Она любит плохих парней (СИ) - Хилл Алекс

Беззастенчиво разглядываю Дария, пока еще могу остаться незамеченной. Широкая черная футболка с заломами в виде креста на груди и спине говорит о том, что он, хвала всем богам, не педант, а отсутствие комментариев насчет чистоты и порядка это только подтверждает. Темно-зеленые спортивные штаны слишком свободные, чтобы насладиться видом прекрасных ягодиц, но это не мешает мне представлять, какая красота находится под мягкой тканью. Чуть всклоченные волосы и домашние тапочки, в которых Дарий пришел, придают ему еще больше уютного очарования, и только глаза, так похожие на окно в таинственный мир, не позволяют отпустить напряжение. Мы на моей территории, но я почему-то чувствую себя так странно, будто попала сюда впервые.

Дарий берет стакан вина и тарелку с крекерами, направляется ко мне и протягивает напиток, гипнотизируя прямым и уверенным взглядом. Касаюсь пальцами холодного стекла и вдруг замечаю ярко-розовый шрам, виднеющийся под рукавом футболки. Совсем свежий.

— Ты берешь или нет? — спрашивает Дарий.

Приподнимаю подбородок, сердце тревожно замирает. Я, конечно, уверена в своих силах, с алкоголем мы давно на ты, но… Такая ли хорошая идея пить вместе с привлекательным мужиком в квартире, где мы совершенно одни? Если он еще пару раз мне улыбнется и скажет нежное «Катюш», я за себя не отвечаю. 

— Могу я отказаться?

— Нет, Катюш. Не можешь, — ласково говорит Дарий.

Сжимаю пальцы, чтобы удержать напиток, и стискиваю зубы, отклоняясь.

«Какой же он классный», — очарованно вздыхает внутренний редактор.

«И странный», — отвечаю я мысленно.

«Его это не портит».

 Дарий опускает тарелку на кровать рядом с моим бедром и отходит к своему королевскому месту. Садится на матрас, подкладывает подушки под спину и вытягивает длинные ноги, напрягая стопы. В моем крошечном жилище он кажется непостижимо большим. Если я лягу на живот и протяну руку, то даже смогу его пощекотать. Может быть так и сделаю через пару стаканов. 

— Вам удобно, Дарий Викторович? — спрашиваю я с насмешливой вежливостью.

— Вполне, — беспечно отвечает он, открывая коробку с лапшой.

Такой спокойный, что даже бесит. Выжидаю немного, Дарий накручивает лапшу на вилку и подносит ее ко рту.

— Я туда плюнула! Детская привычка, чтобы ни с кем не делиться.

Дарий никак не реагирует на мои слова и расправляется с лапшой за пару минут. Вытирает салфеткой губы, берет стакан с вином и делает небольшой глоток, после которого расслабленно выдыхает:

— Спасибо.

Ничем его не пронять! Ты посмотри! Кажется, я начинаю понимать Лану, которая называла Елисея бесчувственным булыжником, но тут случай еще сложнее. У Дария есть чувства, а вот их истинная природа мне неизвестна.

— Пожалуйста, — отвечаю я.

Поднимаю стакан, вино стекает по горлу, оставляя после себя приятный сладкий привкус и легкую горчинку, но, к сожалению, пока еще не приносит желанного расслабления телу и мыслям.

— Вкусно, Катюш?

— Да. Это мое любимое. 

— Тогда сделай еще три глотка и можешь начинать жаловаться.

Розовое вино поблескивает в стакане, отражая свет потолочных ламп, а моему смятению нет предела. Я бы очень хотела верить, что все происходящие — заслуга моих гениальных идей и продуманных шагов, но нет же. Черт возьми, нет!

— Почему ты поцеловал меня сегодня? —  спрашиваю я на выдохе, не решаясь поднять взгляд.

— Глупый вопрос.

— Все равно ответь.

— Ладно, но взамен ты ответишь на все вопросы, которые задам я.

— Идет.

Затихаю в ожидании, спокойный завораживающий голос струится от одного конца комнаты в другой:

— Потому что тебе было страшно. Ты хотела сбежать, но не могла. Потому что он давил на тебя и почти прогнул. Потому что я видел, как ты плакала тогда на балконе, и…

— Хватит!

— Ты не дослушала.

Мокрая шкурка котенка, которую я сама же на себя натянула, вдруг становится невыносимо тесной и неуютной. Я хотела, чтобы Дарий жалел меня, но не думала, что это будет настолько унизительно.

— Я уже и так все поняла, — горько усмехаюсь я.

— И что же ты поняла?

— Ты добрый, а я жалкая.

Запиваю молчание парой глотков вина и решительно поднимаю голову. Глаза Дария медленно движутся по моему телу от макушки до стоп и обратно. Сердце набирает темп, пульсация поднимается по горлу. Ну почему он так смотрит? Я ведь еще ничего толком не сделала, ни один мой шаг не сработал!

«Код - снежная королева!» — подсказывает внутренний редактор.

Точно! Нужно проверить его. Если выдержит, значит я и впрямь ему нравлюсь, а если нет, придется разработать новый план или сдаться в психушку.

— Задавай уже свои вопросы, — говорю я с открытой дерзостью.

Дарий сгибает ногу и кладет на колено вытянутую руку, в которой держит стакан.

— Задавай и проваливай? — снисходительно усмехается он.

— Именно так.

Дарий медленно кивает и спрашивает то, чего я никак не ожидаю услышать:

— Какая твоя любимая книга, Катюш? 

— Что?

— Книга, — повторяет он. — Я заметил, что у тебя тут целая библиотека, все полки забиты. Какая из них та самая?

Растерянно опускаю нос. Я была уверена, что Дарий задаст вопрос о маме или Роме. Это логично, ведь он был втянут в мои разборки с ними обоими.

— Слишком трудный вопрос, Катюш? 

— Эм-м-м… — задумчиво тяну я. — Вообще-то да, у меня нет любимчиков. Все книги, что я читала, по-своему удивительные, и каждая история уникальна.

— Фэнтези или любовные романы? 

— Я не жанристка. 

Добрая улыбка и веселый прищур появляются на его лице, оставляя меня абсолютно безоружной.

— Ты придумала новое слово, по типу сексистка, только про жанры?

Касаюсь холодными пальцами кончика носа, чтобы спрятать радостное смущение:

— Да, наверное.

— Звучит здорово. Я запомню.

Какого черта он такой милый? Сидит тут весь из себя очаровательный и строит мне глазки. Еще и штаны у него задрались, открывая щиколотки! Я где-то читала, что самое страшное в мужиках - это даже не вялый член, а стопы. Иногда попадаются такие кракозябры вместо пальцев ног, что после встречи с ними нужна психологическая помощь, но у Дария даже они выглядят симпатично! И я никак не могу понять, почему относительно взрослый мужчина, у которого точно не может быть проблем с женским вниманием, торчит сейчас в моей квартире и пытается подбодрить малолетнюю идиотку после трудного дня? Понятно же, что визит Дария - это никакая не уплата долга. Он здесь из-за меня, из-за того, что стал случайным свидетелем двух битв, в которых я проиграла бы, не окажись он рядом. 

В затянувшейся молчаливой паузе с каждой секундой остается все меньше напряжения. Дарий отправляет в рот стопку крекеров, слышится хруст тонкого теста. Снимаю тяжелые доспехи с плеч и решаю, что битвы на сегодня закончены. Подкладываю подушку под спину, устраиваясь комфортнее, и произношу громко и со всей искренностью:

— Я должна поблагодарить тебя. Сегодня…

— Пожалуйста, — перебивает Дарий.

— Я не закончила.

— Это ни к чему.

— Любишь извинения, но не благодарности?

— А ты любишь все анализировать? 

— Грешна.

Дарий крутит стакан в пальцах, смотрит на вино сквозь толстое стекло и приподнимает уголок губ:

— Ты веришь в бога, Катюш?

— Не может быть! Так вот в чем дело?! — ошарашенно выпаливаю я. — Ты такой добренький, потому что хочешь заманить меня в секту?! А брошюрка есть? Если нет, то никаких дел не будет.

— Боюсь, ты пока еще не можешь попасть в мою секту.

— Это еще почему?

— Слишком юна.

— Возрастист! — обиженно произношу я. — Что у тебя за секта такая? Кому вы поклоняетесь?

— А какие есть варианты?

— Великому Дарию Викторовичу, конечно же! И его жесткому диску. Или он мягкий? Годов-то тебе уже немало.

— Годистка! — бросает Дарий, коротко наморщив нос.

Слабый удар тока бьет по плечам. Вот же заряженный старикан, мое юное сердце может не выдержать.