– Ситуация была критическая, но плод на месте.
Меня передёргивает. То ли от прохлады, то ли от неверия.
Я поднимаю голову, смотрю на доктора. Он убирает датчик на место, снимает перчатки.
– Теперь стоит быть намного аккуратнее. Вы упоминали, что у вас уже был такой же случай, и забеременеть не получалось…
Дальше я не слушаю. В ушах шумит, всё вокруг будто затуманено.
Мне показалось? Или я услышала то, что хотела?
Сошла с ума?
– Поэтому, в этот раз обошлось. Теперь главное контроль и лечение.
Хочется рассмеяться в голос и заплакать одновременно.
Холодными пальцами дотрагиваюсь до живота. Там не пусто?
Не пусто…
Слёзы наворачиваются на глаза, градом стекают по щекам. Я вытираю их одну за другой и не могу остановиться.
Может, это ещё не конец?..
Глава 20. Август
«Август Викторович, напоминаю: сегодня нужно забрать свидетельство о расторжении брака», — приходит проклятое сообщение от помощника.
Я роняю телефон — он выскальзывает из пальцев, падает на диван, отскакивает на ковёр и издаёт глухой стук. Несколько секунд просто смотрю в потолок, вырисовываю в воздухе имя жены. Уже бывшей.
Я не заберу это свидетельство. Оно мне не нужно — это не я решил разводиться. Я бы сжёг его к чёртовой матери, если бы мог. И всё равно — ничего не изменится. Арина не вернётся ко мне, не простит меня.
Как не простила месяц назад, три недели назад, две… пару дней назад. Сколько бы я ни пытался, всё бесполезно.
Руки бессильно опускаются. Душа с каждым днём тускнеет, меркнет, силы уходят, будто кто-то медленно выкачивает из меня жизнь.
Как же без неё паршиво… Жизнь словно потеряла все краски. Никто не смеётся рядом, никто не трётся носом о мою щеку. Её запах, который так долго хранился в нашем доме, выветрился. Больше нет ни шлейфа её аромата, ни звонкого пения в душевой. Её косметики на туалетном столике, обуви в прихожей…
Нет ничего… Словно мы и не жили вместе. Она обрубила всё с концами.
Остались только тарелки, которые я в ярости перебил от безысходности. Она забрала только самое необходимое — свои вещи, книги. Отказалась от половины дома, от делёжки машин. Не взяла ничего, сколько бы я ни настаивал. Пытался хоть как-то сгладить углы, разойтись на тёплой ноте, чтобы она дала мне шанс всё исправить.
Не дала.
Холодна, категорична, безжалостна. Взяла только свою машину, на которую сама копила, не взяв с меня ни копейки.
Я надеялся. Оставлял себе мостик. Отсылал ей деньги, лишь бы она связалась со мной. И ничего. Платёж возвращался обратно.
Она отказывается принимать от меня что-либо. Даже компенсацию за тот стресс, которому я её подверг.
А она ни разу не откликнулась. Не написала первой, не позвонила. Избегала встреч, не пускала меня к себе в квартиру, перестала появляться в университете.
И что мне с ней делать?..
Я без неё жить не могу. В груди болит, воздуха постоянно не хватает. Я медленно умираю без неё, теряю цель и желание жить.
До её появления в моей жизни была только работа. Рутина.
Но с её появлением я начал жить, дышать… Она была моим якорем в моменты, когда я спрашивал себя: зачем всё это? Ради чего?
Всё, чего я добился — только благодаря ей, её желаниям.
Большой дом для большой семьи, просторная машина для перевозки детей… Повышение на работе ради её комфорта. Всё делалось ради неё. А теперь?
Она даже не даст мне шанса всё исправить.
Арина настолько ненавидит меня, что в тот же день подала заявление на развод.
И сегодня всё. Точка. Конец счастливым пяти годам брака.
Я прикрываю глаза, провожу ладонями по лицу, пытаюсь найти в себе силы встать.
Если бы не эта Лена… Всё было бы нормально. Где она сейчас? Чёрт знает. Сбежала, как крыса. Я бы мог найти её, убить собственными руками. Терять мне больше нечего. Но и облегчения мне это не принесёт.
Мне нужна моя жена.
Почувствовать её тепло рядом, её ласковые и тёплые пальцы, услышать её смех, заглянуть в карие глаза. Разве я многого прошу?
Трель телефона разрывает тишину, заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.
От громких звуков мутит, как и от света.
А вдруг это Арина?..
Подрываюсь с дивана, взглядом прохожусь по заваленному хламом ковру. В комнате царит полумрак, воздух пропитан запахом несвежего алкоголя и безысходности. Отодвигаю очередную пустую бутылку в сторону, лихорадочно пытаюсь найти телефон среди мусора и разбросанных вещей.
Сердце колотится в груди, в голове гулко отзывается мысль: сколько дней подряд я уже пью? Две недели, без продыху, от отчаяния, от бессилия, от невозможности что-то изменить. Слабак. Чёртов слабак.
Наконец нахожу телефон, с замиранием сердца смотрю на экран в надежде увидеть её имя. Но это не Арина. Звонок из репродуктивного центра.
Внутри всё рушится, окончательно ломая всё на осколки.
– Здравствуйте, Август Викторович, – мило начинает щебетать на другом конце провода знакомый голос врача. Я нехотя встаю с дивана, бреду на кухню, чуть не спотыкаюсь о край ковра. Открываю холодильник, пытаюсь найти хоть немного воды, чтобы смыть горечь во рту и в душе. – Как у вас дела? Как поживает суррогатная мама? Я не могу связаться с Ариной Михайловной.
И я не могу. Уже неделю её не видели у её квартиры. Пропала. Абонент недоступен. Провалилась как сквозь землю. Пустота внутри становится невыносимой.
Взглянуть бы хоть одним глазком…
– Всё херня, Андрей Константинович, – усмехаюсь, чувствуя, как голос дрожит. – У Лены случился выкидыш, а мы с Ариной… Разводимся.
Последнее слово вырывается на грани нервного срыва. Аж выть хочется, сжать кулаки и разбить что-нибудь, чтобы хоть как-то заглушить боль.
– А… – врач теряется, не зная, что ответить. В его голосе слышится неловкость и сочувствие. – Сожалею, не знал. Я так понимаю, материалы мы утилизируем? Но мне нужно письменное разрешение от вас. Приедете завтра?
Утилизировать? Почему это звучит так, будто вбивают последний гвоздь в крышку нашего гроба?
Больше не будет нас. Не будет шанса стать родителями. Не будет её.
Сердце сжимается, в груди от страха растекается горячая магма, выжигающая всё на своём пути.
Веду ладонью по лицу, по отросшей за эти дни бороде.
Я больше не верну её. Но, может быть, я могу оставить себе хоть кусочек счастья? Хоть крохотный осколок надежды, чтобы не сойти с ума. Найти себе новый якорь. Найти огонёк, который вновь будет вести меня по жизни.
– Нет, не утилизируем, – отвечаю на автомате, будто кто-то говорит за меня. Отключаюсь, сжимаю телефон в руках, опираюсь ладонями в холодную столешницу. В голове проносится одна мысль: я найду новую суррогатную маму.
И у нас с Ариной будет ребёнок, которого она так хотела. Которого я хотел.
***
– Мы использовали ваш материал и вашей жены Арины Михайловны. Вы уверены? – переспрашивает Андрей Константинович, внимательно глядя на меня поверх очков. Без колебаний ставлю подпись, вставая из-за стола. Стараюсь ни о чём не думать, не отступить в последнюю секунду, не дать себе слабину.
– Да, я хорошо подумал о своём решении, – твёрдо отвечаю, бросая взгляд на очередную суррогатную маму. Она спокойна, в её глазах нет страха перед будущей процедурой. Для неё это только работа. А для меня – шаг в новую жизнь.
Если я не могу вернуть Арину… хотя бы сохраню с собой частичку её самой.
– Оплодотворяйте, – произношу, не колеблясь.
Мне нужен якорь в этой жизни. И если я не могу его вернуть, то создам его сам.
Конец первой части
