(Не)милая Мила (СИ) - Жилло Анна

— Алик? Не выжрет. Давай поговорим об этом позже, ко мне пришли. Так я напишу Варе, что ты за ключами приедешь?

— Да, хорошо. Спасибо.

Разговор этот немного подпортил мне настроение, но неделя с Милой в Замке бурь того стоила. Секс с ней был просто улетным, и я хотел использовать эту неделю на полную катушку. Не только потому, что хотел ее побольше. Неделя в таком тесном контакте — этого достаточно, чтобы снять самые жирные сливки и понять, хочется ли продолжать. Возможно, мы оба обожремся и больше смотреть друг на друга не захочем. А может… нет, о других вариантах думать сейчас не хотелось.

Carpe diem — лови момент! Цени то, что есть.

Через час я позвонил тетке Варе, маминой сестре, и поехал за ключами, а оттуда прямой наводкой в Рыбацкое — посмотреть, как там дела. Варя сказала, что после жильца подогнала клининг для генеральной уборки, но я хотел убедиться лично. А заодно посмотреть, что нужно привезти — постельное белье, посуду, продукты.

Квартиру эту, по цене космолета, отец купил за неделю до инсульта, мы о ней даже не знали. И досталась она, как и все прочее имущество, нам с мамой в равных долях. Впрочем, имущества этого оказалось не так уж и много, потому что у отца были серьезные проблемы, о которых мы тоже не знали. Видимо, они-то его и подбили. А еще нам по наследству достались его долги и кредиты. Я подозревал, что он готовил свою компанию к банкротству и сливал с нее деньги. Квартиру наверняка оформил бы на мать или на меня, но не успел.

Когда мы со всеми расплатились, от наследства только она и осталась. Мать, собираясь за границу, продала свою квартиру и машину, после чего, накрученная молодым супругом, потребовала моего согласия на продажу и этой тоже. Мы и так уже были на грани ядерной войны, и эта предъява послужила красной кнопкой. Я отказался, поскольку абсолютно не доверял павиану Алику. Не хватало только, чтобы он спустил все деньги на ветер, оставив ее ни с чем.

Квартиру мать в итоге перед отъездом сдала, половина денег за аренду исправно капала мне на счет, но я на всякий пожарный случай их не трогал. На тот крайняк, если мои опасения оправдаются и она вернется — без гроша в кармане. Будет где жить и на что жить, хотя бы первое время. Поэтому продавать бабушкину квартиру я не собирался. Жилец съехал, поиском нового занималась Варя, точнее, ее зять-риелтор. Но пока безуспешно. Найти арендатора на здоровенный пентхаус — та еще задачка.

Квартира оказалась в идеальном порядке. Позвонив Милке и договорившись, что заеду за ней завтра утром, я заказал продукты, а пока ждал курьера, составил список всего необходимого. Что-то купил в ближайшем гипере, что-то забрал из дома. А еще договорился с соседкой, которой оставлял ключи, что она будет заходить и кормить Мяфа. Уже поздно вечером привез все, раскидал по местам, застелил постель и рухнул без сил, прислушиваясь к завываниям ветра.

И подумал, что год начался… насыщенно.

Глава 13

Мила

Когда я приехала, Инка проводила кастинг своей кукольной орды, выбирая ту единственную, которая достойна поехать с ней в пансионат, а мама спала на диване. Я бы тоже подремала после бессонной ночи и утреннего бонуса, но приткнуться было некуда, поэтому занялась сборами. Процесс шел медленно, поскольку то и дело зависала с глупой улыбкой, вспоминая особо пикантные эпизоды.

— Ты как кошка, которая налопалась сметаны.

Вздрогнув, я уронила Инкины колготки. Мама стояла на пороге и скептически смотрела на меня.

— Мама, ты наёпаясь сметаны? — тут же влезла любопытная мартышка с ушами-локаторами.

— А кстати, у нас есть чего поесть? — ушла я от ответа.

— Полный холодильник еды, — пожала плечами мама. И добавила с усмешечкой: — Тебя там не кормили?

Ну как тебе сказать, чтобы не слишком шокировать? Выбрала самый нейтральный ответ:

— Спорт требует калорий.

Вышла на кухню, залезла в холодильник, накидала на большую тарелку салатов, сделала гигантский бутер с четырьмя видами колбасы и ветчины.

— Спорт? Просто спорт?

Мама стояла на пороге и наблюдала за моими манипуляциями.

— Мам, не понимаю сарказма, — я начала злиться. — Ты хотела, чтобы я порвала с Костей? Я с ним порвала. Окончательно и бесповоротно. Ты хотела, чтобы у меня была личная жизнь? У меня личная жизнь. Что не так?

— Просто спорт? — повторила она.

— Да, представь себе. Любовью я сыта по горло. И не говори, что это аморально.

— Это не только аморально, но и глупо.

— Ма, сделай одолжение, перестань, а? Что было глупо и аморально, так это моя великая-превеликая любовь к Коту. Но я, как и все прочие человеческие люди, сильна жопо-умом. И учусь на своих ошибках, а не на чужих. Можно я уже поем?

— Да ради бога, — мама развернулась с обиженным видом и вышла.

Ну как же, не удалось внушить блудной дочери вечные ценности. А сама тоже встречалась с женатым. Будучи замужем. Но вы не понимаете, это другое! Потому что он развелся и на ней женился. Превратил-таки любовницу в честную женщину. Браво!

Поесть толком не получилось, потому что позвонил Лешка.

— Мил, в общем, я все уладил. Завтра твои во сколько уезжают?

— Часов в девять.

— Тогда к десяти подскочу — нормально?

— Да. А куда поедем-то? — аж между лопатками зазудело от любопытства.

— Не скажу, — загадочно прошептал он.

— Нет, ну я же должна знать, что с собой брать.

— О боже… Ну откуда я знаю, что вы пихаете в тридцать три чемодана? Представь, что неделю в гостинице будешь жить. В городе. Если что-то забудешь — закажешь. Или выйдешь и купишь.

— Так мы в гостиницу? В Питере?

— Мила, отстань! Все, до завтра.

Телефон пискнул, на экране появилась заставка — ночное небо над морем.

Ну и ладно. Пусть будет сюрприз.

Мама ушла к себе — собираться. Разумеется, еще двадцать раз проинструктировав меня, что положить для Инки и чем кормить ее на завтрак, чтобы не укачало в такси.

Педагог — это не профессия, это натура. Или болезнь. Неизлечимая.

Хотя меня немного все-таки покусывало: вот ведь, мать-ехидна, сплавила ребенка, а сама на блядки. Пришлось успокаивать совесть тем, что ребенок как раз счастлив поехать «с бабой в пансионат», вон как скачет и пляшет, дождаться не может. Ну а я тоже не могла дождаться завтрашнего утра. Дорвалась, что называется, до сладкого.

Утром, обцеловав Инку миллион раз, запихнула ее к маме в такси, пообещала звонить каждый день, помахала на прощанье и пошла складывать последние мелочи. Лешка приехал ровно в десять. За все время, сколько мы встречались, он не опоздал ни разу, всегда приходил раньше, хотя я тоже страдала болезненной пунктуальностью. Видимо, тот случай, когда он продинамил Ольгу, был чем-то экстраординарным.

— Слушай, а зачем нам вообще куда-то ехать? — спросила я через десять минут, с трудом отлепившись от его губ, да и то только потому, что рычаг передач впился в колено. — У меня всю неделю никого, у тебя никого… нет, у тебя кот. А кстати, куда ты кота дел?

— Никуда, — Лешка положил руку на то место, где наверняка зрел синяк. — Соседка будет заходить и кормить. А то он возомнил себя хозяином в доме. Вот пусть и хозяйничает.

— Рискуешь, Леш, — рассмеялась я. — Вернешься, а он уже твою квартиру продал и свалил куда-нибудь на Багамы.

— Да ты знаешь, с него станется. Я не удивлюсь. Значит, придется жить в… там, куда мы едем. Не, Мил, дома… это не то. Пусть будут каникулы. От повседневности. И для тебя, и для меня.

— Ладно, — довод показался убедительным. — Ну куда едем-то? Скажи уже.

— Увидишь, — он завел двигатель.

— Интриган!

Добирались долго — почти час. Сначала по полупустым улицам, потом по Кольцевой, по Вантовому мосту. Рыбацкое? Вот же занесло!

Попетляв по развязке, мы выбрались на проспект Обуховской обороны, голый и скучный.

— Как-то тут уныло, — заметила я.