Испорти меня (ЛП) - Грей Р. С.

Я сардонически смеюсь. Мысль, что я когда-нибудь сделаю что-то настолько безумное как покупка дома, слишком безумна, чтобы даже думать об этом. Я девушка, которая до сих пор живёт дома, и по пятницам тусуется со своим отцом. Я книжный червь, человек, о котором забывают все, кроме ее собственной семьи.

Открывается задняя дверь и заходит Колтон в своей униформе, выглядя очень стильно и шикарно. Он видит меня у плиты и нежно улыбается. Я удивлена. Я была готова к ещё одному суровому разговору, но, похоже, он всё-таки решил помириться.

— Привет, Колт.

В качестве приветствия он поднимает подбородок.

— Что это такое?

Я держу овощную пасту.

— Твоя любимая. Скоро будет готова. Папа там смотрит игру.

Это все, что мы говорим друг другу, никаких извинений или затянутых объяснений, но я знаю, что сейчас все вернулось в норму.

Кидаю пасту в кипяток и обжариваю индейку, когда понимаю, что до сих пор не ответила Бену. У меня ещё есть несколько свободных минут, поэтому достаю из сумочки телефон, открываю сообщения и перечитываю его слова.

Он хочет продолжить.

Конечно, технически я принудила его к роли дьявола на моем плече, но, если бы он не хотел этого делать, то не предложил бы другое задание. Мое сердце колотится в груди от перспективы, что второе задание может быть таким же безумным, как и первое. Я сняла свои трусики перед ним. И положила их в одну из книг Джейка! Я позволила ему спрятать меня в углу, его тело, запах и прикосновения — все это воровало жизнь прямо из меня. Я много думала о том моменте, когда наши тела были прижаты друг к другу, когда я позволила его руке немного задеть мою грудь. Я думаю об этом чаще всего по ночам, когда одна в кровати. Прошлой ночью я расстегнула верх пижамы и провела своей рукой вдоль живота и затем... ниже.

У меня опускается желудок от воспоминаний, затем Колтон возвращается на кухню. Я вздрагиваю и начинаю мешать пасту деревянной ложкой.

Он смотрит на меня, словно я странная.

— Что ты делаешь?

Я машу своим телефоном.

— Просто смотрю рецепт, чтобы убедиться, что делаю все правильно.

Он хмурится, когда открывает холодильник и тянется за яблоком.

— Разве ты не делала это дюжину раз?

— Да, — говорю я, глядя на кипящую воду и ожидая вдохновения для удара. — Но... ну, иногда я солю воду, а иногда нет. Я забыла, как мне нравится.

Отстойно. Плохо. Очень неубедительно, Мэдисон.

Колтон послал мне ещё более скептический взгляд, а потом вернулся в гостиную без единого слова. Я слушаю, как он откусил большой кусок яблока, а затем прижимаюсь к стойке.

Я не делаю ничего плохого, говорю сама себе.

Не мечтаю о Бене, когда мой брат и папа находятся в соседней комнате. Я думаю о мечтах о Бене. Это большая разница!

Тем не менее, я решила, что прямо сейчас не буду ему отвечать. Я подожду, когда уйдёт Колтон, и уберу остатки еды. Я мою посуду, когда заходит мой отец в футболке лиги по софтболу. Я забыла, что у него сегодня игра. Это значит, что весь дом будет в моем распоряжении в течение следующих нескольких часов. Я позволяю ему поцеловать меня в голову и желаю удачи, прежде чем он выходит за дверь. Затем со скоростью, которой обычно пользуются люди икс и парни, убегающие от копов, я лечу вдоль кухни за телефоном. Мои руки все ещё покрыты пеной. Я даже не могу разблокировать экран.

— Гррр, — нетерпеливо ворчу я, срывая полотенце с того места, где оно висит на плите, и вытираю руки как можно быстрее. Перекидываю его через плечо. Оно падает на пол. Я печатаю сообщение так быстро, насколько мои маленькие пальцы могут нажимать на мой айфон.

Мэдисон: Хорошо, я знаю, что хочу сделать. Ты свободен сегодня вечером?

Моя рука так дрожит, что экран телефона размывается. Я даже не могу прочитать свои слова. Зачем я ему написала? О, боже мой, у него же есть друзья. Может, он на званом ужине или на каком-то показе мод. Я не знаю, как богатые люди проводят свое время. Теперь я хожу туда-сюда, грызу ноготь, злая сама на себя, злая на Бена, что он превратил меня в эту версию себя. Телефон не высвечивает сообщение, и это ужасно. Я ненавижу свой телефон и тех, кто придумал смс сообщения. Мистер Эппл, Илон Маск — вы отстой. Я закусываю свою губу и сопротивляюсь желанию засунуть оскорбительное устройство в мусорный бак, а затем он вибрирует, и это Бен! Он ответил, и мой мир снова становится ярким и прекрасным. Бабочки летают вокруг моей головы, как нимб.

Бен: Я все ещё в офисе, но скоро ухожу. Что ты задумала?

О, мой бог.

Это мой момент. Я должна взять жизнь за яйца, но поскольку это звучит отвратительно, я решила взять жизнь в руки, но решительно.

Мэдисон: Отлично. Заезжай за мной. Я скажу тебе, куда мы пойдём дальше.

Я понятия не имею, что он подразумевал, говоря: «скоро ухожу». Это может быть десять минут, может быть час, так что я бегу наверх и на ходу стягиваю свое платье. Я не повторю той же ошибки, что и в выходные. Я не собираюсь носить то же самое скучное платье, в котором была целый день на работе. Выбираю пару джинсов и белую блузку крестьянского стиля с цветочным принтом. Когда я двигаюсь, она совсем немного обнажает мой живот. Это, наверное, самая сексуальная вещь, которая у меня есть, и сейчас мне немного грустно, когда я думаю об этом. Я должна иметь хоть какое-то чёрное кожаное платье, которое обтягивает мою кожу, в стеклянной коробке с этикеткой «разбить в случае крайней необходимости».

Натягиваю коричневые кожаные сапоги, которые купила в прошлом году, когда в «Антрополоджи» была распродажа, и пошла в них в свою ванную. Мои волосы были заплетены в косу, поэтому распускаю их и оцениваю масштаб катастрофы. В длинных каштановых волнах ещё остался небольшой объем. Они выглядят в некотором беспорядке, но придётся довольствоваться тем, что есть. У меня нет времени становиться парикмахером, потому что, насколько я знаю, Бен всего в пяти минутах отсюда.

Стираю макияж, бесконечно благодаря Илая, что позволила ему уговорить себя купить некоторые продукты в «Сефоре» прошлым летом. До того дня я понятия не имела, что такое контуринг или выделение. Я все ещё мало знаю об этом, но работник с энтузиазмом научил меня минимуму того, что я должна делать, чтобы мои зелёные глаза стали ярче, а кожа более безупречной.

Кого я обманываю? Мне нужно четыре раза стереть тени с век, прежде чем они станут выглядеть немного прилично, но, когда отступаю и смотрю на себя в зеркало, я вроде как удивлена. Мои глаза кажутся даже больше, чем обычно. Мои губы нежно-розовые. Скулы выделены. Самое главное, я все ещё выгляжу, как я, только немного... сексуальнее.

У меня на кровати звенит телефон, и я прихожу к действию, отвечая на звонок, пока спускаюсь с лестницы. Я возле двери натягиваю куртку, когда вспоминаю, что даже не поздоровалась.

— Мэдисон? — говорит Бен на том конце провода. — Ты тут?

Я смеюсь и делаю паузу, вспоминая, как дышать, как будто не делала этого целую вечность.

Я держу телефон возле уха.

— Привет, прости.

Я вижу его за окном. Бен сидит на обочине в шикарном чёрном внедорожнике.

— Я снаружи.

— Хорошо, — говорю я, заставляю себя солгать. — Я сейчас выйду, мне нужно несколько минут.

— Не спеши.

Он отключается, а я остаюсь на месте, желая, чтобы мое сердцебиение немного замедлилось. Это будет большая ночь. Я собираюсь сесть в машину к Бену Розенбергу, и сама мысль об этом кажется неправильной. Мой папа не спрашивал меня, что я планирую делать сегодня вечером, поэтому я не обманываю его, выходя на улицу. Мне разрешено выходить из дома. Я просто никогда этого не делаю, поэтому странно себя чувствую. Я вздыхаю, тянусь к дверной ручке и выхожу наружу, чтобы начать приключение, которое я, скорее всего, никогда не забуду.