку.

– Розали!

– Бабушка, ты любила моего дедушку, разве ты не понимаешь меня? – спрашиваю я, поглядев на нее, и то, как она меняется в лице в замешательстве.

– Я любила, но я не дам тебе угробить свою жизнь, Розали!

– Если ты меня не отпустишь, я сбегу. Я сбегу и вернусь в Нью-Йорк любым способом, ты не остановишь меня, и меня не остановит никто из тех людей, которые жаждут угрожать Нильсу! Какая к черту разница? Нильс просчитался. Я люблю его сильнее, и меня не остановит пару таблеток снотворного в соке и его поступок.

– А как мне прикажешь быть, когда вы двое в Нью-Йорке и черт с вами сидит в том же городе? Что делать мне, когда я отпущу свою единственную любимую внучку? Нет, Розали, я не собираюсь рассматривать тебя в гробу! Ты никуда не едешь!

Я опускаю, взгляд в пол, боязно сглатывая. Нильс хочет безопасности, но он не понимает, что без него мне гораздо больнее и хуже, чем бы я сносила побои. Он оставляет меня, но я не могу оставить его. Слишком долго я страдала, слишком много я пережила. Я хочу Нильса, и я буду бороться с нашими общими врагами, не подпуская его близко.

Любовь сильнее зла, правда, же?

– Ты хочешь, чтобы я осталась одна? Бабушка, ты ведь сама знаешь, что ко мне нельзя было прикасаться, что я избегала любых новых знакомств, боясь тех людей, которые сейчас в нашем мире. Но с ним все поменялось, бабушка. Он часть меня, и если с ним что-то случится, я не прощу себя, не прощу себя до конца жизни! Это больше, чем любовь, понимаешь?

– Роузи…

– Нет, не хочу слушать. Сейчас нужно бороться за свое счастье, а мое счастье сейчас под угрозой в Нью-Йорке. Если ранят Нильса – ранят и меня. Если ему сделают больно, то мне тоже будет больно. Он помог мне с моими проблемами, от которых я не могла избавиться несколько лет. Пора и мне помочь ему, и плевала я на исход всех моих предпринятых действий…

Я замолкаю, смотря на бабушку, которая с тяжелым камнем на сердце и слезившимися глазами смотрит на меня. Она подходит ко мне, а мне становится дышать труднее, чем было. Бабушка останавливается около меня, пройдясь своими пальцами по моим волосам, перебирая их до самых кончиков, возобновляя дрожание моего тела.