Попала, или Кто кого (СИ) - Юнина Наталья

— Тихо плещется моча — не голубая лента, вспоминайте хоть иногда…



Глава 17

— Подожди, пожалуйста, — окрикиваю убегающую медсестру.

— Чего? Давай только быстро, мне еще надо повторить два билета.

— Я не могу найти листы назначения.

— Слушай, они закончились. На другом посту есть, спокойно дадут, там хорошая медсестра, не переживай. Первый раз что ли?

— Ага.

— Не дрейфь, справишься. Из-за волчары не переживай, он так-то не злой, придирчивый, но нормальный мужик и дежурить с ним не так уж и плохо, может даже наоборот. Просто сегодня говна много свалилось, причем в прямом смысле этого слова, сначала испражняющаяся во всех местах тетка, потом дежурный идиот, за которым Кир Саныч многое должен исправлять, потом отсутствие опытной медсестры Жанки, а таких как нас он не любит, ну и на десерт — его внеплановое дежурство из-за заболевшего врача. Сама понимаешь — приятного мало, так что, если будет кричать, не бери на свой счет. Все, я побежала. Удачи.

— Спасибо. И тебе.

Вот уж что, но удача мне точно понадобится. Я даже не успела толком разобраться на месте, как привезли нового больного. И вот тут началась моя беготня. Что там я умею хорошо делать, иньекции? Тьфу ты, до них надо дожить. Пока оформляла новенького, порезала себе палец. Склеивая листы бумаги, опрокинула клей на рабочий стол, заляпав парочку историй болезни, ну и еще чуть не разбила градусники одним неловким движением руки. А потом пришел Кирилл Александрович, причем по ощущениям злее, чем был с самого утра.

— Вызови психиатра по cito, кто-то из них сегодня точно дежурит. И чтобы пришли не в понедельник, а сейчас! До понедельника она здесь все изгадит. Список всех наших консультантов, отделений и колл-центра на стене позади тебя. И вызывай его лучше через центр, так надежнее. Давай живее, там на трубке можно провисеть и два часа.

— А какова причина вызова? Они же спросят.

— Ну что ты как маленькая, придумай что-нибудь. Больная дезориентирована в пространстве, времени, собственной личности, бла бла бла. Испражняется в непредназначенных для этого местах. Можешь сказать четче, чтобы было понятно — какает и писает в больничном коридоре на виду у всех. Все, звони давай и не тормози.

— Сейчас позвоню. Тут мужчина новенький поступил, — перевожу взгляд на каталку и подаю Волкову историю болезни. — Вот этих оставили под наблюдение дежурного, — кладу рядом стопку историй внушительного размера.

— Никогда так не делай в будущем.

— Как?

— Не оставляй столько нетяжелых больных на наблюдение одного врача.

Хотелось бы мне спросить откуда он знает, что они нетяжелые, да только понимаю, что это лишнее, учитывая сложившуюся ситуацию.

Всего через несколько часов я напоминала себе зомби. Я не успевала ничего. Ничего! Бегала как тот, некогда произнесенный Волковым, стрипиздик. Пока зарядила и поставили капельницы, которых, к счастью, было не так уж и много, он подкинул мне новые. Ну в принципе все логично, новые больные-новая капельница. Наверное, со временем к этому привыкаешь, а пока я завидовала. Да, тупо завидовала Волкову! Он, черт возьми, идеальный врач. Ловкий, быстрый, умный и другие всевозможные эпитеты, применимые к врачу. Он даже ни разу не присаживался, в отличие от меня, но выглядит при этом как огурчик, а я как протухший помидор.

— Светка, выпрями спину.

— Отстаньте.

— Я тебе массаж вечером сделаю, хочешь? — интересуется Кирилл Александрович, подкладывая мне очередной лист бумаги с назначением.

— Даже если бы хотела, вы действительно думаете, что это уместно?

— А почему нет? Интимный массаж всегда уместен, — только я хотела мысленно похвалить его, что он полный профессионал, не делающий никаких намеков на то самое, и на тебе. — Ладно, дождусь вечера. Все понимаешь, что написано на бумаге?

— Да, вот только это в конце капельницы лазикс?

— Да, «стр» это струйно, надеюсь, понимаешь? В резинку.

— Понимаю. Не стремитесь сделать из меня дуру, пользуясь моим замешательством из-за первого рабочего дня.

— Если бы я к этому стремился, ты бы уже как минимум полчаса ревела в сестринской, наматывая сопли на кулак. О, Танечка! — резко восклицает Волков, переводя взгляд на умопомрачительной красоты молодую брюнетку, лет тридцати. — Я тебя можно сказать полжизни ждал. Пойдем скорее, — обнимает ее за талию и под дивный смех Танечки уводит ее в сторону. Фу, бабник!

Не прошло и получаса, как бабник и Танечка явились на свет Божий, а если быть точнее, встали напротив сестринского поста. Неужели бывают такие красивые женщины? А какие у нее ногти, а каблуки… И юбка! Все нормальные женщины носят юбки, одна я не от мира сего.

— Кир, я не заберу ее, она прекрасно осознает кто она такая и где находится. И никакого острого состояния, требующего экстренного перевода в психиатрическую больницу у нее нет. Да ты и сам это знаешь, — так это психиатр! Ничего себе, и такие красавицы имеются в столь специфической профессии. — Ну подумаешь, человеку не нравятся ваши унитазы. Ну грязные они для нее, уж очень чистоплотная тебе попалась больная.

— Прям чистюля. Ты понимаешь, что она мне на уши все отделение поднимет. У нас одна санитарка и то, только до вечера. Кто будет убирать ее подарки ночью?

— Не знаю, Кир. Ну поговори с ней.

— Уже поговорил, я бы сказал очень конкретно поговорил, — несдержанно бросает Кирилл Александрович.

— Понятно. Она, наверное, после разговора с тобой и обделалась.

— Определенно до.

— Кирилл, ну отстань, никуда я ее не переведу. Ты ж наверняка уже накормил ее антиобсирайкой. Мы никуда ее не переведем. Смирись. К тому же, она скоро прекратит какаться.

— Ты вообще меня не слышишь? Она еще и мочится, Тань. Снимает памперс в палате и идет ссать в коридор. У меня уже больные видео снимают. Выложат же в сеть, а потом отвечай, что за хрень творится на отделении.

— Тогда привяжи ее или накапай галоперидола. Или и то, и другое.

— Второе делал и дежурный, и я. Ее не берет, — шепчет Волков на ухо Татьяне с неизвестным мне отчеством. Интересно, а они действующие любовники или нет. Если бы я смотрела сериал о врачах, то безусловно сказала бы да. Стоп, а зачем я этим вообще интересуюсь? — И привязать тоже не могу, она орет, и больные в палате считают, что я ущемляю ее права.

— Тогда пусть испражняется где хочет, просто вовремя убирайте. Все, Кирилл, отстань. Сказала никуда не переведу, значит не переведу. Запись я пришлю в электронном виде, распечатаешь, подпись мою сам поставишь. Хороших тебе выходных, — тянется к его лицу и целует! При всех целует! Правда, я не уловила куда, в щеку или в уголок губ. Господи, да о чем я думаю?!

Татьяна удаляется, негромко цокая каблучками по полу, а я смотрю ей вслед и понимаю, что снова завидую. Теперь ее каблукам. Дожила, блин…

— Что ты так смотришь на нее, Зайка? Ревнуешь?

— Красивая, вот и смотрю. Нет, не так — она шикарная.

— Я надеюсь, ты не скрытая лесбиянка?

— Я же в парня влюблена, как я могу быть этой самой?

— Не думал, что это новость когда-нибудь прозвучит в положительном ключе. Значит нравится Танька?

— Очень.

— А мне нет. Ногти у нее ужасные. Терпеть не могу женщин с длинными когтями. Царапаются в процессе. А вот твои ногти мне нравятся, — переводит взгляд на мои руки. — Вцепиться не вцепишься, и следов на спине не оставишь. И вообще, ты гораздо красивее, Зайка. А каблуки всегда можно надеть. Иди пообедай, после проведу с тобой… познавательный урок.

Глава 18

Какой там обед и познавательный урок, когда как я с собой, во-первых, ничего не взяла, кроме пары яблок, а во-вторых, просто некогда. Тупо некогда присесть. Ноги гудят, желудок сводит от голода, и я жутко, просто жутко, устала. Подхожу наконец-то к посту, чтобы посадить свою пятую точку на стул, но меня хватает за руку Волков.