Черная бабочка (СИ) - Немиро Людмила Ивановна

Я даже представить не могла, что он будет делать дальше? Есть ли у него границы? Что если нет, как тогда мне защищаться? Однако тот факт, что Стайлс не попытался изнасиловать меня или избить, все-таки внушал крошечную надежду.

Я молчала, сидя на тумбочке у раковины, и снова рассматривала шикарное джакузи — трехступенчатое, выложенное бирюзовым камнем. Обстановка продуманная, богатая, но я сюда никак не вписывалась. Я не должна быть здесь. Меня вполне устраивала моя тесная квартирка с нелепым просторным коридором.

Похититель вернулся спустя примерно полчаса: принес легкий перекус и стакан сока. Себе. Не мне.

Я не знала, стоит ли говорить с ним, и как вообще понимать его поведение: вроде бы ничего плохого, если не учитывать, что меня против моей воли держат взаперти, но в то же время страшно и непредсказуемо.

Стайлс был таким, что я не могла понять, как он поступит в следующую секунду. Поэтому когда он присел на одну из ступеней джакузи, мне стало не по себе. Он жевал сандвич, не сводя с меня глаз. Я умирала с голоду.

— Дай… мне… пожалуйста… — тихим шепотом попросила я. А что оставалось делать? Мне вот-вот грозил голодный обморок.

— Что, прости? — продолжая есть, промямлил Стайлс.

Я должна повторить. Должна. О гордости не идет и речи.

— Пожалуйста, Гарри… я хочу есть… и пить. Дай мне немного…

Молчание.

— Я умоляю…

— Хм… Окей.

Стайлс протянул мне второй сандвич, что лежал на тарелке, затем поспешно осушил стакан и отдал мне его.

— Воды попьешь, — пояснил он свои действия в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я дважды поперхнулась едой, отчего этот чокнутый лишь самодовольно хмыкнул, но даже не шелохнулся, чтобы помочь.

Когда я проглотила сандвич, так и не поняв, чем он был наполнен, из-за сковавшей меня неприязни к Стайлсу, тот вдруг поднялся, отряхнув крошки с джинсов, и спокойно снял свою рубашку. Я ошеломленно и резко отвернулась. Сердце опять оборвалось.

— Эй, снимай одежду, мы идем принимать душ, — донеслось до меня, и я отчаянно замотала головой. — Ну ты чего, Джен? Ты же у нас смелая, а мне все равно скучно, так почему бы не развлечься немного? — Я продолжала сидеть неподвижно, все еще прикованная к стене. Он подошел ко мне и ухватил за руку. — Ладно, я расстегну наручники, чтобы стащить с тебя эту кофточку, а ты не дергайся, поняла меня? — И он действительно расстегнул. Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть, опустив голову и пялиться в пол. Стайлс, между тем, быстро освободил меня от кофты и, подавшись еще ближе, потянулся к бюстгальтеру. Я задрожала, уже не скрывая, что вот-вот разрыдаюсь. Ведь это кошмар. Сущий кошмар. Я не справлюсь. Господи. Я просто не переживу.

— Не реви, — отрезал Гарри, лишив меня последней надежды на то, что все это шутка. Он снял бюстгальтер, стащив лямки с моих подрагивающих плеч. — О… — Стайлс удивленно вскинул брови и уставился куда-то пониже моей груди, на ребра; я пыталась прикрыться. — Что это у нас? — я снова дернулась, когда он отвел мою левую руку. Глаза Стайлса потемнели, и он переметнул взгляд на мое лицо. — Черная бабочка? Серьезно? — дело в том, что на прессе Гарри тоже была набита бабочка, большая бабочка, и он словно насмехался надо мной сейчас, а после я поняла, что дело в надписи. Он медленно, с паузами, издевательским тоном и кривя губы, прочел: — «Я… помню… тебя… Зейн». Какая преданность, Джен. Я изумлен.

Стайлс тут же как-то брезгливо поморщился и отошел от меня. Он принялся стаскивать свои штаны, а я спрятала лицо в ладонях, согнувшись пополам.

Но неожиданно парень дернул меня, поставил на пол и нервными рывками снял мои джинсы, а когда ухватился за кромку трусиков, я закричала — отчаянно и громко. Со всей дури врезала ему кулаком по плечу, отчего кисть тут же болезненно заныла, и я ринулась к двери. Но Стайлс быстро перехватил меня поперек туловища, матерясь, втолкнул в прямо в носках и трусах в большую душевую кабинку, что находилась в углу этой огромной ванной комнаты, и со злостью крутанул вентили кранов. Меня обдало вначале ледяной водой, затем горячей, и, наконец, стало терпимо…

Я продолжала колотиться и плакать, беспомощно сжимаясь под жесткими струями, когда вдруг почувствовала пальцы на своих запястьях. На этот раз он не дергал, не кричал и наручников не было. Стайлс просто отвел мои руки от лица, заплаканного, перепуганного, и я уставилась в его грудь.

— Ты можешь просто не бесить меня? — спросил он холодно и отпустил. — Нервная истеричка. Разве такие учатся на психологическом отделении? — хмыкнув, добавил парень, и отошел назад, чтобы я снова испугалась его наготы. Я быстро отвернулась, встав лицом к стене, и тут же вновь взвыла, когда ощутила Стайлса позади себя; он привалился торсом к моей спине, уперев руки в скользкую плитку, и забормотал: — Брось, Дженни. Тебе не нужно так бояться… — его пальцы тронули мои волосы, оголяя шею; ноги подкосились от неописуемого ужаса, а кожа покрылась неприятными мурашками. — Не трясись. Ты не тряслась перед Зейном, правда? Тогда почему боишься сейчас? Он был таким же, как и я. Но ты ведь не отбивалась от него.

— Пожалуйста… — снова заскулила я. — Не трогай меня-я-я…

Какая мерзость. Какая же это мерзость. Я рыдала, по-прежнему стоя к нему спиной, и не сразу поняла, что все прекратилось.

Но когда в моих руках вдруг оказалась намыленная губка для тела, я покорно ее приняла. Всхлипывая, я начала неловко тереть предплечья, и Гарри, раздраженно цокнув, плюхнул на мою голову немного своего шампуня. Он сам вымыл меня, не обращая внимания на то, как я нерешительно и боязливо отпихиваю его, и это показалось мне самым что ни на есть настоящим изнасилованием. Ведь принять душ с незнакомцем, лапающим твое тело с ног до головы, да к тому же с тем, который тебя похитил — верх идиотизма и, в некоторой степени, извращения. Но Стайлс вел себя так, словно я его какое-то очередное развлечение и ему не особо важно, что я чувствую в данный момент.

— Может, снимешь трусики, м? — усмехнувшись, парень снова коснулся кромки моего белья, но я вздрогнула, перехватывая его запястье. — Окей, как знаешь. Пуританка. И прекрати меня отталкивать. Это провоцирует…

Я все еще молчала, когда мы вышли из кабинки. Пришлось стащить мокрые носки. Гарри подхватил всю мою одежду и сбросил ее в корзину для грязного белья. После повернулся, так и не одевшись, а я снова уставилась в пол, прикрывая руками грудь.

— Можно… мне одежду? — просипела я.

Стайлс, вытирающий полотенцем волосы, замер, потом подошел ко мне — я зажмурилась — и неожиданно бросил мне на плечи еще одно полотенце, что висело на стене за моей спиной. Сглотнув, я быстро обмоталась огромной махровой тканью и стала дожидаться Гарри.

В спальне он, зайдя в ту самую гардеробную, принес темные спортивные штаны, белую футболку и бросил их на кровать.

— Черт, девицу содержать скучно. Слишком много забот, — Стайлс, говоря, одевался, а я ждала, когда останусь одна, но он кинул на меня взгляд и спросил: — Что стоишь? Надень это. Сегодня спишь в наручниках, ты меня немного напрягаешь.

— Что…

— Что? Ты слышала что? — его голос стал грубее и глубже. — Переоденься, иначе ляжешь в мокром.

Я уставилась на Стайлса, как будто неожиданно отупела. Мне надоело слушать его резкий тон. Понятно, что это великая глупость с моей стороны, но я все так же стояла на месте. Гарри кивнул, мол, ясно, надел футболку, подошел ко мне, ловко завел мои руки за спину и сцепил запястья наручниками.

Даже не заметила, как он забрал их из ванной.

— Можешь упрямиться сколько угодно, — раздраженный голос за спиной, — но ты все равно не в выигрыше, Джен. Подумай, пока есть такая возможность. Может, что-то вспомнишь… — и, слегка подтолкнув меня к кровати, Стайлс вышел из спальни, не преминув запереть дверь на ключ.

Я не выдержу… Просто не выдержу. Как мне объяснить этому ненормальному, что я ничего не знаю, что я не помогу ему в его делах? И самое кошмарное: как справиться с мыслью, что мой погибший три года назад парень, был другом Гарри Стайлса? Или не другом вовсе?