Редкостная Золушка (СИ) - Руж Роксэн

Вот, интересно получается — Павел сначала полностью намылил меня, а уже потом перешел к интимной гигиене, в то время как я сразу же опустила руку на член. Самозабвенно намыливала.

— Про перерыв помним, да? — спросил с усмешкой Павел.

— Помним, помним. — Перешла на живот, оставляя на нем белые мыльные полосы. Затем выше, на грудь, наблюдая, как пена застревает в волосах и тут же белой рекой стекает вниз. Плечи, руки.

— Спину не надо, — сказал Павел, не давая мне себя обойти. Взял губку, подставил ее под воду, выжимая остатки мыла в слив. — Готова?

Готова? Странный вопрос после двух шикарных оргазмов. Отготовил так отготовил.

— Да, готова.

— Выходи, полотенце и футболка лежат на тумбочке.

— А ты?

— Я следом.

Вышла, не задавая больше вопросов. Мало ли какие у него тут дела еще остались…

Мы делили апельсин

На подвесной тумбочке я обнаружила обещанную футболку и полотенце. Все аккуратно сложенное стопочкой. Насухо обтерлась, надела футболку, которая оказалась длиннее моего платья, собрала волосы под полотенцем, закручивая на голове замысловатый тюрбан.

Подобрала свои чулки и пояс, опять посмотрела на запотевшее стекло душевой ширмы. За этой завесой тонировки, капель и пара можно было разглядеть лишь очертания фигуры, да слышать как струи воды стекают на керамический пол.

И что он там делает, интересно?

Вышла из душевой комнаты, прикрыла за собой дверь. Прошла тем же путем, что и ранее, с единственной разницей, что вещей на полу уже не было. Все они стопкой лежали на диване, на который я даже не обратила внимания раньше, так как сначала увлеклась снимками, а уж потом… А потом я увлеклась Павлом.

Кроме дивана в студии обнаружилась кухня, грамотно отгороженная от гостиной барной стойкой, у которой стояли два высоких стула. Кухонный стол занимал свое место у окна. Абсолютно пустой. Простое черное стекло, в котором отражалась диодная лента, выведенная на потолок.

Тут можно создать уютный полумрак, свечи, ужин…

Тьфу! Остановись, умоляю.

Нет, лучше не практиковать такие вот выездные встречи на дом, так как я уже начала обдумывать что в этом углу отлично бы смотрелось кресло из ротанга. И на диван не плохо было бы накидать разномастных подушечек…

Дала себе мысленную затрещину, возвращаясь на землю обетованную. Качнулась на пятках, заложив руки за спину и двинулась по периметру гостиной.

На противоположной стене от дивана висела большая плазма. Под ней находились тумбы, прикрепленные к стене, в которых надежно хранилась акустика. Слева и справа на уровне плазмы в хаотичном порядке располагались полки, на которых стояли книги.

Подошла ближе, рассматривая одинаковые черные корешки с нанесенными на них золотистыми вензелями. Боже, как давно я не читала книг. Глядя сейчас на это собрание сочинений классиков мне было стыдно.

Не настолько, конечно, чтобы сразу бежать в библиотеку за Войной и миром, нет. А так, чтобы посвятить какой-нибудь вечер прочтению женского романа. Иногда полезно уйти от проблем и окунуться в мир фантазий.

— Любишь читать? — вздрогнула. Опять подкрался незаметно. Повернулась, оглядывая Павла. Он надел такую же белую футболку, что выделил для меня, хлопковые шорты. Очки дома он, видимо, не носил. И теперь с торчащими мокрыми волосами и в домашней одежде стал совсем другим. Каким-то своим, что ли.

— Наверное. Я уже забыла, люблю или нет. Давно книгу в руках не держала, — сказала я, подойдя ближе к полке и беря с нее одну из книг.

— А что из последнего читала?

Боже, из последнего я читала руководство по БДСМ. Перевела свой взгляд на книгу, которую вытащила из общей стопки. Мастер и Маргарита. А я в противовес этому могу презентовать лишь "Как стать госпожой за три дня".

— Сказку о том, как один мальчик очень плохо себя вел, и был за это наказан, — ответила я, почему-то краснея. Что, блин, со мной случилось?

— Я так понимаю, это было что-то из героического постапокалипсического фэнтези? — спросил Павел, улыбаясь.

— Да, что-то типа.

— Голодная? — спросил он, отходя от полок с книгами и направляясь к кухне. Словно в ответ на его слова в моем животе что-то громко заурчало. Протяжно так и жалобно. — Понятно, можно и не спрашивать.

Ну а чего он хотел. То кофе, которое я за сегодня выдула, давным давно уже вылетело вместе с резервным запасом килоджоулей за эти несколько часов в его компании.

Пошла следом, наблюдая как Павел хозяйничает на кухне. Вот он поставил сковороду на плиту. Налил в нее оливкового масла и включил чудо-технику пользуясь сенсорным пультом.

— Яичница или омлет? — спросил он, доставая из холодильника пластиковый контейнер с яйцами.

— Давай омлет, — ответила я, присаживаясь на барный стул.

— Вино. — Павел не спрашивал, просто поставил рядом со мной бокал вина. Да, я и забыла, что оставила его на полу, а когда вернулась из душа даже не обратила внимания, что бокала уже нет.

— Спасибо. За что пьем? — спросила я, наблюдая, как Павел ловко разбивает яйца, выбрасывает скорлупу в мусорное ведро, добавляет молока и взбивает полученную массу.

— За Надежду! — Не стала уточнять, пьем ли мы за меня или за эмоциональный процесс. В любом случае, мне было очень приятно.

Пригубила вино. Павел тем временем закончил взбивать яйца. Вылил пенящуюся массу на сковороду и закрыл крышкой. Вернулся к холодильнику, доставая оттуда нарезанные пластиками сыр и колбасу, разложенные полукругом на тарелке и закрытые целлофановым пакетом.

Прямо глаз радуется. Надеюсь, этот самый сыр и колбасу не нарезала хозяйка данного помещения.

Еще раз огляделась вокруг в поисках доказательств присутствия здесь женского духа. Не похоже. Слишком уж все по-мужски сдержанно.

Посмотрела опять на Павла, он в свою очередь рассматривал меня, прислонившись к столешнице и потягивая вино из своего бокала.

— Паш, а у тебя кто-нибудь есть? — спросила я, прежде чем успела подумать над вопросом. Господи, ну что за дура.

— Есть, — ответил Павел. Спокойно так ответил, а у меня, кажется, сердце подпрыгнуло к горлу и слетело оттуда куда-то в пятки. Лучше бы не спрашивала. Зачем вообще. Сама же заявляла о том, что не сторонник сложных отношений. Я расстроилась, но старалась не подавать виду, отпивая вина со своего бокала. Впредь я не буду допускать эмоций. Секс это секс, и пусть он остается в плоскости телесных удовольствий, а не эмоционального надлома. — Родители есть, сестра младшая есть, бабушка. Деда похоронили год назад, но он все равно есть.

Твою ж мать!

— Можно мне еще вина? — Поставила на барную стойку свой вмиг опустевший бокал.

— Конечно. — Павел наполнил мой бокал, обновил вино и в своем. После этого спросил. — А у тебя?

Хотелось ответить той же монетой. Только вот, если разобраться — нет у меня никого. Сказать о том, что у меня есть Андрей язык не повернулся. Да и как он есть то… Сегодня здесь, завтра там. А для большего я его кандидатуру никогда не рассматривала.

— Нет, — ответила я и почему-то мне самой стало себя так жалко, что еле удержала в глазах навернувшиеся слезы. Да Господи, мне еще разрыдаться осталось! Что вообще со мной происходит? Последний раз я плакала… Наверное на похоронах тети Нюры. А тут готова прямо сейчас накапать полную лужу горючих слез.

— А тот, что в кабинете был. Он есть?

Слезы моментально высохли. Да, и что ответить?

Наверное, мое молчание Павел воспринял по своему. Оторвался от столешницы, подошел к барной стойке, сел на стул рядом со мной.

— Я не привык делиться, Надя. Даже если мы будем просто трахаться, как ты говоришь. Это понятно?

— Более чем, — ответила я, допивая свое вино. — Аналогично. Даже если мы будем только трахаться, как я говорю.

Теперь, пожалуй, можно и поспать…

— А говорил, что не любишь делиться. — Я отломила еще один кусочек омлета с тарелки Павла и отправила его в рот, зажмурившись от удовольствия. — Очень вкусно. Давно не ела такого омлета. Моя бабушка так раньше его готовила. Вкус детства, можно сказать.