Несокрушимо (ЛП) - Харлоу Мелани

Мы больше не можем целоваться. Мы не можем прикасаться друг к другу. Мне нельзя носить красное платье, а ему нельзя называть меня красивой. Если мы останемся в рамках этих правил, то со временем это нарастающее желание друг к другу утихнет, верно?

Конечно, так и будет. Так должно быть. Вчерашний вечер был просто эмоциональным для нас обоих, первое Рождество в одиночестве, и мы искали утешение друг в друге.

Но я должна признаться, во мне оставалась та маленькая часть, которая надеялась, что сегодня, увидев друг друга, мы продолжим с того момента, где остановились вчера. Это было бы безрассудно, неправильно и безответственно, но эта часть меня всё ещё жила, была энергичной и билась в клетке.

После стольких лет это чувство снова напомнило о себе. И я не могла не мечтать о том, чтобы однажды освободить его.

8

Генри

Закрыв за Сильвией дверь, я вернулся на диван, где до её прихода попеременно жалел себя, а затем ненавидел.

Я всё ещё не мог поверить в то, что сделал прошлой ночью.

Хотя, если быть честным, это вполне укладывалось в рамки возможного. Я думал о том, чтобы её поцеловать, с того самого момента, как она вошла в винодельню пару дней назад. Но как я мог так потерять контроль? Я что, чёртово животное?

Может быть, стоит обвинить Санту. Если бы не он, я бы не оказался там так поздно. Я бы не фантазировал о том, каково это — быть женатым на ней. И я бы не поддался этому порыву — узнать, каково это прикоснуться к ней, пусть даже на мгновение представить, что она моя.

Но она не моя — это такая же фантазия, как и Крис Крингл.

Скрестив руки на груди, я пытался понять, чувствую ли я себя лучше или хуже после её визита. Наверное, лучше. Было приятно услышать, что она не просто не злится, но ей даже понравился этот поцелуй. Я заставил её почувствовать себя сексуальной и красивой, а это, как оказалось, никто давно не делал.

Но я всё равно чувствовал себя разочарованным. Я хотел большего, а получить это не мог.

Мой телефон завибрировал на кофейном столике, и на экране высветилось имя моего старшего брата, Энтони, который звонил из Индианы. Скорее всего, он просто хотел поздравить с Рождеством и поблагодарить за подарки или, по крайней мере, это хотела сделать его жена. Элисон умоляла меня приехать к ним на праздники и провести время с ними и их четырьмя детьми, но я сказал, что не могу так надолго оставить работу. Мои младшие братья, тоже женатые и с детьми, приглашали меня к себе, но я дал им тот же самый ответ.

Это была не совсем ложь, но под этим предлогом скрывалось нежелание провести праздники, завидуя счастливым семьям своих братьев. Может быть, это эгоистично и неправильно, но я просто не мог этого вынести сейчас. В следующем году всё будет по-другому.

Я надеялся.

Чувствуя угрызения совести, я ответил на звонок Энтони и поболтал с ним и Элисон, поблагодарив за их подарки и слушая, как дети радостно кричат на заднем плане из-за новых игрушек. Я связался с Марком и Кевином и повторил разговор ещё два раза — выражал благодарность, желал их семьям счастливого Рождества, заверял, что у меня всё в порядке и что я планирую провести день с друзьями. Элисон спросила, встречаюсь ли я с кем-нибудь, и я ответил, что нет. Когда она начала говорить о том, какой я ещё молодой и как мне нужно «вернуться в игру», я её перебил, сказав, что пока не готов. Хотя, учитывая Сильвию, это было уже не совсем правдой.

Пока я разговаривал с Кевином, Мак отправил мне сообщение с напоминанием, что я приглашён к ним на рождественский ужин. Но я снова ответил, что у меня другие планы. Сидеть напротив Сильвии за столом сегодня было бы не лучшей идеей.

И вообще, это была не ложь. Некоторое время назад я принял приглашение моего друга Лукаса Фурнье, ещё одного винодела из этого района, поужинать с его семьёй. Лукас и его жена Миа управляли винодельней Абелар на полуострове Олд-Мишн, и мы с ним разделяли похожие взгляды на ответственное сельское хозяйство и адаптацию старых методов в новых условиях. Мы познакомились, когда я работал на сборе урожая во Франции, где находилась винодельня его семьи. Более того, именно он рассказал мне о вакансии в Кловерли.

Мы с ним стали хорошими друзьями, и раньше я часто общался с ними вместе с Рене… до того момента, как Рене перестала выносить их троих детей.

Часть меня хотела отменить планы и провести остаток Рождества за бутылкой виски, шоколадными чипсами, которые мне прислали племянники из Фарго, и фильмами с Джимми Стюартом. Но я действительно любил Лукаса и Мию. Я давно их не видел и чувствовал, что обязан Лукасу за ту рекомендацию, которая привела меня в Кловерли.

Кроме того, валяться дома не улучшило бы моё настроение, а ехать на работу было невозможно. Что, если Сильвия увидит мою машину и решит меня навестить?

Она доверяла мне, что я буду вести себя правильно, и я пообещал.

Но это будет совсем не просто.

— Привет, Генри! С Рождеством!

Миа Фурнье поцеловала меня в обе щеки, прежде чем обнять. Она была миниатюрной женщиной с короткими каштановыми волосами и яркой, гостеприимной улыбкой.

— С Рождеством, — ответил я, протягивая ей бутылку вина и коробку шоколадных вишен.

— Ммм, спасибо, — сказала она, закрывая массивную дубовую дверь их впечатляющего дома.

Их винодельня, хотя и была похожа на Кловерли по ассортименту вин и организации мероприятий, отличалась размерами и стилем. Кловерли сохраняла дух американской фермы, а Абелар напоминала французский шато, что подчёркивало происхождение Лукаса и их общую историю — они познакомились во Франции. Дом с крутыми крышами, фасадом из известняка и угловыми башенками выглядел бы идеально где-нибудь в провинциальной Франции.

Мимо нас пронеслись двое детей — мальчик и девочка, громко крича. За ними пытался угнаться их младший брат, заметно уступающий им в скорости. Он споткнулся и упал плашмя на пол, но тут же поднялся и побежал дальше, что заставило меня рассмеяться.

Миа вздохнула.

— Я бы позвала их обратно, чтобы они поприветствовали тебя, но у меня нет сил кричать. Они поднялись ни свет ни заря, чтобы открыть подарки, и с тех пор носятся вот так.

Я постарался подавить чувство зависти.

— Похоже, весело.

— Проходи, — сказала она, показывая рукой, чтобы я шёл за ней. — Лукас на кухне. У нас ещё несколько гостей будет на ужине, но пока их нет. Думаю, ты их знаешь — мои друзья Коко и Ник Лупо с детьми, моя ассистентка Скайлар Прайс с мужем Себастьяном и их семьёй.

— Конечно, я их знаю. Себастьян Прайс — мой адвокат.

— Правда? — Миа обернулась через плечо и улыбнулась. — Такой замечательный человек.

— Согласен.

— Кстати, моя подруга Коко собирается на собеседование в Кловерли после праздников, — добавила она.

— Правда? На какую должность?

— Судя по всему, Эйприл ищет помощника для организации мероприятий. Мы с Коко раньше вместе занимались этим в Детройте, а потом она вела бизнес одна, до переезда сюда. Она настоящий профессионал. Она ищет только частичную занятость, но когда Хлоя позвонила и спросила, знаю ли я кого-то, я сразу подумала о ней.

— Похоже, она отлично подойдёт, — ответил я, заходя на кухню — просторное и светлое помещение с камнем и деревом в отделке.

Лукас стоял у мраморного острова и нарезал морковь, но, заметив меня, отложил нож и подошёл, чтобы пожать руку.

— Эй, давно не виделись. Как ты?

— Хорошо.

— Спасибо, что пришёл. Что будешь пить? Пиво, вино, коктейль?

Лукас говорил на идеальном английском, но в его речи всё же улавливался лёгкий акцент человека, который с детства говорил на двух языках.

— Вино подойдёт.

Миа протянула руку к ножу.

— Почему бы вам не открыть бутылку, налить по бокалу и пойти посидеть в библиотеке? Я тут сама разберусь.

Лукас посмотрел на меня и обнял жену, слегка зажав её в шутливом захвате.