Непристойная Блистательная Вечность (СИ) - Райан Кендалл

Прочистив горло, бормочу что-то о том, что мне нужно принять душ и ухожу в ванную.

Господи, и как я только думал, что вынесу неделю, засыпая рядом с Мией, наблюдая, как она выходит розовая и мокрая из душа, слушая её сонные звуки, когда она засыпает, окруженный её запахом...

Я провожу руками по лицу. Чувствую себя неуклюжим подростком. Поэтому делаю то единственное, что могу. Я хватаю гель для душа и принимаюсь дрочить.

Скольжу рукой вверх-вниз, пока горячая воды бьёт в спину. Я закрываю глаза и растворяюсь в моменте, нетерпеливо вбиваясь в кулак. Представив округлую задницу Мии и её пышную грудь, я кончаю так сильно, что приходиться с усилием подавить стон, рвущийся из горла.

Когда я выхожу из ванной с белым полотенцем, повязанным на бёдрах, Миа сидит в центре кровати с разложенной перед ней картой.

— Строишь маршрут? — спрашиваю я, хватая чемодан.

Она поднимает глаза, видит, что я раздет, и её глаза удивлённо округляются.

— Ага-а, — бормочет в ответ.

— Прости, я оденусь в ванной, мне только нужно взять вещи.

После того, как я переодеваюсь, мы выходим на солнечный свет, а Миа начинает фотографировать каждый собор и фонтан на камеру телефона, возбуждённо болтая о том, как красивы гигантские мощённые камнем улицы и кафе. Мне легко в её присутствии, можно просто расслабиться перед важной вечерней встречей.

Мы останавливаемся у кондитерской, и я покупаю ей кофе и шоколадный круассан, делая заказ на французском — что делал уже миллионы раз раньше, хотя по приподнятым бровям Мии, можно подумать, что я только что слетал на Луну.

— Почему я не учила в школе французский? — произносит она. — Он звучит так элегантно.

Потом вонзает зубы в слоённое тесто и стонет, жуя. Татьяна бы так никогда не сделала.

— Господь милостивый, только попробуй! — восклицает она, пихая мне круассан.

Я усмехаюсь, но решаю подыграть ей, откусываю другую сторону лакомства.

— Чёрт, вкусно.

После недолгой прогулки, у нас остаётся немного времени перед ужином, поэтому мы возвращаемся в отель. Там переодеваемся в вечернюю одежду, и когда Миа выходит из ванной, я почти проглатываю чёртов язык.

— Нормально? — спрашивает она.

На ней чёрное платье без бретелек, ниспадающее до самого пола. Нижняя половина свободная и шелестящая, но верх облегающий, а от скромного декольте во мне рождается желание увидеть ещё.

— Отлично, — рявкаю я. Сжав челюсть, подавляю желание поправить себя.

Она хмурится, проводя рукой по ткани.

— Я могу переодеться...

Я становлюсь перед ней, накрывая обнажённые плечи ладонями.

— Ты выглядишь прекрасно, — говорю я, смягчившись. — Не переодевайся. Ты идеальна.

— Спасибо, — шепчет она, не сводя с меня глаз. — Ты тоже выглядишь потрясающе.

Не получив моего согласия, большой палец сам по себе начинает скользит взад-вперед по её коже, рисуя мелкие круги вдоль ключицы.

— Ты такая мягкая.

Она едва заметно улыбается мне.

— Я одержима лосьоном для тела.

Я расплываюсь в ответной улыбке.

— Ты готова к вечеру? Помнишь всё, что я рассказал о Пьере и его жене?

Она кивает.

— Конечно. Все пройдёт отлично, не переживай, Колл.

Миа подхватывает свою сумку и мы направляемся к лифту. Мне хочется поиграть в полицейского и напасть на неё в номере отеля, но я стараюсь вести себя как можно лучше. Технически я с Татьяной, и мне не хочется её предавать. Я не изменщик, и отношения с Мией так начинать тоже не хочу. Выражение её глаз подсказываем мне, что если я зайду дальше, она не станет меня останавливать. Эта информация опасна.

Мы приезжаем в ресторан пораньше, так что я веду Мию к бару.

— Давай сначала выпьем?

— Конечно, — отзывается она, поднимаясь на цыпочки, чтобы грациозно скользнуть на барный стул.

Её лёгкость и готовность на всё меня успокаивают, несмотря на то, что я собираюсь заключить сделку на тридцать миллионов с мужчиной, чей родной язык не английский.

Когда два дня назад я узнал, что она собирает чемоданы, намереваясь вернуться домой, во мне что-то щёлкнуло. Стало ясно, что отпустить её я не смогу. В тот момент я понял, что если снова отпущу Мию, моя связь с прошлым потеряется. А я этого не хотел. Я едва жил последние несколько лет. Конечно, я выполнял всю рутину, но настоящей радости в этом не было. Сидя здесь с ней, глядя, как она кружит в бокале рубиновое вино, я знаю, что поступил правильно, взяв её с собой.

Мы вместе наслаждаемся вином, а глаза Мии скользят по бару и ресторану.

— Коллинз? — зовёт она.

— М-м-м?

— Ты поможешь мне сделать заказ, если меню будет на французском?

— Разумеется, — отвечаю я, беря её за руку.

Она раздвигает губы в улыбке.

— Не переживай. У тебя всё получится.

Я улыбаюсь, несмотря на нервозность. Никто, глядя на меня, не подумает, что я волнуюсь и переживаю. Я всегда нервничаю перед важными сделками, но мои коллеги умудряются восхвалять мою способность оставаться хладнокровным и собранным. Только Миа знает меня достаточно хорошо. Она видит меня насквозь и каким-то образом понимает, что сегодняшний вечер для меня важен.

Мы допиваем и уходим к стойке хостесс. Только что приехал Пьер. Я узнал его по фотографии с сайта его фирмы.

— Время шоу, милая, — возвещаю я Мию, за руку отводя её к передней части ресторана.

— Месье Дюшарм, — приветствую я, затормозив прямо перед ним.

— Ах, Коллинз Дрейк, — отзывается он глубоким голосом с сильным акцентом. — Прошу, зовите меня Пьер.

Мы крепко пожимаем руки, глядя друг другу в глаза. При, казалось бы, безобидном рукопожатии между нами всплывает миллион нюансов. Его глаза изучают меня, словно вопрошая, так ли я хорош, как он слышал. И я едва заметно киваю, как бы говоря: «да, чёрт возьми, так и есть».

Мы отнимаем руки, и Миа удивляет меня, приподнявшись на цыпочки, чтобы расцеловать воздух у щёк Пьера, как это принято во Франции.

— Пьер, меня зовут Миа. Коллинз рассказал мне много замечательного об успехе вашей компании. Это удовольствие — познакомиться с вами.

Он оглядывает Мию, и его губы изгибаются в усмешке.

— Миа, c’est tres jolie. (прим.перевод.: очень красиво). Прекрасное имя, — произносит он. Затем представляем нам Адель, и Миа обменивается с ней тем же приветствием, похвалив её платье. Вскоре они уже радостно болтают, а хостесс провожает нас в глубину ресторана, рассаживая за столиком в задней части.

На мгновение воцаряется тишина, когда нас накрывает тихой нерешительностью. Мы четверо относительно незнакомы. Пока я собираюсь с мыслями, Миа, милая, чуткая девушка, рассыпается в комплиментах о том, как прекрасна их родная страна. Кажется, лёд тронулся. Я слушаю, как Миа задаёт тщательно продуманные вопросы об искусстве, истории, местных обычаях и французском парламенте. Она жаждет новых знаний и великолепного собеседника. Пьер же, облокотившись на локти, наклоняется вперёд, мгновенно увлёкшись этой красивой, интеллигентной женщиной. Мы с Адель обмениваемся вежливыми улыбками, и я спрашиваю о её работе. Она преподаёт финансы в университете. Я расплываюсь в улыбке, понимая, что им с Мией будет что обсудить, когда мы с Пьером удалимся с комнату отдыха, чтобы поговорить о делах за сигарой.

Весь ужин Миа продолжает производить на меня впечатление. Она не только сногсшибательна в своём платье до пола, но ещё и профессиональна, элегантна, отлично умеет вести светскую беседу и добавляет непринуждённости. С Татьяной было бы совсем не так. Присутствие супермодели всегда добавляет неловкости — начиная с женщин, жаждущих пронзить вилами её худощавое тело, и заканчивая мужчинами, трахающими её глазами всю ночь. Постоянная головная боль. А это мило и освежающе.

Доедая последний кусок мяса, я понимаю, что вечер получился весёлым. В отличие от большинства деловых обедов. Мы спорили об абсурдных тенденциях в американской музыке и смеялись над дурацкими детскими историями, которые рассказала Миа. Вино легко лилось весь ужин, хотя я ограничился всего двумя бокалами, поэтому оставался с ясной головой, отметив, что и Миа поступает так же. Вежливо принимая каждый бокал, который предлагал ей Пьер, но делая маленькие глотки воды между ними.