Личный интерес (СИ) - Вечная Ольга

Восклицаю с упреком:

— Только не говорите, что это все роллы!

Он хрипло смеется:

— Вы меня ревнуете, Александра?

Надо остаться в этой чертовой машине и прекрасно провести чертово воскресенье. Чего бы это ни стоило. Одно дело — надеть поросячьего цвета костюм, другое — быть выставленной в нем из тачки посреди города.

Я вытягиваю ноги.

— Если вы любитель бега на столь... хм, длинные дистанции, то я, пожалуй, пас. Слишком много работаю, чтобы так напрягаться, — неловко смеюсь.

— Я любитель самого разного бега, мы можем обсудить это в подробностях. И, если вам так интересно, я провел эту ночь в ОВД. — Савелий называет район.

Радостно к нему поворачиваюсь:

— А вот это вполне по мне.

На самом деле я беспокоюсь, — у него явно что-то стряслось, и он непроизвольно хмурится, — но вида стараюсь не показывать. Наверное, на заботу о Савелии права я не имею. Он мне просто не поверит.

— В качестве... кого, Савелий Андреевич?

— Одна небезызвестная организация постаралась спровоцировать скандал вокруг доброго имени моего доверителя.

— Вешневецкого, что ли? Или у вас есть кто-то с еще более «добрым» именем?

Он надевает темные очки и усмехается:

— Будем сплетничать?

— А давайте.

— Тогда вернемся к бегу. Что там насчет ваших любимых дистанций? Ехать долго, я с удовольствием послушаю.

Пресек, но тактично, переведя тему на меня.

— Насколько долго? Может, вы хотите позавтракать?

— Я ни за что не остановлю эту машину в пределах города из опасения, что вы выпрыгните и сбежите, — говорит Савелий буднично, но при этом продолжает хмуриться, и в итоге его слова звучат довольно жестко.

Предполагается, очевидно, что я воспротивлюсь давлению. Но я вместо этого ощущаю себя очень польщенной. А еще... взволнованной, как часто бывает рядом с ним. Закидываю ногу на ногу и улыбаюсь.

— Расслабьтесь, — произношу, напротив, предельно мягко. — Если вы провели ночь в ОВД, то я — глядя в потолок и качаясь на этических качелях. Сев в эту машину, я уже нарушила почти все свои принципы: не встречаться ни с кем из участников процесса вне стен суда, не обсуждать с представителем стороны по делу вопросы, не касающиеся работы. И уж точно не флиртовать с ним.

Зря сказала про флирт.

Флирт как флирт, всем флиртам флирт. Без отношений десять лет.

Исхаков посмеется.

— Мы никому ничего плохого не делаем, — говорит он спокойно, обнадеживающе.

— И не будем?

— И не будем.

Мы останавливаемся на долгом светофоре, и Савелий берет меня за руку. Отдать мне должное, я не вздрагиваю, как пятнадцатилетка на первом свидании, и даже не заливаюсь краской. Лишь наслаждаюсь тем, как по коже разливается трепет.

— Это чтобы вы не сбежали, Александра. Для надежности.

Он поглаживает мою ладонь.

— Я просто боюсь, что нас кто-то узнает. Вот и все.

— Они глазам своим не поверят, — усмехается Савелий. — Расскажите лучше, где вы взяли этот чудовищный спортивный костюм?

Смеюсь.

— У жены брата. Вам не нравится? Она сказала, это модно.

— Вы очень модно выглядите.

— Серьезно?

— Я давно не встречал настолько модных людей.

И я хохочу!

Следующий час пролетает так быстро, словно кто-то усиленно крутит стрелки часов. На каждом светофоре Савелий берет меня за руку. На третьем я привыкаю и слегка сжимаю его ладонь в ответ. А на четвертом — сама протягиваю руку, за что получаю одобрительный серьезный кивок.

Мы выруливаем из города и несемся по трассе. Савелий включает ремиксы незнакомого, но очень классного диджея. И я, расслабившись еще больше, едва не начинаю пританцовывать! Солнце мягко греет, редкие перистые облака раскрашивают голубое небо. Вокруг нас, по обочинам черного полотна дороги, покрытые то зеленью, то золотом высоченные деревья. Как же красиво в начале осени!

Я и не замечала. Так много работала, что сейчас получаю искреннее наслаждение от всего, что вижу. Улыбаюсь. Просто так, потому что хорошо, спокойно и одновременно все чувства обострены.

Вот как так рядом с Савелием получается? Что нельзя же, что это плохо, он везет меня в неизвестное место, а я почти счастлива.

Разумеется, все понимаю. Неформальная одежда и улыбочки ничего не значат. Рядом со мной Адвокат дьявола, а не любовь на всю жизнь, не будущие серьезные отношения и уж точно не шанс родить ребеночка. Скорее всего, Савелий попытается через меня подобраться к Савенко и прямо сейчас размышляет, как сделать это деликатно. Что ж. Других вариантов все равно нет. Больше никто не захотел свозить «умницу Сашу» за город. Да и, будем предельно честны, этот мужчина — магнит притягательный.

Я десять лет положила на эту работу.

Я хочу сделать что-то настоящее и получить эмоции!

Улыбаюсь Савелию — он опускает очки и подмигивает. Чем дальше от города, тем меньше мы адвокат и помощник судьи. Тем больше — просто люди.

Спустя час на трассе он наконец сворачивает к заправке.

Никогда здесь не была, но все они примерно одинаковые, поэтому мне комфортно. Хочется только отметить чистоту и внушительный выбор выпечки. Савелий оплачивает бензин, спрашивает, что я буду.

Он забавен. А еще он, кажется, невероятный эмпат, потому что за все два часа ни на одну секунду я не почувствовала себя неуютно или в опасности.

Мы пьем кофе и едим сэндвичи. Болтаем о поездках на машине и о том, кто сколько времени максимально проводил за рулем. Савелий побеждает с фанфарами.

Ему приходится отвлечься на телефонный звонок, а для этого — выйти из кафе. Когда возвращается, он изображает колоссальное облегчение, что я все еще здесь. Это смешно!

Я нервно жую мятную жвачку, возвращаясь к машине.

Всего его обсмотрела. Савелийтак хорош собой, что я то и дело сбиваюсь с мысли.

Когда мы пристегиваемся, ему снова звонят, и, пока он разговаривает по телефону, я робко вкладываю свою ладонь в его.

Мы ведь стоим на месте.

Мало ли что?

Он забыл, что ли, что я могу убежать?

Савелий не отказывается. Напротив, машинально сжимает мою руку, рождая импульс. Он обсуждает неизвестное мне уголовное дело, хмурясь еще сильнее. В какой-то момент так же машинально подносит её к губам и целует запястье.

Эмоции пронзают сердце. Обаянием Савелия словно паутиной окутывает.

Он всё это, конечно же, чувствует. И, закончив разговор, поворачивается ко мне.

Тишина такая на парковке у этой заправки.

Между нами запрет — работа. Ответственная, сложная, важная. Мы даже не по разные стороны баррикад: я, как представитель судебной власти, над баррикадами. Сцены предыдущих встреч проносятся калейдоскопом. Дистанция.

Дистанция.

Дистанция.

Мои категоричные ответы, жесткие взгляды. Мое имя, которое заработано с таким трудом. Моя мечта стать неподкупной судьей.

Я сижу в машине с самым продажным адвокатом на свете. Ощущаю уязвимость и унижение, но при этом на душе очень легко.

У всех есть предел, после которого ставится все равно. Я свой, видимо, перешагнула.

Савелий рассматривает меня. Опускаю глаза, потому что просто не могу иначе. Я так давно не была на настоящем свидании, так давно не ощущала себя женщиной, что робею как подросток. Но не жаловаться же ему на это?

Девушкам тяжело в суде. Мы попадаем в систему еще совсем юными, и приходится за короткий срок становиться жестче мужчин, чтобы те нас уважали. Я стала такой жесткой, что не понимаю, как обратно вернуться. А вернуться хочется.

Хотя бы на крошечный шажочек.

Я просто не вывожу больше. Я не вывожу!

Мое сердце как будто в три раза увеличивается, растерянность колет кончики пальцев. Савелий отстегивается и тянется ко мне.

___

Вот теперь я вздрагиваю, когда он прижимается щекой к моей щеке. Но не отшатываюсь. Наоборот, льну сама, и он делает вдох.

Прикосновение губ можно назвать осторожным.

Савелий целует меня в щеку один раз, второй, места касания искрятся, и я закрываю глаза. Он не спешит, даже выжидает, и я отвечаю робким поцелуем. Это так смело, но и отказаться немыслимо! Он ведёт носом по моей коже. Целует меня в подбородок, в уголок рта.