Неправильная содержанка (СИ) - Маршал Ева

Я ем для себя. Я живу для себя. Я делаю то, что хочу.

Кажется, кое–кто из здесь присутствующих повзрослел.

Небольшая передышка позволила взять себя в руки и пересмотреть некоторые моменты своей жизни.

Мною управляли все, кому не лень. Я это позволяла и даже поддерживала. Мне всегда было проще передать бразды правления в чьи–то опытные (всегда ли?) руки.

И только после того, как я ушла от Стаса, как полностью в нём разочаровалась, как сняла розовые очки и поняла, что богатые мужчины вроде Святослава и Виктора оценивают красивых и эффектных девушек лишь как дорогостоящий эскорт, осознала, что я не хочу больше так жить.

Моя жизнь — мои правила.

Правило первое — нужно всё делать по порядку.

Воспользовавшись тем, что в ярости я переделала даже самые нелюбимые и обычно растягивающиеся во времени и пространстве дела ещё до обеда, улучила минутку, а на самом деле целый час, и подобрала варианты жилья. По вотсапу и смс договорилась посмотреть квартиры вечером, заодно и дополнительные фотографии выпросила, отбраковав сразу пару вариантов.

Правило второе — не откладывать на завтра то, что нужно сделать сегодня.

Первая же квартира оказалась весьма симпатичной, а главное располагалась совсем недалеко от офиса, можно пешком бегать на работу. Сдавали её минимум на полгода, по официальному договору и даже платили налоги!

Подписав все бумаги, привлекла родителей и услуги грузового такси и оперативно всё перевезла. Осталось немногое — вернуть ключи.

Как бы ни злилась на Святослава, а он мне здорово помог и не сказать ему простое человеческое «спасибо» за то, что приютил, было недопустимо.

Напоив родителей чаем и отправив домой, наскоро приняла душ, подкрасилась и поехала в офис «своего доброго знакомого». Из звания любовника я его уже разжаловала.

— Я к Святославу Дмитриевичу, — сообщила обступившей меня словно врага народа охране. — На минуточку.

Смена сегодня дежурила другая, потому попросили «обождать на диванчике» и отправились «связь держать с главным».

Через несколько минут я была приглашена в святая святых великого и могучего, угощена кофе с печеньем в приёмной, развлечена стопкой журналов и фразой секретаря: «У Святослава Дмитриевича встреча. Он просил передать, чтобы вы чувствовали себя свободно»

И что это значит? Сходила в кухню и выпила чай из его чашки? Или продефилировала обнажённой перед камерами и шокированными сотрудниками?

Пока я трескала печенье и язвила про себя целый секретариат то и дело курсировал туда–сюда по кабинету, из кабинета, звонил, переговаривался, обменивался бумагами и информацией, старательно игнорируя гостью.

Прежняя Рита почувствовала бы их неприязненное отношение и смутилась. Новая Рита, то есть я собственной раскованной персоной, поднялась, огладила юбку, заодно стряхивая крошки на идеально чистый доселе пол, и промаршировала к двери в кабинет.

— Куда вы? Туда нельзя! — завопили тут же близстоящие мужчины.

Я не удостоила их даже взглядом, но всё же произнесла: «Чувствовать себя свободно» — это делать всё, что я хочу»

Святослав был совершенно один и явно ждал меня.

Глава 12. Договор о сексе и личный инструктор

Я зашла, играя связкой ключей на пальце.

— Добрый вечер, многоуважаемый Святослав Дмитриевич. Вот, съезжаю. Благодарю за постой.

— Что же это вы, уважаемая Маргарита, так быстро? Или шторы в гостиной не пришлись вам по вкусу? Или соседи шумели? — в том же стиле ответил мужчина, поднимаясь и делая пару шагов в мою сторону.

Огромный и мощный, он надвигался на меня как ледокол на беззащитную льдинку, которая только притворяется айсбергом. Ткни — и вся её показная холодность и неприступность тут же рассыпятся на тысячи осколков.

Он протянул руку за ключами и коснулся моих пальцев, сжимающих связку. Я сглотнула чуть испуганно, будто он действительно представлял угрозу моему существованию, и поспешно отдала требуемое.

Малейший контакт, а вся моя сущность взрывается огнём. По венам течёт обжигающая лава, а во взгляде тлеют дьявольские угольки. Я глубоко и часто дышу, пытаясь остудить этот пожар внутри, но по факту словно работаю кузнечными мехами — становится ещё жарче.

Что за химия между нами? Как это прекратить?

Я не хочу становиться его игрушкой и рабой своих чувств.

А чувства неистовствуют, лютуют. Сердце колотится как ненормальное, отдаваясь грохотом в ушах. Я не могу оторвать от него взгляда. Смотрю, смотрю, смотрю и боюсь, до истерики, до паники боюсь, что вижу его в последний раз.

— К сожалению, Маргарита, я несколько занят и не могу сейчас принять квартиру, вам придётся подождать.

— А… — Я зависла на целую минуту, а может, и больше, и всё это время он терпеливо стоял рядом, смотрел на меня, не отрываясь. — А вы не могли бы послать кого–нибудь из своих подчинённых проверить состояние квартиры, мне бы не хотелось…

— А мне очень хочется.

Святослав сделал шаг вперёд и вцепился в меня двумя руками. Его губы нашли мои, но я упрямо их не разжала.

Горячие руки прошлись по спине, погладили, прижали моё тело к его, огромному, крепкому, такому желанному. Я отчётливо почувствовала его возбуждение.

Да, чёрт возьми, я тоже тебя хочу! Но ты повёл себя плохо, Святослав, очень плохо. Мне не понравилось. И я не хочу играть в строгого арендодателя и шаловливую квартиросъёмщицу. Проехали!

— Рита, я схожу по тебе с ума! — шепчет он мне в губы, касаясь их, волнуя тёплым дыханием. От него пахнет крепким чёрным чаем с мёдом и шоколадом.

— Ты считаешь, что я девочка на одну ночь.

— Мы были уже не единожды. И я хочу ещё.

Он смотрит на меня серьёзно, хоть его губы чуть приоткрыты. И мне безумно хочется коснуться их. Поддаться. Пойти на поводу у собственных желаний. Но он говорит не то, что я хочу услышать. Совсем не то. Ни капельки, ни на йоту, ни на гран не то!

— Я не умею встречаться только для секса, — произношу хрипло.

— Но ведь нам так хорошо вместе, — гнёт он свою линию.

— Безумно. Безумно. Головокружительно хорошо, — не могу не согласиться. — Но это неправильно.

— А что правильно? Жить по чужим заветам? Слушать того, кто рядом? Ты взрослая, самостоятельная, потрясающе красивая девушка. У тебя есть свои желания и сейчас ты хочешь меня, Рита.

Его губы касаются моей щеки. Нежно и в то же время безумно чувственно. Горячие поцелуи стекают к шее, а руки вовсю своевольничают, вытаскивая рубашку из оков строгой деловой юбки.

Я стою в этих объятиях и не могу принять решение. Умом понимаю, что нужно бежать. Я ведь всё решила ещё днём. Строго себе наказала: никаких слабостей.

Но чёртово тело вырабатывает коварные гормоны, перехватывает управление, с огромным удовольствием поддаётся на уговоры его рук, губ, жарких касаний.

— Это неправильно, неправильно.

Мой голос срывается, а глаза уже закрыты. Голова запрокинута назад, шея в полном его распоряжении, и он не теряет ни мгновения, ни одной–единственной секунды, впивается в неё жарким, голодным, страстным поцелуем–укусом.

Краем сознания понимаю, что я уже вся в его власти. Послушная, довольная, призывно открытая и влажная. Чёртова готовая к спариванию самка.

— Стоп, — шепчу, глядя на него осоловело, пьяно. — Стоп, — произношу уже чуть более разумно. — Остановись.

— Рита, — в его голосе звучит укоризна, однако он прекращает сладкую пытку.

Тело полыхает, горит, я схожу с ума и хочу его безумно, но понимаю, что если сейчас пойду у него на поводу, мне конец. Я попаду в рабство. Сексуальное мужское рабство, откуда нет выхода.

— Мы будем играть по моим правилам, — произношу, делая шаг назад. — Когда я скажу и так, как я скажу. Игру тоже придумываю я.

Брови Святослава взлетают вверх. Он вновь обескуражен.

Признаюсь, я сама от себя в шоке тоже. Но я никогда в жизни никого так не хотела, как этого мужчину, не орала от оргазма и не билась в пароксизмах страсти. И упускать такую замечательную возможность не собиралась.