Паранойя. Почему он? (СИ) - Раевская Полина "Lina Swon"
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
-Значит, ты у нас художница?
-Ну, если ты, как моя мама считаешь, что татуировка – это удел наркоманов и зэков, то нет.
-То есть? - не догнав, уточнил я.
-То есть я тату-художник, - отправила она меня в нокаут, весело поблёскивая глазками, зная, какое впечатление произведёт.
Я мог себе представить, как она, подобно великосветской барышне рисует птичек и рассвет, но чтобы тату – это у меня как-то в голове не укладывалось. Не вязалось с её образом. Однако Настёна – Сластёна оказалась полна сюрпризов.
-Интересное кино, - усмехнувшись, подивился я. – Ты не похожа на всех этих…
-Фриков? – подсказала она, забавляясь. Я рассмеялся и развёл руками, признавая, что и меня не обошли стороной стереотипы. Оставшийся до больницы путь Настя просвещала меня насчёт своего увлечения: рассказывала, как поняла, что хочет работать именно на коже; как создала свою первую татуировку; поделилась своей мечтой посетить тату – конвенцию в Париже; рассказывала, какие бывают стили, сложности и почему до сих пор ничего не набила себе. Она рассказывала с таким упоением, что я был в очередной раз очарован. Мне всегда нравились люди, горящие своим делом, от них исходит какая-то особая энергетика, и жизнь бьёт ключом. Вот и от Настьки била, и я пил её жадными глотками, вспоминая, каково это мечтать, открывать для себя что-то новое, познавать мир и смотреть на него ни как на что-то грязное, дикое, бесчеловечное, а как на нечто поистине удивительное, полное неизведанных тайн и чудесных мгновений.
Это было невероятное ощущение, словно мне снова восемнадцать. Эта солнечная девочка вызывала во мне какой-то душевный подъём, наполняла теплом и светом. Поэтому, несмотря на то, что мне до безумия хотелось продлить эти ощущения и хлебнуть их сполна, я решил, что не стану лишать Настёнку её наивных представлений о любви, мужчинах да и о мире в целом. В конце концов, для меня это лишь ещё один способ развеять скуку, а для неё наверняка станет чем-то серьёзным. Не то, чтобы я был альтруистом, но иногда, с некоторыми людьми хотелось быть всё же чуточку лучше, чем я есть, и эта малышка, как ни странно, с ходу попала в категорию людей, которых я трепетно оберегал от самого себя.
Да только это оказалось не так-то просто…
Когда припарковался у больницы, Настька выпорхнула из машины, встряхнула своей роскошной гривой, прямо как в рекламе. Волосы заструились золотым водопадом по спине до самой попки, и я на ней залип. Упакованная в коротенькие джинсовые шортики, она так и напрашивалась на смачный шлепок. У меня аж ладонь загорелась, и я на автомате потянулся, но к счастью, вовремя сообразил, что творю.
Сунув руку в карман от греха подальше, едва сдержал смешок. Давно меня так не припекало. Пожалуй, пора заехать к Ариночке – температуру сбить, а то совсем заработался, скоро крыша поедет.
Пока размышлял о своем оголодавшем состоянии, мы зашли в больницу. Нас тут же встретили и со всей любезностью проводили к врачу.
-Подождёшь? – уточнила Настя с нарочитой небрежностью, не подозревая, что глазки выдают её волнение с головой. Я, едва сдерживая улыбку, кивнул и, протянув руку, забрал у неё рюкзак, который она неизвестно зачем прихватила. Сластёнка прикусила нижнюю губку в попытке скрыть радость и поспешила в кабинет.
Осмотр длился долго, за это время я успел решить ряд рабочих проблем и даже заскучать, поэтому от нечего делать достал торчащую из рюкзака папку с Настькиными набросками. Конечно, это был чистейшей воды наглёж, но кого это волновало? Уж точно не меня. Да и что там могло быть такого особенного? Обычные рисунки.
Но, как оказалось, далеко не обычные. Открыв папку, я сразу же прифигел: с первого листа на меня оскалила зубы оторванная медвежья башка, истекающая кровью. И настолько это выглядело реалистично, что я даже потрогал потеки крови, чтобы убедиться, что они не стекут мне на шорты, но больше всего поразил взгляд медведя: горящий дикой злобой и в тоже время отчаянный какой-то, задушенный, безысходный. Он гипнотизировал и, не взирая на всю агрессию, заставлял сопереживать. Не знаю, сколько я смотрел в эти окровавленные глаза, но просто пролистать альбомчик - как изначально собирался, - не получилось. Я вдруг по-настоящему увлёкся и с интересом рассматривал каждую работу, а посмотреть было на что. Хоть в искусстве я и дуб дубом, но даже мне было понятно, что Настя невероятно–талантлива. Её рисунки пробирали, завораживали. Было в них что-то живое, цепляющее, вызывающее неподдельные эмоции. Правда, меня напрягало, что большая часть – сплошной мрачняк. И хотя девочка превращала всю эту чернуху в нечто прекрасное, вывод напрашивался один: с горчинкой всё же Сластёна.
-Ну, как? – раздался её тихий голосок, отвлекая меня от моих размышлений. Подняв голову, встретился с напряженным, немного взволнованным взглядом.
-Красиво, - ответил на автомате, Настя нахмурилась, явно неудовлетворённая таким ответом, поэтому пришлось включать режим дилетанта. – Хотя я во всём этом вообще не секу. – открестился я. С творческими натурами хер угадаешь, что нужно сказать, чтобы не обидеть, поэтому лучше отвертеться.
-А что тут «сечь»? – улыбнувшись, села она рядом, отчего меня окутал нежный, едва уловимый аромат парфюма, который захотелось распробовать – зарыться носом в шелковистые волосы и понять, чем же именно пахнет эта девочка, какая она на вкус… Но я тут же оборвал эти мысли, и приняв серьезный вид, вернулся к теме нашего разговора.
-Ну, как что, – сыронизировал я. – А как же все эти поиски концептуальности, контекста, формы?
Настька фыркнула.
-Меня, конечно, закидают тапками, - с усмешкой заявила она, - но я считаю, что весь анализ должен сводиться к «нравится» или «не нравится». Читать же биографию художника, изучать эпоху, в которой он жил, чтобы понять контекст его картин – чистейшее придурство. Искусство должно говорить само за себя и быть понятным каждому. Как говорил Лев Николаевич Толстой: «Великие предметы искусства только потому и велики, что они понятны и доступны всем.»
Я хмыкнул и весело уточнил:
-Значит, можно смело присваивать статус «говна» всему, что я не понял?
Настька рассмеялась.
-Резонно. Но да. Искусство, оно, как ни крути, субъективно. И если тебя что-то ни коим образом не зацепило, значит, это произведение не имеет для тебя никакой ценности, а следовательно – говно. Другое дело, что твоё мнение не всегда истина в первой инстанции.
-А чьё же тогда истина?
-Большинства.
-Ну, у толпы, обычно, вкусы еще те.
-А в том, наверное, и смысл, чтобы отвечать потребностям общества и быть отражением своей эпохи.
-Мне всегда казалось, что гениальность заключается в том, чтобы быть актуальным во все времена, - подразнил я её, с удивлением отмечая, как легко и ненавязчиво Насте удалось вытянуть меня на разговор о вещах, которые никогда не были мне интересны.
-Возможно… Но, к сожалению, многим из тех, что опередили своё время, пришлось дожидаться его не в самых комфортабельных условиях, поэтому я предпочитаю быть востребованной, нежели гениальной, - резюмировала она, в очередной раз переворачивая мое представление о себе. Я –то думал она из мечтательниц – идеалисток, но нет, эта девочка, судя по всему, на вещи старается смотреть реально. Конечно, не без налёта наивности, но это лишь добавляло ей толику очарования. И я с каждой минутой очаровывался всё больше и больше. Особенно, когда она достала из папки рисунок, на котором было изображено Зойкино озеро, и протянув мне, весело поинтересовалась:
-Ну что, готов присвоить моей работе что-то повыше статуса «говна»?
-Да без проблем, если расскажешь, что нужно делать, - усмехнувшись, забрал я у неё набросок.
- Ничего особенного, Сергей Эльдарович. Просто смотреть и говорить всё, что в голову приходит, - рассмеялась она, но тут же облегчила задачу. – Какие три наречия тебе приходят на ум, глядя на этот этюд?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Похожие книги на "Паранойя. Почему он? (СИ)", Раевская Полина "Lina Swon"
Раевская Полина "Lina Swon" читать все книги автора по порядку
Раевская Полина "Lina Swon" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.