Без права выбора (СИ) - Доронина Слава

— Я ведь предупреждал про терпение. Имей в виду мое тоже уже на грани. Я уверен, что ты причастна к покушению на Родионова, а когда это подтвердится, буду первым, кто придет выбить из тебя всю правду и имена сообщников, – губы мужчины изогнулись в дерзкой ухмылке.

Ничего не ответив, прошла мимо Марата и направилась к лифту. Я была вне себя от злости! Это их терпение было на исходе? А что тогда происходило с моим? Неужели кто-то из них полагал, что мне нравилась вся эта ситуация, а сама я мечтала стать подстилкой Родионова? Да еще и выслушивать весь этот бред?

— Катя? – услышав, как меня окликнул незнакомый голос, обернулась.

Высокий мужской силуэт был едва различим в темноте. Я чуть не упала, запутавшись в подоле испорченного платья, пытаясь рассмотреть лицо незнакомца. Марат тут же оказался рядом и поддержал меня. Я с трудом сохраняла равновесие на этих неприлично высоких каблуках. Консультант в магазине выбрал слишком неудобную обувь под платье. У меня гудели ноги от напряжения с непривычки.

— Уже уезжаете? – я узнала в мужчине Назарова, отчима Димы. – Не успел выразить вам свое восхищение. Вы невероятной красоты. И такая юная, – он слегка улыбнулся, заметив, как я прикрыла рукой разодранный лиф. — Сколько вам лет?

Не хотелось сейчас ни с кем разговаривать, я мечтала поскорее забраться в салон автомобиля и поехать домой, чтобы лечь в постель. Марат больно сжал мой локоть и потянул на себя, давая тем самым знак, не вступать в диалог с этим мужчиной. Но я и без его намеков не собиралась ничего такого делать. Уже почти развернулась, чтобы направиться к машине, как услышала жесткий голос Родионова.

— Очень юная. Нравится тебе, да? В коллекцию своих шлюх захотел? – в его голосе прорезалась сталь.

— Нравится, – спокойно произнес Назаров. – У тебя всегда был хороший вкус, Дима. Кстати, как поживает Настя? Все ли у нее хорошо? Оправилась от гибели Игоря? Почему она не отвечает на мои звонки?

— Ну так возьми, раз нравится, – невозмутимо произнес Родионов, и коротко взглянул на меня.

— Что? – я непонимающе округлила глаза.

На теле от ужаса выступили огромные мурашки. Мне, может быть, послышалось?

Родионов подошел ко мне, грубо взял за руку и подвел к отчиму.

— Только при мне, – я непонимающе округлила глаза.

Больной! Он просто сумасшедший! Господи, за что он так со мной? Я сглотнула комок в горле и сделала шаг назад, но уперлась спиной в черный внедорожник. Я испугалась, что Родионов отдаст меня мужчине, которого я видела второй раз в жизни. А что если этот Назаров действительно меня… Нет! Я не переживу такого унижения. Машинально опустила руки, и ткань, которая едва держалась на моих плечах, поползла вниз.

— Так и знал. Словами лишь умеешь бросаться, – насмешливо бросил Назарову через плечо, взял меня за руку и заставил шагнуть к нему.

Заметив, что мое платье сильно пришло в негодность после его недавних ласк в ресторане, а я тщетно пытаюсь исправить ситуацию, Родионов зло дёрнул кусок красивой тряпки на себя.

— На большее не рассчитывай, – швырнул его под ноги Назарова. Затем стянул с себя пиджак и накинул его мне на плечи. — Иди в машину, – тихо распорядился Дмитрий, даже не взглянув на меня. — Если не оставишь Настю в покое, мне придется иначе решать этот вопрос. Тебе не понравятся мои методы. Поэтому не приближайся ни к моим любовницам, ни к сестре и от меня держись подальше, – угрожающе говорил Родионов.

Оказавшись в салоне, я просунула руки в рукава пиджака и обняла себя, чувствуя как меня всю колотит от того, что вытворял этот мужчина. Да что с ним такое? Почему он так себя ведет? Откуда столько ненависти к отчиму?

Дмитрий сел за руль и повернул голову в сторону окна. Отдал указание Марату ехать домой, а затем выжал педаль газа, машина резко сорвалась с места. Вот сейчас я с радостью бы выпила, что-нибудь горячительное для снятия пережитого стресса. Может быть, попросить вернуться в зал за бутылкой шампанского?

— Ты предлагал меня другому мужчине... – дрожащим голосом произнесла я, нарушив между нами тяжелое молчание.

Кажется, я была на грани истерики.

— Старые счеты. Не бери в голову, – холодно бросил он, смотря перед собой напряженным взглядом. — Теперь ты потеряла для него всякий интерес.

— Ты не имеешь никакого права так со мной обращаться! Я ни в чем не виновата! Немедленно отпусти меня, слышишь? Я не хочу быть с тобой!

Машина разогналась за считанные секунды, когда мы выехали с парковки. Не знаю, сколько времени мы двигались на высокой скорости, но мне вдруг стало не по себе. На меня накатили воспоминания той ужасной аварии, в которой погибла мама, и я зажмурила глаза. Поняла, что не в состоянии взять себя в руки и уложить в своей голове все случившееся этим вечером.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Перестань, пожалуйста, – шепотом попросила, чувствуя как сильно кружится голова. – Останови машину.

Казалось, еще чуть-чуть и я сойду с ума от всего происходящего. Мне было очень страшно, я устала прятать это чувство, которое так отчаянно рвалось сейчас наружу. Я почувствовала, как машина плавно сбавила ход, а затем и вовсе остановилась. Надеюсь, что мы приехали домой и я быстро поднимусь к себе в комнату и останусь одна, заперевшись в ванной. Судорожно переводя дыхание, я открыла глаза и повернула голову в сторону мужчины.

Мы стояли на обочине, Родионов курил сигарету, слегка приоткрыв окно, и смотрел на меня прищуренным взглядом.

— Я обманывала тебя все это время. Мне на самом деле очень страшно. По множеству причин, но самая главная – это ты. Со мной так ужасно еще никто не обращался.

Родионов нахмурился и выпустил клубы сизого дыма мне в лицо. Я только что призналась, что боюсь. В его глазах это откровение будет расцениваться как проявление слабости?

Докурив, он выбросил окурок в окно и положил свою большую ладонь мне на колено, а я сильно вздрогнула.

— Ну что ты так дрожишь, Катенок? – он погладил кожу, смотря мне в глаза, а затем повел ладонь вверх, касаясь пальцами кружевных трусиков. — Я не обижу.

Он потянулся ко мне и оставил на моих губах нежный поцелуй, как там, в коридоре ресторана. Я ощутила во рту вкус табака и мяты. Родионов чуть отклонился от меня и долго смотрел в глаза, а потом снова накрыл губы своими. Ничего интимнее в жизни со мной еще не происходило. Он просто целовал меня, гладил ноги, а мне казалось, что это больше, чем поцелуй. Возможно, так сказывался пережитый стресс и всплеск адреналина. Или то, что под пиджаком я была почти голой и абсолютно доступной для него в эту минуту.

Влажные и жесткие губы спустились по шее вниз, проложив мокрую дорожку до груди. Я не могла понять, что со мной происходит, почему позволяю ему трогать себя. Умелые ласки мужчины и все его прикосновения вызывали жар внизу живота и еще большую панику в мыслях. Казалось, что это точка отсчета, после которой между нами ничего не будет как прежде, с одной только поправкой: для Родионова это не будет иметь никакого значения.

— Не нужно, – лепетали остатки моих здравых мыслей в промежутках между его поцелуями. — Я боюсь тебя. Очень сильно.

Горячие и большие ладони сомкнулись на моей талии, и Дима притянул меня к себе. Такого шквала эмоций я еще никогда не испытывала в своей жизни.

— Расслабься, Катя. Я не буду брать тебя в машине. Тем более силой. Это просто поцелуи. Ты ведь хочешь нежности, хочешь на время забыть обо всем? Отключи мысли, – он опустил голову и поймал ртом мой наряженный сосок.

Он и в самом деле играл на контрастах. Но ключевое слово – играл. А я привыкла жить и проживать каждую эмоцию и чувство «от и до». Даже сейчас.

В эту самую секунду я еще отчетливее поняла, что сбегу от него. Как только появится хоть малейший шанс, потому что с такими мужчинами нельзя оставаться и отдавать свое сердце им тоже нельзя. Он выбросит его в окно, как окурок, затем поднимет стекло и умчится дальше, а я останусь без жизненно важного органа.