Развод не дам. Точка (СИ) - Милоградская Галина

— Неплохо, — говорю, постукивая пальцами по губам. Смотрю на последнюю страницу, киваю. — Да, очень неплохо. Отправляй заказчику, ждём одобрения, запускаем кампанию.

— Серьёзно? — Она недоверчиво склоняет голову набок. В шесть ещё светло, но солнце уже садится и окрашивает её кожу в гутой оранжевый. Красиво. Так бы и нарисовал.

— У меня есть причины врать? — одёргиваю себя. Слишком много ненужных мыслей и сравнений. Слишком быстро они появились. Настораживает. — Хорошая работа. Можешь считать, что испытательный срок прошла. В понедельник зайди в отдел кадров.

И тут она улыбается. Сердце застывает, падает в желудок.

— Спасибо! Я могу идти?

Киваю заторможено. Хочется встряхнуться, как собака после речки. В руки себя взял, быстро! Она разводится, у неё ребёнок, чувства к мужу. Мне тут ничего не светит, даже если очень хочется. Но прямо сейчас понимаю, что эту улыбку хотел бы видеть каждый день.

Глава 20

Алёна

Первого сентября Марик не вернулся. Что и требовалось доказать: жена простила. Уложив Костика, забираюсь с ногами на диван, включаю «Дневник Бриджит Джонс» и открываю бутылку вина. К этому шло, не вечно же в тайных жёнах жить. Хотя в своих мыслях о будущем всегда представляла, что это я его бросаю, а не наоборот. Прикипела к Марику, привыкла. Наверное, даже полюбила, тут не разберёшь. Часто слышала о привычке в браке. Марик стал моей привычкой? Или зависимостью? Ну нет, точно не это. Тогда почему так горько? Наверное, потому что надо было как-то подготовиться.

Тут, в Москве, мы совсем одни. Сейчас бы на побережье. Сидеть, смотреть на звёзды и слушать дыхание моря. За окнами город, который никогда не спит. Что теперь, возвращаться обратно? Опять сдёрнуть Костика, уйти из офиса, когда только налаживаться с коллективом началось, сгонять квартирантов из дома в Сочи… Да и сам переезд хуже пожара. На работе мне нравится. Поняла, как по людям соскучилась, по живому общению, не он-лайн. И садик у Костика хороший, хоть и бюджетный. Марик на полгода квартиру снял, подкоплю, дальше сама платить буду.

Только сейчас начинаю понимать, как сильно рядом с Мариком застряла. Зависла. После рождения Кота дом-дом-дом. Редкие встречи, работа и постоянные попытки доказать себе, что смогу. А по факту — топтание на месте. Все эти годы в вечном ожидании. Чего только? Кому-то счастье в деньгах кому-то в детях и семье. У меня и того, и того наполовину. Отпуска ни разу не было толком, чтобы куда-то поехать втроём. Только с Котом, и то, по побережью. Абхазией нас давно не удивить. Дальше не получалось выбираться. Марик с семьёй пол-Европы объехал. Сколько раз смотрела фотографии из блога жены и представляла, что я там, не она?..

Сколько бы ни говорила себе, что не завидую, конечно, завидую, не робот же. Жалеть не жалею — как можно жалеть, когда сын-солнышко рядом? И отца лучше Марика попробуй ещё найди. Вот именно. У него там семья, а мы — так, с боку припёку. Да, Москва многое расставляет по местам. Останься мы в Сочи, сколько лет я бы ещё так жила? Не жила, проживала лучшие годы на подхвате.

Рука так и тянется ему написать. Послать. Высказать всё, что думаю. Жене позвонить. Хотя она-то тут точно ни при чём. Она была, есть и будет.

Странно, но поняв, что Марик ушёл, я чувствую свободу. Даже дышать стало проще. Он якорем был, а сейчас готова пуститься в свободное плавание. Молодая ещё, красивая. С сыном, и что? Замуж пока не собираюсь, а вот карьерой можно заняться. И мир посмотреть. Да у меня столько всего впереди! А он пусть живёт, как живётся. С Костиком видеться не буду запрещать. И так редко появляется. Сын чуть подрастёт, расскажу что к чему. С психологом посоветуюсь, как лучше подготовить. Подозреваю, это уже сейчас делать надо.

Просыпаюсь по будильнику, голова гудит. Всё-таки почти целая бутылка вина в будний день, когда надо рано вставать — это слишком жестоко. Отвожу Костика в садик, сама — в офис. По дороге беру кофе, выхожу на станцию раньше. Нет, Москва начинает нравиться. Проникает под кожу, впитывается в кровь. Это ритм, обрывки разговоров, чувство, что самое важное происходит именно здесь…

На входе кто-то едва с ног не сбивает. Пошатываюсь. Под локти подхватывают крепкие мужские руки.

— Извините. — Голос приятный, глубокий. Глаза тёмно-зелёные, очень близко.

— Ничего, — говорю, выпрямляясь. Мужчина уже спешит к лифту, а я провожаю его фигуру задумчивым взглядом. Высокий, но ниже Марика. И плечи уже. Свитер мешковатый, но видно — минимум из прошлой коллекции. И нет, не Эйч энд Эм или Зары. Он тоже тут работает? Может, ещё и встретимся.

На обед иду с девочками-коллегами. Выбираем кафе на десятом этаже. Здесь много света и зелени, а ещё собирается едва ли не треть офисного планктона башни. Цены приемлемые, на вкус очень даже.

— Вон на того глянь. — Вера показывает вилкой на клерка в пиджаке и галстуке, подтянутом под горлом. — Мне кажется, ничего.

— Ничего — это объёмная характеристика, — хмыкаю, протыкая кусочек курицы в салате. Девочки на два года меня младше, а у меня ещё и ребёнок. В их глазах я — взрослая и опытная. Смешно даже, у них опыта побольше моего будет.

— А вон тот? — Надя косится на ещё одного белого воротничка. Ничего примечательного, ну, правда. Понимаю, что меня другие мужчины привлекают. Как шикарно Марик в форме смотрелся… Огонь просто! Вот где слюна сходу начинает капать. Или…

Снова его вижу. Мешковатый свитер, узкие джинсы, длинные тёмные волосы завязаны в хвост. Он тут инородное тело, оттого внимание перетягивает безо всяких усилий. С такими людьми хочется познакомиться ближе: слишком сильно выбиваются из общего ряда. И от таких хочется держаться подальше по той же причине. Он пересекает столовую с явной целью: в дальнем углу сидит несколько парней, одетых так же небрежно. Коллеги, наверное. Слежу за ним из любопытства, которое невозможно объяснить. Несколько фраз, и он уходит. Сидеть здесь не стал, а жаль. Уже представила, как толкну его неловко, когда буду идти с подносом. Узнает или нет?

Девчонки продолжают обсуждение, а смотрю на экран. От Марика тишина. Хоть бы слово сказал. Попрощался бы как-нибудь. Или я для него — тряпка половая? Попользовался и даже мыть не стал, просто выбросил? Всегда такой была? Он на комплименты был щедрым, а что на счёт искренности? Хотя я тоже на эту тему не говорила никогда, что теперь жаловаться…

Проходит несколько дней тишины, и обида на Марика начинает сменяться тревогой. За вещами бы наверняка заехал. Раньше долгое молчание вообще не волновало, поэтому к пятнице доходит — скорее всего работа. Он как-то показывал мне своё расписание. Точнее, то, каким оно может быть. Для лётчика оно составляется на месяц, да, но человеческий фактор никто не отменял. Кто-то болеет, приходится резко сменить. Где-то задержка вылета — сбой в расписании. Иногда может быть ночной рейс и почти сразу — утренний. Потом отоспаться и снова ночной. Зря беспокоюсь. Точно совершенно зря.

В пятницу приходится задержаться на работе: вносим последние поправки в проект. Люблю свою работу, всегда любила, но именно в окружении людей, горящих тем же, чем и ты, чувствуешь настоящий драйв. Это круче любого секса — сплошной адреналин. Спасибо Вере, которая подсказала, и её сестре Насте: она уже три раза выручала и забирала Кота из садика. Денег просит немного, да и мне это надо нечасто, но в таких форс-мажорах помогает. Студентам заработок лишним никогда не будет. Выхожу из офиса уже в десятом часу. На улице светло, как днём, может, даже светлее. Ярко горят фонари, проносятся машины. Сейчас бы в клуб до утра! Не с кем, да и о таком надо заранее предупреждать, подозреваю, у Насти тоже на этот вечер планы…

Голос за спиной звучит смутно знакомо. Оборачиваюсь: так и есть, тот интересный парень. Сегодня в мягком тренче и футболке. Завершает разговор по телефону и смотрит на меня. Не заметила, что остановилась.

— Привет, — говорю, улыбаясь.

— Мы знакомы? — Он приподнимает бровь.