Делаем заказ. Нам приносят вино, а маман продолжает сверлить взглядом наши руки.
— А где ваши кольца? — интересуется она.
— Мама, кольца носить необязательно, это пережиток прошлого, — выкручивается Марина.
— Каждый мужчина хочет окольцевать женщину, которую любит, — выдаёт теща и переводит на меня осуждающий взгляд.
— Готовил сюрприз для Марины. Но что теперь… — выдыхаю. — Я не хотел банальных обручалок, поэтому заказал у ювелира эксклюзивные кольца. Скоро они будут готовы, — снова целую пальцы Марины.
— Правда? — переводит на меня удивлённый взгляд. Да так натурально, что я сам почти верю.
— Да, дорогая.
Марина переводит на мать триумфальный взгляд. Довольная.
Всё для тебя, моя зараза.
В моей жизни были не одни отношения, но они не начинались так оригинально. Весело. Скучать эта женщина мне не даст. Обычно для того, чтобы перевести женщину в статус любовницы, мне хватало цветов, ресторана и банальных комплиментов. А тут…
— Надеюсь, ваш ювелир не заставит себя долго ждать. И я увижу ваши эксклюзивные кольца, — недоверчиво произносит теща.
— Тоже очень надеюсь, — улыбаюсь ей.
Я куплю эти чертовы кольца. Перевожу взгляд на Марину.
Ты осознаешь, что дорого мне обходишься?
А я даже еще тебя не попробовал.
Монро сводит брови и еле заметно отрицательно качает головой. Нет, дорогая, не отвертишься.
Я не благородный принц. Ни один мужчина не будет участвовать в этом цирке просто потому, что женщина его соседка.
Только корыстные цели и доступ к телу в любой момент.
Не дожидаясь официанта, разливаю женщинам вино.
— Ну куда так много? Я не любитель алкоголя, в отличие от вас, — фыркает теща. Мне впервые хочется придушить малознакомую женщину. Но я иронично улыбаюсь.
— Всё, мама! — не выдерживает Монро. — Прекрати! Не нравится ресторан и наша компания – поехали домой. Мы пригласили тебя приятно пообщаться и отметить твой приезд, а не терпеть негатив, — ударяет ладонью по столу, так что звенят бокалы.
Ее бокал пошатывается, но я быстро его перехватываю, предотвращая катастрофу.
— А я… — пытается ответить Лаура Эдуардовна, но замолкает, поскольку официант подает нам закуски и салаты. За это время мы остываем, и выражение лица мегеры, то есть моей фиктивной тещи, смягчается. — Ладно, Богдан, извините меня, если я вас обидела, — довольно мягко произносит она. — Вы поймите, Марина моя единственная дочь, и она мне нелегко далась.
— Мама, не надо в очередной раз рассказывать историю моего рождения, — закатывает глаза Марина, застывая с вилкой салата.
— Ну почему же? Мне интересно всё, что касается моей жены, — призываю продолжать, а Монро в это время опускает ладонь на мою коленку и со всей силы ее сжимает, впиваясь ногтями. Теперь мне тем более надо знать эту историю.
— Да что тут рассказывать. Семимесячной она родилась, недоношенной.
Ах вот, почему Монро у нас необычная.
Пытаюсь сдержать ухмылку, на что ладонь Марины на моей ноге сжимается еще сильнее.
— Вся красная, в белом налете, мы с ней месяц лежали в больнице. Врачи нам пророчили столько ужасных диагнозов. Но моими усилиями она выросла красивой девушкой.
— Но не совсем нормальной, — кривит губами Марина.
— Я этого не говорила! — возмущается ее мать.
— Не говорила, но каждый день напоминаешь мне, что я не в себе и недееспособная.
Заметно, что моя «супруга» начинает раздражаться и весь этот ужин ей прекращает нравиться. Ладно, добавим меда в эту бочку дегтя.
— Ну что вы. Марина прекрасна, умна, со своим шармом и загадкой, иначе я бы не полюбил ее.
Монро старается сжать губы и прячет улыбку за глотком вина.
— Все вы красиво поёте. Может, моя дочь и наивна, чтобы верить словам, но только ваши поступки и время покажут, насколько вы ее любите. Был у нее Сергей, тоже пел про то, какая она золотая, и где он теперь?
— Мама! Зачем ты обсуждаешь при Богдане моего бывшего?!
Похоже, у моей девочки стресс. Я бы тоже получил психологическую травму, будь она моей матерью. Подливаю Марине еще вина.
— Да взрослые же все люди. Будто у Богдана не было женщин. Кстати о вас, Богдан… — снова замолкает, поскольку официант забирает у нас пустые тарелки и подаёт горячее.
Марина трет виски.
— Что такое, дорогая? Болит голова? — обхватываю ее за подбородок и, пользуясь моментом, бестактно, на правах мужа, целую ее в губы. Даже успеваю, пока она опешила, пройтись языком по ее губам. Странно, что Монро мне его не откусила.
— Ну прекратите играть на публику. Это неприлично! — возмущается маман.
— Свою женщину целовать всегда прилично, — парирую я, всё-таки отрываясь от сладких губ Марины.
— Так вот, Богдан. Вернемся к вам. Вы были женаты?
— Был, — честно отвечаю я. Ну как честно. Благодаря стараниям Жанны, я по сей день женат. Но это всего лишь бумажка. По факту я давно себя чувствую холостым. Брак он не в паспорте, а где-то глубоко внутри. Я в принципе никогда не ощущал себя до конца женатым.
— Сколько раз? — скептически интересуется мама Марины. А Монро снова сжимает мое колено. Скоро на нем синяки останутся. Чувствую, если бы ей позволила совесть, она бы схватила меня за яйца и оторвала бы их мне.
Ну прости, дорогая, я тебе достался недевственником.
— Один раз я был женат, Лаура Альбертовна.
— Эдуардовна, — недовольно поправляет меня «теща».
Конечно, я помню, что она Эдуардовна, не дегенерат. Но меня прикалывает раздражать эту женщину.
— Да, конечно, Эдуардовна.
— И почему же от вас, такого положительного владельца автосалона, ушла супруга? Били ее? Изменяли? Вы тиран?
Поразительная женская логика.
— А я и не говорил, что она от меня ушла. Мы расстались.
— По какой причине?
Прямо сейчас я всё выложил.
— Скажем так, наши жизненные приоритеты не совпали. Без подробностей.
— Ну извините, Богдан. Мы, если можно сказать, ваша новая семья. Просветите нас о своих приоритетах. Может, они не сойдутся с нашими.
Говорить за дочь, обобщая, перетягивая одеяло на себя, не совсем правильно. И Марине это тоже не нравится, судя по тому, что она уже никак это не комментирует, рассматривая окружающих.
Не бойся, дорогая, я возьму этот удар на себя. Естественно, надеясь на благодарность.
Я уже говорил, что я еще та сволочь?
— Мои приоритеты просты и до безобразия банальны. Дом, собака и парочка детей.
— Ваша супруга этого не хотела? — удивлённо распахивает глаза.
— Я же сказал, без подробностей, — вполне серьёзно произношу, давя на нее взглядом.
— В принципе, мне всё понятно. Выводы я сделала, — отмахивается женщина и отодвигает от себя тарелку.
Даже не хочу знать, какие выводы она сделала. Боюсь, моя психика этого не выдержит.
— Может, десерт? — предлагаю я, меняя тему.
— Да, я бы хотела попробовать здесь бананово-шоколадный торт с лесными орехами, — облизывается Монро.
Девочка на стрессе, ей срочно нужно подсластить этот вечер.
— Конечно, — киваю и подзываю официанта. — А вы что будете? — интересуюсь у Лауры Эдуардовны.
— А я ничего не буду, и Марина тоже! — категорично заявляет женщина. — Десерты, особенно такие калорийные, вредны. Особенно вечером, особенно Марине.
— Отчего же? Проблемы с сахаром?
— С фигурой у нее проблемы. Склонна к полноте.
Монро прикрывает глаза и глубоко вздыхает, словно очень устала. Довели мне девочку. Надо срочно пожалеть.
— Не заметил, всё отлично у нее с фигурой.
— Ну это вы сейчас так говорите. Посмотрите, когда она родит. Порода у нас такая – разносит на гормонах.
— Всё! — снова срывается Монро. Злая. По-настоящему. — Не хочу я больше ничего. Поехали домой! — встает из-за стола и направляется на выход. А я прошу счет у подошедшего официанта. Лаура Эдуардовна тоже поднимается.
— Прекратите цеплять дочь, — останавливаю ее я. — Девочка давно выросла. Выдохните, она теперь в моих надежных руках, — предостерегающе сообщаю ей.
