Джейсон: Именно там, где я не хочу быть.
К тому времени, когда я прихожу, вся команда уже ушла, поэтому я направляюсь в бар и здороваюсь с женщиной часа. Она одаривает меня улыбкой, и что-то в этом просто цепляет меня за сердце.
Кого я обманываю?
Это цепляет меня за сердце и за другие части тела тоже. Эта дружба великолепна и ужасна одновременно. Я хочу ее и не могу заполучить, и это к лучшему, но это отстой.
Я устраиваюсь поудобнее, сосредоточившись на болтовне, а не на неудовлетворенных желаниях.
— Итак, расскажи мне. Какой совет ты дала сегодня вечером как величайший бармен в мире?
— Ну, кое-кто желал узнать, как правильно отращивать усы.
Я хлопаю ладонью по стойке.
— Моя колонка действительно пригодилась.
— Да, я сделала, как ты предложил, и рассказала ему о Чудо-Гро.
— Идеально.
— Это моя работа бармена. Знать ответы буквально на все.
— Тогда каков ответ на...
Я собираюсь сказать, как друзья могут стать любовниками, но я не могу пойти на это. Я не могу подать виду — по любой причине. Трули стала жизненно важной частью моего мира. Она часть дружеской банды. И мне нужно, чтобы все в моей жизни работало идеально. Мне нужно оплачивать счета, поддерживать людей. Я не могу просто гнаться за тем, что попадается мне на пути.
Поэтому я оглядываю бар и спрашиваю:
— Каков ответ на вопрос... о лучшем месте во всем мире для сумасшедшего необузданного путешествия?
— Ну, очевидно, ты хочешь поехать в Антарктиду, — сразу же говорит она.
Я приподнимаю бровь, как будто обдумывая это странное предложение.
— Да?
— Конечно. Разве ты не хочешь все время мерзнуть?
Я вздрагиваю.
— Нет. Не могу сказать, что я вообще этого хочу. Но я действительно люблю снег.
Трули наклоняется ближе и шепчет, как будто у нее есть секрет:
— Тогда тебе стоит подумать о катании на сноуборде.
— Кататься на сноуборде, — говорю я, поглаживая подбородок и набрасываясь на это. — Это неплохая идея.
Судя по ее тону, это навело ее на мысль.
— Может быть, нам стоит как-нибудь сходить туда.
— Я с нетерпением жду этого, — говорю я, мой голос немного задумчив и в то же время полон веселья.
Может быть, мы вообще не говорим о сноуборде.
ГЛАВА 20
Трули
Шесть месяцев спустя
Под звон колокольчиков я получаю огромное удовольствие, навестив свою маму и проведя Рождество с ней, ее собаками и моим братом.
Мы поем рождественские гимны и на ходу сочиняем к ним случайные тексты, открываем маленькие глупые подарки, а затем проводим день, занимаясь волонтерской работой, как мы делали последние несколько лет.
На следующий день я возвращаюсь в город и захожу в бар, потому что даже во время праздников люди любят крепкие коктейли. Возможно, даже больше.
Хоть я и занята, мой мир кажется одновременно полным и немного пустым, потому что кое-кто ушел.
Джейсон в Лондоне, навещает свою маму и сестру, и я чувствую тяжесть его отсутствия так, как не ожидала.
Я вижу его не каждый день. Я даже не вижусь с ним каждую неделю. Но есть идея, что я могла бы его увидеть. Такая возможность есть. И когда я направляюсь на работу в последний день декабря, я остро осознаю, что привыкла к его лицу, к его постоянному присутствию. Как он заглядывает после свадьбы, пьет пива или виски или просто поболтает. Он часто бывает здесь, и это не потому, что он пьяница. Это потому, что именно здесь банда тусуется после игры в софтбол летом или после зимнего шоу Малоуна.
Сегодня вечером я устраиваю грандиозную вечеринку в стиле 1920-х годов, но его не увижу. Я прихожу пораньше и надрываю свою маленькую попку, готовясь к вечеринке.
За пятнадцать минут до открытия, на моем телефоне раздается сигнал с сообщением.
Джейсон: И поздравляю тебя с Новым годом из Лондона!
Он добавляет эмодзи поцелуя.
Трули: Эмодзи — это так не в твоем стиле.
Джейсон: Мое новогоднее решение — смириться с использованием эмодзи.
Трули: Мне кажется, ты писал колонку о том, что мужчинам не следует использовать эмодзи.
Джейсон: Ах, мое сердце трепещет каждый раз, когда ты говоришь, что читаешь мои колонки. Действительно, я воздерживаюсь от эмодзи. Но иногда приходится уступать.
Я смеюсь, когда получаю еще одно сообщение с эмодзи в виде баклажана.
Трули: Ты извращенец. Кроме того, еще не полночь.
Джейсон: Ну, здесь уже полночь, и я выпил несколько бокалов хорошего напитка.
Трули: Что? Виски?
Джейсон: Мои друзья из университета угостили меня шампанским. Я весь взвинчен на пузырьках. Тсс. Не говори ни единой живой душе.
Трули: Ты легкомыслен, когда дело доходит до шампанского. Я сохраню твой секрет.
Джейсон: Абсолютно легкое шампанское. Да, я немного легкомыслен.
Трули: Я никогда не устану от твоего британского обаяния. Даже когда ты используешь термины, которые явно означают что-то другое.
Джейсон: О, у меня масса обаяния. Кроме того, этот эмодзи должен был что-то означать.
Трули: Тот, что с баклажанами? Да, я знаю, что это значит.
Джейсон: Тот, что с губами.
Трули: Это значит, что у тебя есть губы?
Джейсон: Это значит, что если бы ты была здесь, я бы поцеловал тебя, потому что сегодня Новый год.
Я замираю, переставляя бутылки за стойкой бара, и перечитываю его сообщение. Он серьезно? Неужели он действительно поцелует меня?
Волна жара разливается по мне, когда я представляю, как его губы скользят по моим.
Трули: Это так, мистер Новый год?
Джейсон: Я бы непременно это сделал. Вполне подходящий новогодний поцелуй.
Трули: А что такое настоящий новогодний поцелуй?
Джейсон: Язык. Много-много языка.
Трули: Можно было бы надеяться, что там будет язык.
Джейсон: На самом деле, я бы провел своими губами по твоим и поцеловал тебя сначала медленно, потом исследовал бы твой рот, а потом поцеловал невероятно крепко.
Трули: Ты пьян.
Джейсон: Я навеселе. Но это на самом деле не меняет моего желания поцеловать тебя.
Мой желудок переворачивается. Покалывание распространилось по всему телу. Это совершенно новый уровень флирта. Я хочу написать, что это чувство взаимно. Я хочу, чтобы он знал, что я думаю о поцелуе с ним много ночей подряд, и много раз по утрам тоже. Черт, я думаю об этом сейчас, и это творит всякие безумные вещи с моими внутренностями. Но я также знаю, что по миллиону причин и по одной действительно важной я не могу туда поехать. Поэтому я отвечаю довольно простым «С Новым годом» и убираю телефон.
***
Когда два дня спустя он заходит в бар, я подскакиваю и указываю на его лицо.
— У тебя борода.
Джейсон оглядывается через плечо, как будто за ним кто-то стоит, затем похлопывает себя по щекам, скулам, подбородку.
— Что? Да.
Я смеюсь.
— Да. Твое лицо покрыто гадостью. Просто подумала, что тебе следует знать.
— Что ж, хорошо, что кто-то говорит мне правду. Я удивлялся, почему все так на меня пялятся. — Он проводит рукой по волосам на лице. — Ты как думаешь?
Я думаю, Джейсон выглядит безумно сексуально. Мужественный и сексуальный. Достаточно хорош, чтобы целоваться. И я не могу полностью сдерживаться. Вытирая стойку, я слегка пожимаю плечами.
— Ты горячий, пушистый и несмешной.
Он выгибает бровь, изучая меня.
— Это так? Ты думаешь, я горячая штучка?
Я наклоняюсь вперед, понижая голос.
— Я думала, это уже установлено.
— Время от времени напомнить. Или, что еще лучше, часто. Оказывается, мне это даже нравится.
