Телохранитель для строптивой - Оайдер Юлия

Решил сразу позвонить папе и не впутывать посредника, быть может?

– Я поняла, что поступила глупо, больше такого не повторится, – отвечаю я. – Можно я схожу в душ и пойду спать? – заглядываю в глаза Стасу, и тот обреченно кивает.

Он не мой папа, он не будет продолжать читать морали. И я дяде за это благодарна.

Смываю с кожи и волос пыль, осевшую после гонки, рассматриваю на запястьях следы от загребущих лап Калаша. Насколько же сильно он меня схватил, что даже синяки остались…

В голове шум, и мне кажется, словно все это неправда. Только что произошедшее совершенно не похоже на те тусовки, где я была в Германии. Там не было такой явной агрессии, драк, оружия… Все решалось переговорами и гонкой. Там это было шоу, а здесь впервые за долгое время я ощутила страх. Он до сих пор циркулирует по венам и не дает дышать свободно.

Выбираюсь из душа, подмигиваю мирно сопящей на коврике Дебби и иду к себе в спальню, где меня уже ждет тетя Лия с аптечкой. Она наносит мне на кожу какую-то мазь и сверху заматывает узким бинтом. Я не сопротивляюсь, мы не говорим друг другу ни слова, лишь переглядываемся. Все это время я не переставая думаю о Сэме, а точнее о том, что он сделал. Вписался в драку зачем-то и не сдал дяде Стасу… Он тянет время? Или просто решил замять ситуацию? Не понимаю.

Это непонимание и ожидание завтрашнего дня меня убивают.

– Можно взять мазь? – спрашиваю я у тети, сама того не ожидая. – Мой телохранитель ввязался в какую-то драку, может быть, ему тоже понадобится?

– Да, конечно, – кивает Лия и протягивает мне всю аптечку. – Там в синем тюбике есть мазь для открытых ран, очень хорошо помогает и даже обезболивает… Может быть, тебе помочь и сходить вместе?

– Я справлюсь, – чуть улыбнувшись, отвечаю я.

Забираю из ее рук аптечку и выхожу на лестничную площадку.

А может, он уже спит? Может быть, завтра? Куда тебя понесло?!

Отгоняю свой стыдливый внутренний голос и два раза нажимаю на кнопку звонка. Не проходит и полминуты, как дверь открывается.

– Что-то хотела? – без особого энтузиазма спрашивает Сэм.

Его нос чуть-чуть распух, на скуле содрана кожа и все посинело и распухло, на губе ссадина и в уголке рта образовался кровоподтек, а еще… На Сэме нет футболки, только серые спортивные штаны. Теперь я вижу, что скрывается под его оверсайз-футболками, и этот вид поджарого пресса немного отвлекает.

– Ночных приключений недостаточно? – задает он еще один вопрос.

– Я хочу поговорить, – боюсь смотреть ему в глаза и цепляюсь взглядом за синяк на ключице. Выставляю перед собой аптечку: – И помочь.

– Ну давай попробуем поговорить, – ухмыляется он и отходит в сторону, как бы пропуская меня зайти в квартиру.

Прохожу в единственную комнату, где горит свет, – на кухню и ставлю аптечку на узкую столешницу вроде барной стойки. В квартире приятно пахнет свежим кофе и еще чем-то таким летним, травянистым, свежим… Почти так же пахло от куртки Сэма.

– Я не разбудила? – поворачиваюсь к Сэму лицом.

– Ложусь поздно, – отвечает он и прислоняется к барной стойке. Совсем рядом, даже случайно задевает меня локтем. – Ты хотела поговорить, – складывает руки на груди и вздергивает подбородок.

Замечаю ободранные костяшки на его руках и набираю в легкие побольше воздуха. Медленно открываю коробку с медицинскими принадлежностями и понятия не имею, чем Сэму помочь… Помазать мазью ушибы или сначала обработать царапины? Ладно, если что-то будет не так, он ведь скажет?

– Так о чем ты хотела поговорить? – уже будто из чистого ехидства давит Сэм, наблюдая за тем, как я беру вату и выдавливаю на нее ту самую мазь для ран, о которой говорила тетя Лия. – Наверное, о том, что ночка была веселая?

Издевается. Стискиваю зубы и поворачиваюсь к парню.

– Давай я обработаю, а то подхватишь какую-нибудь бациллу и помрешь, – растягиваю губы в подобии улыбки.

– А ты со своей шерстянкой порадуешься, – наигранно мило отвечает Сэм и все же протягивает мне руку.

Не хочу отвечать, поэтому просто беру его ладонь и начинаю обрабатывать ссадины.

– Ты уже звонил моему папе? – задаю я волнующий меня вопрос и боюсь поднять взгляд.

Хоть бы нет, хоть бы нет, хоть бы нет…

– Как раз собирался, ты отвлекла, – спокойно отвечает Сэм и меняет руку.

Мажу покрывшиеся пленкой ранки, осторожно вычищаю попавшие в них частички песка и чувствую, как Сэм проводит пальцем по узелку бинта на моем запястье. От неожиданно приятного ощущения даже вздрагиваю, но стараюсь спрятать свою реакцию за резкой надобностью дернуться в сторону и поменять ватку.

– Почему не сказал дяде Стасу обо всем, что произошло? – продолжаю я вести свой небольшой допрос и поднимаю на Сэма взгляд.

– А зачем впутывать его, если можно пообщаться сразу напрямую с твоим отцом? – дергает плечом Сэм и убирает руку. – Тут на плече еще и на лице, и, может, есть помазуха какая-нибудь волшебная, чтоб к утру рожу, как у Монгола, не разнесло? – Сэм заинтересованно заглядывает в аптечку.

– Почему пошел драться? – протягиваю ему тюбик с мазью от ушибов, но он игнорирует. Лишь сверлит взглядом, словно сканирует. – Ты ведь не обязан был, и я просила не…

– Я, кажется, еще там дал тебе ответ почему. Будет достаточно простого: «Спасибо, Семен, что не позволил мне проиграть свой байк!» – ухмыляется он и указывает мне пальцем на синяки на своей ключице и на прессе. – Продолжай, раз начала.

Наглец!

Внутри нарастает недовольство, но я заставляю себя не бунтовать, из последних сил заставляю. Может быть, если я буду милой, он не позвонит папе и не испортит мне лето?

Несколько секунд колеблюсь и все же решаюсь: выдавливаю из тюбика немного мази прямо себе на пальцы и подхожу ближе. Осторожно, чуть прикасаясь, начинаю втирать мазь в кожу на его ключице, затем добавляю на кончики пальцев мазь и, замешкавшись, размазываю ее по синякам на ребрах и дальше по прессу. Чувствую себя максимально неловко, не каждый день я прикасаюсь к полуголому мужчине, знаете ли! Если быть честной – вообще никогда не прикасалась. Младшие братья не в счет, там не было так волнительно и в жар не бросало.

Так, спокойно… Ничего ж такого, Стася! Это же он почти голый, а не ты, в конце концов!

Вот дерьмо! Похоже, я сейчас подкинула мозгу новую картинку для размышлений… Это почти как в шутке про «не думайте о слонах», черт возьми, я об этих слонах теперь и думаю! Уши горят, а сердце в груди бухает словно молотом по наковальне, с эхом, отдающим в висках.

– Вот мне интересно… – Вздрагиваю, когда Сэм неожиданно начинает говорить. – Как такая стесняшка не испугалась поехать на бандитскую сходку? Ты вообще в курсе, что там обычно происходит, или только в книжках читала?

Поднимаю голову и сталкиваюсь с его взглядом. Не назвала бы его недовольным, но что-то опасное и темное скрывается под этим внешним спокойствием.

– Я, на минуточку, гражданка другого государства, и меня бы…

– О-о-о, конечно! – смеется Сэм. – Любой бухой бандит перед тем, как сорвать с тебя ублюдские шортики, – Сэм кивает на мои голые ноги в пижамных шортах, – обязательно поинтересуется, откуда у прекрасной леди такой интересный акцент! – саркастично завершает фразу он.

– Я была не в шортиках! – огрызаюсь я и вытираю остатки мази на пальцах о его плечо. – И у меня нет акцента!

Он прав, безусловно. И дядя Стас прав. Но мне попросту больше нечего сказать в свою защиту, и я выпускаю иголки. Это выходит само собой, честное слово!

– О господи, – закатывает глаза Сэм. – Все, по-хорошему у нас не получается, – он отталкивает мою руку и быстрым шагом направляется в прихожую. – Где мой телефон…

Сердце подскакивает в груди, и я несусь за ним следом, уже догадываясь, что Сэм собрался делать.

Черт, так и есть, он взял телефон!

– Сейчас тоже ночь в Германии, – стараясь сохранить спокойствие, говорю я, глядя на то, как Сэм ищет номер моего отца в списке контактов. – Нормальные люди спят, вообще-то…