Милый мальчик (СИ) - Ветрова Роза

И теперь это "сокровище" свалилось мне в руки. Походу, он решил что заимпринтился со мной, как только сел за мою парту. Печально, что моё мнение никого не интересует.

Стараясь не смотреть в его сторону, продолжаю заниматься своим делом. Вскоре овощи тушатся под крышкой, а я мою руки и наливаю в эмалированный чайник воды, чтобы вскипятить.

- Спустишься в погреб? Возможно, у бабы Вали там варенье.

Нет, а что без дела стоит? Пусть тоже работой займётся. В голову приходит идея погонять его хорошенько по домашним делам, может, он сам свалит отсюда, пожалев что приехал? Что там бабке надо сделать? Забор починить? Крышу подлатать? Хоть какую-то пользу надо получить за свои редеющие волосы.

- Где он? - Савва отлипает от столешницы и стоит над душой, придавливая своей аурой.

- Я думала ты весь дом изучил, - с сарказмом отвечаю ему, глядя снизу вверх. Так близко к нему находиться неуютно. И... слишком смущает после вчерашних гнусных обещаний. Он едва заметно облизывает нижнюю губу и делает шаг вперёд, дотронувшись пальцем до одного из зайцев на моей пижаме, и, по всей видимости, тоже вспомнив этот разговор. Чтобы отвлечь его, я быстро тараторю: - Я не знаю, может в коридорчике перед ванной. Посмотри сам, пожалуйста. А то у меня все сгорит.

- Хм. Ладно. - Он перестаёт надвигаться на меня, отпускает зайца и уходит искать погреб.

Пронесло...

Через полчаса я сижу с ним за кухонным столом и тихо охреневаю от происходящего. Мы съели рагу, пьём чай с вареньем из крыжовника. Из старого радиоприемника играет музыка. Идиллия прям.

Если бы не его вселяющий страх взгляд, словно он меня сожрать планирует. Вот прямо после крыжовника.

Надо валить отсюда поскорее. Все равно находиться тут теперь бессмысленно. Наедине оставаться с ним в маленьком помещении слишком опасно. Сердце колотится, едва только представлю, что он исполнит свое обещание. А самое кошмарное, что в памяти настойчиво всплывает его поцелуй, от которого у меня тогда подкосились ноги. От этого воспоминания в груди разливается жар, мне ужасно неловко смотреть на Чудика.

Как мне от него избавиться?!

- Почему ты учишься на экономическом? - неожиданно спрашивает Савва, первым нарушив молчание. - Ты же рисовала. Я думал ты будешь дизайнером или иллюстратором. Что-то в таком духе.

- Я больше не рисую.

С легким удивлением он смотрит на меня.

- Почему?

- Не хочу. Разонравилось, - с показным равнодушием отвечаю я. Чтобы пресечь дальнейшие расспросы я встаю и собираю посуду. Но Савва опять удивляет, забрав её у меня.

- Я помою. Ты же готовила. - Мое сердечко предательски подпрыгивает от восторга.

Блин, даже обидно. Он мог бы быть таким милым парнем. И красивый, и высокий, и заботливый. Жаль, припизднутый на всю голову маньяк, увлекающийся погонями. Нда, это жирный минус.

После его вопроса о рисовании я ещё какое-то время нахожусь в прострации, потому что он полоснул по моей еле зажившей ране. Я жалею что бросила рисовать, мне казалось раньше, что у меня неплохо получалось. А потом меня переклинило, я отодвинула в сторону краски и холсты, и выбрала скучную экономику. И Савва, кстати, отчасти, тому виной.

- Помнишь, как ты меня рисовала? - Он вдруг напоминает о былом.

Я никогда не забывала. По-прежнему, считаю тот свой рисунок одним из лучших. Как и натурщика. Да, Савву идеально рисовать, в нем красиво и интересно все. Мне потом долго хотелось рисовать только его, и по-разному. И одетым, и раздетым, и с ножницами, и со змеями, и руки, и глаза, и скулы. Конечно, я об этом его не просила. После того дня он и так начал за мной таскаться, пугая меня до дрожи в коленях, мне совсем не хотелось привлекать излишнее внимание.

- Да, припоминаю, - отстраненно произношу.

- Хочу чтобы ты сделала это ещё раз, - заявляет он.

- Я же сказала, что больше не рисую.

- Ну и зря. У тебя талант.

От его слов во мне проскакивает удивление. Он никогда прежде не говорил подобного. Даже тот рисунок разглядывал долго с какой-то принижающей насмешкой. Но, когда я попыталась его забрать - не отдал, по-детски спрятав за спину.

Тот день у них в квартире в итоге... плавно перетек в ночь... Одна из худших ночей в моей жизни. И одна из волнующих.

После того дня все и закрутилось, хотя мне иногда кажется, что Савва решил все для себя ещё раньше. Возможно, в тот момент, когда увидел.

Только это не симпатия. Не влюблённость. Это какое-то больное чувство больного человека. Которое рано или поздно может привести к печальным последствиям.

- Ну что, - вырывает из мыслей Чудик беззаботным голосом. - Останемся здесь ещё или вернёмся в цивилизацию? На следующей неделе в твоём кафе неделя Гарри Поттера, я бы хотел посмотреть на тебя в шарфике Гриффиндора. С другой стороны, настоящее волшебство можно устроить и здесь. - Мои щеки мгновенно вспыхивают, потому что этот придурок многозначительно смотрит на диван.

**

14

Полтора года назад

Очнувшись от обморока, я сразу же осознала две вещи: первое - на улице уже стемнело, в тёмных окнах отражается тусклый свет настольной лампы; второе - Савва сделал со мной что-то непристойное, пока я была в отключке, потому что сидит за письменным столом полуобнаженный.

Паника мгновенно просачивается в кровь, и я хаотично ощупываю себя под одеялом. С облегчением выдыхаю, нащупав одежду. Ту же самую, в которой пришла, моя школьная форма - плиссированная шерстяная юбка до колен, целомудренная и даже строгая, и белая рубашка с галстуком, который мне пришлось заново купить. Окропленый кровью Кирилла я выбросила в туалете.

Все на месте, разве что рубашка задралась немного, да галстук развязанный болтается.

На мой шорох оборачивается главный виновник всех моих кошмаров и смотрит сквозь стекла очков. В полумраке его глаза выглядят черными. Он отъезжает на стуле в сторону.

- Почему ты... голый? - инстинктивно натягиваю одеяло до подбородка, прячась за ним как за единственными доспехами.

- Я не голый. - Брови Чудика приподнимаются.

Ой, ну давай сейчас к словам придираться. Все ты прекрасно понял.

- Ты без футболки.

- А. В душе был. Ты вырубилась, ну я своими делами занимался.

Его волосы, и впрямь, еще влажные и темные, на плечах капли воды.

Привести меня в чувство, дать водички и отправить домой ему, конечно, в голову не пришло. Да хоть бы и по щекам похлопал.

- Ты не мог бы одеться? - Мне капитально некомфортно с полуобнаженным психом находиться рядом. Ещё и в его кровати.

Игнорируя мою просьбу, он вдруг приподнимает со стола пачку толстых листов. Я тут же узнаю свои рисунки - лица ребят из художки, натюрморты, наброски случайных людей в метро, парочка одноклассников - рыжий и конопатый Сенька Сизов с необычным и приглянувшимся мне типажом, улыбающийся сам себе Егор, залитый лучами солнца, неформалка Леся Кислицына с ядрено-зелеными волосами.

Конечно, я рисовала только когда сосед по парте отсутствовал, а прогуливал он довольно часто. Я рисовала много и везде, я не представляла свою жизнь без карандаша и бумаги. Порой дома по памяти накладывала краску, оживляя работы еще больше. И я никому особо не показывала, ну не считая ребят и преподавателей в художке.

И вот сейчас мои труды в руках совершенно постороннего человека, к тому же того, кому ничего не стоит просто разорвать все одним движением. Просто потому что так хочется.

- Это ты нарисовала? - В его голосе я слышу насмешливые нотки.

От ярости и смущения мое лицо мгновенно вспыхивает. Какого дьявола он себе позволяет лазить по моим вещам?!

- Кто тебе разрешил трогать?! - шиплю, подскакивая с кровати чтобы вырвать рисунки из его рук, но он отводит руку в сторону, и я чуть не падаю на него, успев ухватиться за плечо. Руку словно ошпаривает от ощущения теплой гладкой кожи и твердых мышц.