Пересечь сплошную (СИ) - Литт Ксюша

Вчера, когда я, неумеха и растяпа, так неаккуратно наливала себе суп и брызнула на газовую поверхность несколько капелек, то из-за свалившихся на меня претензий, а потом еще из-за дурацкого рингтона, я, естественно, расстроилась и забыла все вытереть.

«Неумеха и растяпа» — это так назвала меня мама, обнаружив вдруг за сорок пять минут до начала лекции по финансовому праву эти несчастные брызги на плите.

Мыть, конечно , я тут же ничего не стала. Все же пробник по ЕГЭ, мой институт и мамина работа не ждали, но всю дорогу мне пришлось выслушивать:

- Выйдешь замуж, получишь пару раз в пятак и разучишься забывать, - старательно выговаривала она мне.

Вообще, маме нравилось меня таким маразмом запугивать. Не в первый раз она мне эту бредятину несла. Излюбленная воспитательная работа. Только я совсем не понимала с какого перепуга я должна была от мужа что-либо получать. Во-первых, пусть бы он только попробовал тронуть меня, неважно за какой промах, а во-вторых, Юрка и сам не эталон чистоплотности, вообще-то. Помнится, было дело, в моей же постели он пил пиво с чипсами и руки потом об простынь вытирал. Ладно не с рыбой, а то бы сам потом с расквашенным носом ходил. Но я, естественно, этот пример в ответ маминым нравоучениям приводить не стала. Чревато. Потому что она могла тут же перекинуться на другую не менее животрепещущую тему. Пролившийся суп на плите и еда вне столовой — это, конечно же, немалые поводы для нареканий, но еще хуже крошек и жирных пятен в постели - присутствие в этой же постели Юрки.

- Ведешь себя как…, - говорила обычно мне на этот счет мама. - На ночь остаешься с ним. Думаешь, красиво? Что о тебе подумают его родители?

Что могли подумать обо мне Юркины родители, расписавшиеся, когда ему самому было уже чуть ли не три года, я понятия не имела. Но вникать в суть этого вопроса мне абсолютно не нравилось и поэтому я под ворчание мамы, как всегда, лишь понуро помалкивала.

Всю дорогу она мне неустанно выклевывала мозги, Настька вела обратный отсчет времени, оставшегося до конца света, а я безбожно опаздывала на финансовое право.

Глава 11. За два часа до конца света

В институт я все-таки опоздала. Не намного, минуты на две-три, но опоздала. Когда я впопыхах неслась по коридорам здания, они уже порядочно так опустели. Студенты по большей части рассосались по аудиториям. А возле нужного мне кабинета вообще царила полная тишина и пустота. Я перевела учащенное от быстрого бега дыхание, настраиваясь на выговор с занесением моей фамилии в черный список нерадивых студентов, стукнула разок несмело в дверь и дернула ручку.

Закрыто.  Я в недоумении уставилась на табличку на стене у аудитории, убеждаясь в отсутствии у себя топографического кретинизма. Нет, действительно все было верно. Именно сюда мне было и нужно. Я дернула смелее. Результат тот же – закрыто. Прислушалась. Тишина. И тут тишина, и по ту сторону тоже тишина. Я все еще тяжело дышала, сердце бешено колотилось, но мозги мои раскочегаривались медленно.

Где все и что произошло? Будь я Настькой, я бы, наверняка, предположила, что страшное случилось, и все люди к великому ужасу вымерли. Однако, что есть еще на этом свете живые особи – это я знала точно. По пути сюда редкие праздно болтающиеся учащиеся мне все же встречались.

Я достала телефон. Со вчерашнего вечера, с тех самых злополучных звонков, я его так и не включала. Жутко соскучившаяся по будущим родственникам будущая свекровь бестактно проторчала у нас допоздна, а потом, если честно сознаться, я все еще не хотела слышать Кирилла, да и вообще никого не хотела. Даже если бы Юрка позвонил, с ним у меня тоже не было желания на тот момент разговаривать. Ничего бы хорошего из этого не получилось, мы разругались бы просто в пух и прах. Вот и все.

Ну а утром все мое сознание занимали: свечи, соль и паспорт. Потом мамины нотации…

В общем, я зажала пальцем кнопку включения андроида и растерянно огляделась. Мыслительный процесс потихоньку и у меня, и у аппарата начал заводиться. Мои ноги сами понесли меня вниз, к расписанию.

На лестничном пролете я столкнулась с Назаровым. Ну, слава богу, хоть один из уцелевших остался, я с явным воодушевлением и даже чуть обрадовавшись на мгновение, выдохнула. 

- Где все? – озабоченно спросила.

- В смысле? – полусонный Стас, ничего не понимая, моргнул.

Теперь мы вместе с ушастым неслись к расписанию. Дураку понятно – нам поменяли аудиторию. Шансы попасть в опалу к преподавателю, яро радеющего за дисциплину и качество обучения, неумолимо росли. А, впрочем, может и зря мы так спешили. Опоздали ведь уже.

Оказалось, спешили мы и в самом деле напрасно. Это стало ясно и из расписания, и от встреченной нами там же внизу старосты. Она как раз вышла из деканата, когда мы с Назаровым с досадой разглядывали всунутый под стекло клочок бумаги с изменениями.

Заключительную лекцию в этот день по финансовому праву перенесли, с раннего утра на после обеда. Теперь она стояла третьей парой. Надо было приходить в институт не к восьми утра, а к часу. В связи с чем - непонятно. Наверное, в связи с тем, что вот уже второй день, как вселенная взялась испытывать мои нервы на прочность. Ну вот как так? Как же можно было так нелепо проморгать замену?

Вообще-то это был риторический вопрос - отчаянный посыл негодования в космос, но староста видимо все же отловила его из пространства и с некой претензией заявила:

- Я делала рассылку вчера всем.

Никто и не сомневался, само собой она ее делала, но факт в том, что я ее не получила. И я прекрасно знала почему. Потому что сама дура. Проснувшийся от долгой спячки телефон и изрыгнувший все, что в нем накопилось за время вынужденного молчания, любезно мне это подтвердил. Оповещение от старательной командирши группы было и личное, и в общей группе. Бесспорно, староста меня предупреждала. И даже возможно в нашей «студенческо-семейной» кто-то из ребят об этом заикнулся, просто я этого не видела и на тот момент видеть не хотела.

В общем, со мной все было понятно, а Стас что?

- Денег на телефоне нет, - недовольно буркнул он, не скрывая своей досады и смурного вида.

Жизнь его с утра явно тоже не удалась.

Я кивнула. Я его очень хорошо понимала.  Быть не на связи и из-за этого бессмысленно притащиться с утра пораньше в институт – удовольствие так себе.  Кто-то приплелся невыспавшийся, кто-то прилетел как чучело ненакрашенный. Впрочем. Я взглянула на Назарова. Его взъерошенный вид, говорил, что он тоже собирался впопыхах. Так что мы оба тут были страшненькие. Да и ладно, не в этом беда.

Что теперь делать?

Я взглянула на время на телефоне.  До конца света оставалось чуть меньше двух часов, до занятий – пять.

Между тем, там же на экране я заметила, что Кирилл мне вчера звонил двенадцать раз. Плюс имелось пара смс сообщений и несколько сообщений в «ВК». Вновь начав культивировать в себе злость, я быстро пробежалась по тексту глазами. Но гнев, едва возникнув, сразу же потихоньку стал отползать. Толком не вникнув в череду каких-то извинительных объяснений от Кирилла, я открыла вложенный файл. 

Да! Да-да-да! Это были - таблицы со статистическими данными. Неужели?! Крайнов разродился!

Елки-палки, вся работа у него заняла один вечер. Один какой-то гребаный вечер! Вот зачем стоило доводить до скандала?

«Я же сказал – сделаю! Паникерша!» - шла приписка в конце к прикрепленному файлу.

Язвительная усмешка прозвучала неприятно. Старательно угнездившись у меня под ложечкой, она засосала приступом обиды. Но я постаралась побыстрей отмахнуться от нее. Меня не отпускала надежда, что пусть и в предстоящую напряженную зачетную неделю, но я еще успею все подготовить.

В общем-то, как раз этим и можно было заняться прямо сейчас. До часа дня вагон времени, которое тратилось впустую.