Влюбляться нам нельзя - Фарди Кира

– Что? – во рту внезапно пересыхает, я отключаюсь.

Почему Макаров согласился? Что на него нашло? Подпрыгиваю от внезапного звонка в дверь. Отец открывает.

– О, Саша, проходи, – улыбается мама.

Я стою истуканом, не понимаю, что говорить и что делать. На другом конце висит Ритка, в прихожей – родители и Сашка.

– Иван Михайлович, можно я Полину на два дня украду? – вдруг говорит Сашка.

Я делаю круглые глаза: совсем спятил? Да папка сейчас к-а-а-к…

– Вы хотите погулять? – спрашивает отец.

– Вы не волнуйтесь, Полина будет под полным моим присмотром и контролем.

– И куда отправитесь?

– На Черное озеро. Я вам пришлю координаты.

Твою ж налево! Что он пришлет? Зачем? Хочет, чтобы папка всех разом спалил? Да он спятил!

– И большая компания?

– Вшестером. Все одноклассники. Да вы не волнуйтесь, алкоголя не будет. Девочки ночуют в одной комнате, мальчики – в другой. Все очень прилично.

– Хорошо, – вдруг отвечает родитель. – Под твою ответственность.

– Пап, ты что говоришь? – от удивления я теряюсь. – Я еще даже не согласилась, а ты сдаешь меня на руки вот этому…

– Этот, как ты выразилась, – резко отвечает батя, – твой одноклассник и сын наших друзей. Ему я могу тебя доверить, в отличие от…

– Я ничего не понимаю, – перебиваю папку. – Значит, с Владом я должна была расстаться, чтобы не завалить учебу, а с Макаровым…

– С Макаровым вы друзья, а не парочка. Это разные вещи.

– Друзья? Друзья!

Я захлебываюсь от возмущения. Кажется, меня все решили свести с ума. И тут Макаров берет у меня из рук сумку и выходит из квартиры. Волей-неволей бегу за ним.

– Как это понимать? Почему ты согласился?

– По твоей выходке в бассейне понял, в каком ты отчаянии.

– Я?

Растерянно останавливаюсь на крыльце, мою душу раздирают противоречия. Хочется плыть по течению, а не беспрестанно воевать с судьбой.

Вздрагиваю от сигнала клаксона, приглядываюсь: Ритка стоит у белой машины и радостно машет мне рукой.

И я решаюсь…

* * *

Кемпинг у Черного озера расположился среди стройных корабельных сосен. То там, то здесь виднелись уединенные домики. К ним вели ухоженные дорожки, слегка присыпанные хвоей. Среди деревьев мелькала серебристая гладь озера.

Я вдыхаю свежий аромат леса, наполняю легкие кислородом, и раздражение, обида испаряются.

– О боже! – визжит Ритка, когда мы выходим из машины. – Какая красота! Правда, Поль?

Она запрыгивает на меня сзади, я выворачиваюсь и с улыбкой отвечаю:

– Правда.

Двухэтажный домик встречает теплом, запахом дерева и скрипом дощатых полов. Внизу расположена кухня, большая общая комната с диванами вдоль стен и огромным столом в центре. В углу – камин, рядом с ним на металлическим листе стопка дров.

Наверх ведет широкая лестница.

Мы осматриваемся: открываем все двери, заглядываем в каждую комнату и помещение.

– О, здесь есть сауна! – кричит Влад.

– И бассейн, – отвечает Сашка. – Правда, маленький.

– А у дома – лужайка. Смотрите! – Ритка показывает на панорамное окно, с которого открывается вид на озеро.

– А там… неужели пляж? – взвизгиваю я. – Пошли, посмотрим!

– Пляж, но сезон еще не открыт, – отвечает Влад. – Макар, поможешь?

Сашка и Влад выходят. Мы подхватываем сумки и поднимаемся на второй этаж. Сразу попадаем в общий холл, по краям которого видим двери.

– Где наша комната? – спрашиваю Ритку.

– Выбирай любую.

– Мне нравится правая.

– Иди туда.

Ритка улыбается, наблюдает, как я снимаю с плеча рюкзак, но не трогается с места. Я оборачиваюсь.

– Ты чего стоишь?

– Понимаешь, Поль, – подруга мнется, вдруг краснеет, я с удивлением наблюдаю за метаморфозой, и подозрение закрадывается в душу. – Влад хочет, чтобы мы с ним жили вместе.

– Что? – в горле внезапно пересыхает. – А нам тогда как?

– Вы тоже… вместе.

– Но… мы так не договаривались. И потом… приедут же другие. А где они будут спать?

Ритка опускает веки, прячет глаза, явно боится, что я ее сейчас загрызу.

– Другие не приедут.

– Но… это подло!

Я стою, как каменная, а в голове стучит одно: «Вот она, ловушка! И сколько их еще будет? И зачем я согласилась?»

– Сашка знает? – выдавила вопрос.

– Ну, фифти-фифти.

Ритка делает неопределенный жест рукой. Я хватаю сумку, несусь к лестнице, подружка перекрывает дорогу.

– Поль, ну, Поль, будь человеком! Ты же понимаешь, что я не смогу одна остаться с Владом. Ты же понимаешь!

– Пропусти.

– Ты куда?

– Домой.

– На чем?

Я на миг замираю. Мы несколько километров ехали по густому лесу, не видели ни одного признака жилья. Но упрямо вздергиваю подбородок.

– На автобусе.

– Они не ходят.

– Что случилось? Поссорились?

Я вздрагиваю от вопроса: внизу стоят Влад и Сашка и удивленно смотрят на нас.

– Ты знал, что мы будем ночевать в одной комнате? – спрашиваю в упор Макарова.

– И что? Тебя это пугает?

Меня будто ледяным холодом обдает. Сашка абсолютно спокоен, словно речь идет о рядовом событии. Просто каменная стена без эмоций и чувств. И с меня будто пелена спадает. И чего я дергаюсь? Кого боюсь? Эту сосульку в облике мужика? Смешно просто.

– Нет, не пугает.

Я разворачиваюсь и ныряю в комнату. Бросаю рюкзак, сажусь в кресло. Напротив – широкая кровать. И все. Больше ни одного спального места нет.

«Дыши, дыши!» – уговариваю себя.

Дверь открывается. Сашка ставит сумку у порога, осматривается, потом поворачивается ко мне.

– И чего ты истеришь, Дюймовочка?

– Я злюсь! Если бы знала…

– Я тоже не знал, и что, плакать из-за этого? Или боишься меня?

– Нет, но…

– Вот и не парься.

Он пересекает комнату, выглядывает в окно, открывает дверь на балкон, присвистывает.

– А к-как мы будем спать? – решаюсь на главный вопрос.

Макаров оборачивается, смотрит с прищуром, хмыкает:

– Тебе места мало?

– Н-нет.

– Придумаем что-нибудь. Но ты так возмущаешься, что эти двое уже сомневаются в наших отношениях. Неужели не понимаешь: этот выезд – очередная проверка.

– Понимаю, потому и не хотела соглашаться. И зачем ты…

– Тебя, глупышку, пожалел.

– Что?

Сашка скрывается в ванной. Я слышу, как шумит вода, и злюсь. Делить на двоих с врагом унитаз и душ я не планировала. Сердито вытаскиваю вещи, складываю в тумбочку.

Оборачиваюсь на скрип двери: Макаров уже переоделся, выходит в шортах с голым торсом, на ходу напяливая футболку. Я судорожно сглатываю: он очень красив. Вот просто модель для подиума, а не обычный парень. Не хочу, но глазами жадно цепляюсь за треугольник спины с капельками воды, тонкую талию, длинные, накачанные ноги.

Вдруг Сашка поворачивается, заметив мой взгляд, быстро одергивает футболку.

– Ты эксгибиционист, что ли! – воплю я возмущенно от растерянности, плюхаясь перед тумбочкой на колени.

– Сама пялишься, – сердито бурчит он и пинает стул, тот с грохотом едет по полу.

– Вот и не смотри на меня, психованный! – меня просто колотит от напряжения. – Ты спишь на полу, а я на кровати. Пересечешь черту, и ты труп! Понял?

– Умеешь ты отгородиться от людей, Заречная, – хмыкает Макаров.

Проходя мимо кровати, он намеренно задевает мою сумку рукой и сбрасывает ее на пол. Вещи рассыпаются, пакет с нижним бельем вываливается. Я вспыхиваю, кровь волной приливает к голове, пинаю пакет под кровать, но не успеваю убрать ногу.

Сашка у двери оборачивается, его брови удивленно взлетают.

– Ты что делаешь?

– Выпады, – упираюсь руками в колено и покачиваюсь. – И приседания. Раз-два. Раз-два. Нельзя?

– Вот ненормальная!

Он хлопает дверью, я без сил падаю на кровать. Одну ночь! Нам надо провести вместе всего одну ночь. Может, даже спать не придется. В конце концов никто меня не заставляет терпеть произвол, на первом этаже много диванов.