В плену желаний (СИ) - Бигси Анна

— Ну чего ты добиваешься?

— Оставь Громова в покое, он мой!

— А если нет?

— Ты об этом пожалеешь, я тебя раздавлю.

— Ты мне что, угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Слушай меня сюда, — не выдержала Ира, даже ее ангельскому терпению пришел конец. — Я тебе уже Бушина оставила, вот и наслаждайся! И не смей больше ко мне приближаться, не то я сама тебя раздавлю!

— Да ты охренела! — воскликнула Карина и удивленно округлила глаза.

— Вон пошла! — рявкнула Ирина и открыла перед ней дверь.

— Сука, — прошипела Базанова и пулей вылетела в коридор.

— Не захлебнись!

Закрыв дверь на ключ, Ира прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Нечасто она показывала коготки, совсем не хотела ввязываться в открытый конфликт, но сейчас ей было, что терять, — она защищала свое счастье, свою любовь. А секс с Кариной едва ли можно назвать изменой, ведь Тим изначально об этом говорил, да и ей вскоре придется спать с другими мужчинами… «Просто нужно попытаться принять это как данность и не заострять внимание на пустяках», — подумала она.

— Ириш, ты чего? — взволнованный голос Громова вывел ее из раздумий.

Романова вздрогнула от неожиданности и резко распахнула веки. Сердце встрепенулось, а тепло привычно разлилось по венам. Его нежный, полный тревоги взгляд разбивал все сомнения в прах. Главное — они вместе и любят друг друга.

— Ничего, — отмахнулась она и, улыбнувшись, провела ладонью по гладко выбритой щеке, переключая внимание Тимура. Ей совершенно не хотелось выяснять отношения — все равно ничего изменить было нельзя.

— Я слышал голоса. С кем ты разговаривала?

— Да так, ни с кем…

— Ир, — серьезно произнес Громов, перехватив ее запястье. Он осознавал, что лучше все выяснить сейчас, чтобы между ними не осталось недосказанностей, иначе потом наберется целый клубок проблем, выпутаться из которого будет непросто.

— Карина приходила, — Ира сдалась под его напором.

— Что хотела?

— Да ничего, желчью поплевалась и ушла.

— Все хорошо? — спросил Тимур, заглянув в небесно-голубые глаза. Ирина была взволнована, но упорно не хотела говорить об этом.

— Хорошо.

— Уверена?

— Да.

— Иди ко мне, я уже соскучился, — хрипло прошептал он и, проведя ладонью по ее талии, развязал пояс халата.

Ира прильнула к нему всем телом, желая забыться в крепких объятьях и не чувствовать жгучую ревность, острыми иглами пронзающую сердце. Головой она все понимала, но на душе было тяжело.

Громов стоял у окна и смотрел на облака, гонимые ветром по ярко-голубому небу. Все менялось слишком быстро, и он не успевал за этими переменами. Ира, как ураган, ворвалась в его жизнь, переворачивая все на своем пути, сметая заданные установки и принципы. Стремительно заполняя пустоту в его сердце, она незаметно стала частью его самого. Тимур уже попросту не представлял своего существования без нее. Без звонкого смеха, без нежных касаний и мягких губ…

Думая об Ирине, он всегда улыбался. Застенчивая, неопытная, но в то же время дерзкая и опасная, она обезоруживала и покоряла своей непосредственностью, непохожестью на других. Громов любил ее до одури, до дрожи в коленях, с каждой секундой все глубже прорастая в нее корнями. Чувствовал ее на каком-то ментальном уровне, малейшие колебания настроения, ее радость и боль, будто существовала незримая нить, крепко связывающая их. Поэтому он сразу уловил, что Ира изменилась после ухода Карины. Хоть она и старалась не показывать виду, он знал — что-то случилось, но не стал настаивать, давая ей время рассказать все самой.

Тимур хотел защитить Ирину от всех, заслонить собой от сокрушающего ветра судьбы, принимая на себя возможные последствия. Он, как мог, оберегал ее, старался вселить уверенность в том, что все будет хорошо, что у них есть шанс на совместное счастье, но на самом деле это было лишь иллюзией, искусно созданной ради нее. В глубине души он очень боялся за Иру, этот страх липким холодком окутывал сердце, заставляя его болезненно сжиматься от мысли, что он не сможет спасти ее.

Лучшим вариантом для них обоих было бы расстаться, а точнее, даже не начинать этих отношений — у каждого по отдельности больше возможностей на спасение — но Тим не сумел, не устоял. Желание обладать этой женщиной затмило рассудок, и сейчас он уже не мог ничего исправить, не мог отказаться от нее, но точно знал, что никогда не простит себе, если с ней что-то случится.

Скрывать их связь от Бушина не имело смысла, он все равно узнает правду, и тогда Тимуру придется принять роковое для всех решение. Ничем не выдавая внутреннее напряжение, он готовился к наступлению конца и изо всех сил старался по максимуму отдать Ире всю свою любовь и нежность, проживая каждый день так, будто он был последний…

Краем глаза заметив движение у въезда на территорию, Громов пристально посмотрел на ворота. Они открылись, и на парковку въехал незнакомый автомобиль. Через несколько секунд из него вышел солидный высокий мужчина и, махнув охранникам рукой, направился к главному корпусу. Тим внимательно наблюдал за ним и, сопоставив всю имеющуюся информацию, пришел к выводу, что это и есть Хан.

Отбросив ненужные эмоции в сторону, он действовал быстро и четко: закрыл дверь на ключ, достал ноутбук из тайника и включил запись с микрофона в кабинете управляющего. Присев на кресло, надел наушники, но на протяжении нескольких минут слышно было лишь нечеткие звуки клавиатуры. Громов уже начал думать, что микрофон не работает, как вдруг громкий стук в дверь разрезал тишину:

— Войдите, — коротко бросил Бушин.

Дверь открылась, и где-то вдалеке раздался незнакомый мужской голос:

— Не заняты, Адольф Михалыч?

— Глеб Аркадич! Для вас я всегда свободен! — елейно протянул управляющий. — Проходите, присаживайтесь…

Еще некоторое время Тимур слушал их разговор, но вскоре понял, что беседуют они ни о чем, а долго сидеть в комнате, не привлекая лишнего внимания, он не мог. Пришлось оставить запись включенной и убрать ноутбук в шкаф. Быстро одевшись, Громов вышел из комнаты и, заперев дверь, направился в столовую.

Москва

Дымов стоял на пустыре, присев на капот своего автомобиля, и смотрел вдаль. Услышав звук приближающейся машины, он обернулся и скрестил руки на груди, защищаясь от ветра.

Дверца черной «Тойоты» открылась, и из салона вышел Стрельцов.

— Привет, — Дымов протянул руку ему руку.

— Здорово, — Олег ответил рукопожатием.

— Тачку поменял? — заметил Стас, кивая на стоящую рядом машину.

— Ну да, пришлось.

— Та новая же была, — удивился он.

— Так надо было, — отмахнулся Стрельцов, давая понять, что не намерен рассказывать подробности. Конечно, он знал, что Дымова нужно поставить в известность, просто хотел оттянуть этот момент.

— Ну ладно, как съездил?

— Ниче особенного, все как обычно.

— Того чела с фотки видел?

Олег задумался на несколько секунд, пытаясь воспроизвести в голове события того вечера, но, кроме разговора с Громовым и спектакля с судьей, не помнил ровным счетом ничего. Он настолько был загружен своими проблемами, что не особо обращал внимания на посетителей, а уж тем более, не запоминал их лица.

— Не, не было.

— В следующий раз поедешь, присмотрись внимательно, — Стас как можно скорее хотел выяснить, кто же на самом деле этот Глеб Аркадьевич и какое отношение он имеет к «Золотой рыбке». Ясно было одно — он не просто член клуба.

— Следующий раз будет последним, — уверенно заявил Стрельцов, приготовившись к самому худшему.

— Какого хера? — выпалил Дымов, смерив его прожигающим взглядом. Не похоже было, что Олег шутит, да и этот юмор явно пришелся бы не к месту, поэтому Стас заметно напрягся — многомесячная операция оказалась на грани срыва.

— Я уезжаю в Питер, — невозмутимо ответил Стрельцов и, немного поколебавшись, добавил: — Вместе с Верой. Женимся мы, короче.