Темное искушение - Лори Даниэль

– Ты больше не в Майами, блондиночка.

После минуты неловкого молчания я протянула руку за его сигаретой. Альберт посмотрел меня с подозрением, прежде чем вложить ее между моих пальцев. Чувствуя прилив храбрости, я глубоко затянулась и закашлялась так сильно, что едва не выплюнула легкие.

– О боже, это ужасно!

Он забрал сигарету обратно.

– А ты чего ожидала?

– Ожидала, что буду выглядеть очень круто, – пожаловалась я в промежутках между кашлем. – Как Холли Голайтли в «Завтраке у Тиффани».

– Не понимаю, о чем ты.

Это выглядело таким фарсом, что я не могла даже говорить об этом.

Я положила ладонь на грудь.

– Боже, я уже чувствую рак в легких.

Он рассмеялся.

Головокружение ударило так быстро, что я покачнулась. Альберт поддержал меня, опустив огромную лапищу мне на руку.

– Воу, – сказала я, рассмеявшись. – Кажется, меня вставило.

– Твою мать. – Он хохотнул. – Ты легонькая.

А потом он отпустил меня, веселье в воздухе погасло от чего-то напряженного и горючего. Чего-то, что могло сдетонировать, словно бомба. Моя улыбка дрогнула, и я повернулась, чтобы увидеть стоящего позади Ронана.

– Нет, – это было все, что он сказал Альберту. Очень твердое и сдержанное «нет». Я сглотнула, чувствуя, что сделала что-то не так.

Ронан открыл заднюю дверь, его пронизывающий взгляд не отрывался с водителя, пока я забиралась на заднее сиденье. Как только он сел рядом со мной и дверь закрылась, я, понятия не имея, за что извиняюсь, не смогла удержаться от того, чтобы не сказать:

– Прошу про…

Он схватил меня за затылок, притянув мои губы к своим. Я ахнула, жар, словно огонь, вспыхнул меж моих ног и лизнул каждую клеточку тела. Я растаяла в его грубых объятиях, потерявшись в горячих скольжениях его языка по моему. Мои соски напряглись, коснувшись его груди, послали искры ниже, и я замурлыкала ему в губы. Он низко застонал, втягивая мою нижнюю губу между зубами.

Когда его рука скользнула вверх по моему обнаженному бедру, я застонала от ощущения татуированных пальцев на моей коже. Его прикосновение заставило мои нервы искриться задыхающимся, неподдельным желанием. Он был так хорош на вкус, словно прямая инъекция водки в кровь. С каждым сантиметром его ладонь продвигалась все выше по моей ноге, все глубже проникая в мое сердце, оставляя жажду заполненности.

Меня трясло от желания, жгло с каждым прикосновением его губ. У меня не было даже сил думать о том, что в машине вместе с нами находится Альберт. Но прежде чем рука Ронана дотянулась туда, где я ее жаждала – где она нужна была мне, – он замер, остановив поцелуй.

– Нет, – грубо сказал он мне в губы, его пальцы сжались на моем затылке.

Мы выдохнули друг другу в рот, тихие вдохи и русское «нет», витающее в воздухе. Его рука скользнула вниз по моей ноге, натягивая платье на приличную длину, а затем он отпустил меня. Напряжение свело его плечи, когда он вытер рукой губы и посмотрел в окно.

Замешательство вплелось в горячий зуд под кожей. Я понятия не имела, что только что произошло, и напряжение стиснуло мои легкие, пока я пыталась отдышаться.

Взгляд Альберта встретился с моим в зеркале заднего вида, в его холодных глазах мелькнула искра беспокойства.

Я вздохнула и посмотрела в окно.

Если бы то, что сказал Костя, было правдой, мгновение назад Ронан мог бы поступить со мной как со «шлюхой». Я не знала, хватило ли бы у меня силы остановить его, пусть даже в присутствии Альберта. Но он не стал этого делать. Он остановился и одернул на мне платье до того, как все зашло слишком далеко.

После молчаливой напряженной поездки на машине Ронан проводил меня до моей комнаты. Когда мы дошли до моей двери, я повернулась к нему, затаив дыхание в ожидании. Его взгляд тяжелым грузом опустился на мою кожу, согревая меня. Прозрачность заполнила пространство меж белым мехом шубы и его отглаженным черным костюмом от Armani. Тоска, тихие вздохи и мультяшные сердечки.

– Спасибо… за обед.

Его взгляд опустился на мои губы, и я выдохнула, когда подушечка его большого пальца прошлась по моей нижней губе.

– Клубника.

Клубника?

Мой блеск для губ. Клубничный на вкус.

Его большой палец слегка оттянул мою нижнюю губу, прежде чем оставить меня, грубое скольжение породило жар, вспыхнувший внутри. Мой нежный взгляд встретился с его взглядом, и я с чувством убежденности поняла, что позволю ему сделать все, что угодно, если только он войдет в мою комнату.

С тем же успехом я могла бы сказать это вслух, чувство взрывной волной прокатилось по коридору.

Что-то ленивое и сексуальное сверкнуло в его глазах, а затем он взял ключ из моей руки и отпер дверь.

– До свидания, котенок.

Он опустил ключ в карман моей шубы, и я проследила, как удаляется его темный силуэт.

Глава десятая

Я не видела Ронана два дня. Проводила время, думая о нем, играя в худшего частного детектива и стирая голосовые сообщения папы и Ивана.

Еда – предусмотрительно веганская – доставлялась как по часам все тем же подростком с дурными манерами. Это было облегчением, поскольку, во‑первых, решало проблему моих ограниченных средств, а во‑вторых, давало понять, что Ронан не забыл обо мне после того очень жаркого и сбивающего с толку поцелуя.

Я дважды ходила в оперу в более оживленные часы, но всякий раз, когда спрашивала кого-нибудь о своей матери, на меня безмолвно смотрели, крестились или просто отворачивались и уходили прочь. Это было по меньшей мере неприятно, но кроме того… Дезориентировало.

Единственной радостью было то, что я больше не видела человека с татуировками на руках и на улице проявляла больше бдительности.

Вернувшись с осмотра достопримечательностей, я закрыла за собой дверь. Со стороны можно было бы сказать, что желание найти информацию о матери было смято красотой города и мыслями о великодушном мужчине. Или, может, я просто тянула время из-за неприятного ощущения в животе: казалось, я открою ящик Пандоры, который уже не смогу закрыть.

Едва я сняла ботинки и повесила шубу, как раздался стук в дверь. Я знала, что это всего лишь ужин, но была ошеломлена, когда обнаружила, что Ронан принес его сам. Тепло и предвкушение устремились к низу живота, борясь с неуверенностью, вызванной тем, как мы расстались два дня назад.

– Привет, – сказала я на неглубоком выдохе.

Он улыбнулся.

– Котенок.

Когда я распахнула ему дверь, он вошел, его большое тело и само присутствие вытеснили воздух из комнаты. Он вошел в мой номер так, как будто владел им… может быть, так оно и было. Может быть, он был успешным владельцем отелей. Любопытство расцвело, но я сдерживала его. Я уже спрашивала, кто он, но отказывалась признать, что так нервничала из-за поцелуя, что не услышала ответ.

Он опустил сумку на стол у окна, и я сказала ему:

– Никогда меня не кормили так хорошо, как в последние несколько дней.

– Неудивительно, мисс Картошка Фри.

Он взглянул на мое лицо, затем опустил взгляд на пестрое платье цвета подсолнуха. Тонкая полоска кожи показалась между подолом и чулками до середины бедра, и один его взгляд туда заставил мое сердце сбиться с ритма.

Я прислонилась к комоду, пока он ходил по комнате, трогая мои вещи. «Ярмарка тщеславия» – на тумбочке, тюбик клубничного блеска. Кончиком пальца он приподнял головную повязку. Очевидно, я была интересным созданием.

– Так вот где спит мой котенок, – сказал он, стоя у ног моей аккуратно застеленной постели.

– Тут не так удобно, как на диване в твоем кабинете.

Он бросил на меня ленивый взгляд.

– Звучит так, будто ты скучаешь по нему.

– Скучаю.

Разговор был практически безобидным, но недосказанность сжала мое горло.