Погоня (СИ) - Хармс К.А.

Ее щеки покраснели, и я раздвинул ее ноги бедром, толкаясь в нее своим твердым членом.

— Видишь? Даже эта сладкая киска помнит, что я могу с ней сделать.

— Я вполне уверена, что тоже помню, — наконец ответила она и улыбнулась. Все же, я ничего не мог поделать с чувством, словно я находился на суде. Она все еще казалась нерешительной, как будто она что-то скрывала о себе, и боялась что-то раскрыть.

Я должен был придумать способ, чтобы вместе преодолеть прошлое.

— Какие планы на сегодня? — спросил я, все еще медленно двигая бедрами, чтобы скользить своей эрекцией по ее обнаженной киске.

Было трудно сосредоточиться, когда она становилась все более возбужденной, и с каждым толчком ее влажность медленно покрывала мой пенис.

— Я, — задыхалась она, — только я... — ее слова замерли, когда я надавил концом моего члена на ее вход.

— Я хочу трахнуть тебя без защиты, — признался я, не в силах воздержаться от правды. Я так завелся в тот момент, что чувствовал, как будто весь здравый смысл вылетел в окно. — Я хочу погрузить свой член глубоко внутрь твоей симпатичной киски и услышать, как ты будешь стонать мое имя.

Она уставилась на меня в шоке. Но я также видел приятное сияние желания в ее глазах, которое наблюдал неоднократно вчера вечером.

Предохранение было неотъемлемой частью секса для меня, но когда я встал с постели прошлой ночью, чтобы бросить использованный презерватив, я заметил упаковку противозачаточных таблеток на тумбочке в ванной. И в первый раз в своей жизни у меня промелькнула мысль оттрахать женщину до одурения без какого-либо препятствия между нами.

Теперь, когда я расположился между ее бедер, надавливая на ее жаждущий, влажный центр, готовый принять меня, я должен был спросить ее разрешения. Я отчаянно нуждался в том, чтобы почувствовать, как она сжимается вокруг меня. Когда она не ответила, я толкнулся немного дальше, и когда головка моего члена вошла в нее, она застонала.

— Скажи мне, что все в порядке, Кира.

Она открыла глаза и окинула меня взглядом, невиданный мной ранее. Он скорее походил на вспышку раздражения.

— Называй меня малышкой, — сказала она. — Или дорогой. Мне нравится, когда ты так меня называешь.

Я мог бы это сделать. Уверен, что в тот момент я бы назвал ее как угодно по ее желанию.

— Малышка, — прошептал я. — Скажи, что я могу трахнуть тебя без защиты.

Она улыбнулась, задвигав бедрами, и я скользнул внутрь нее чуть глубже.

— Да, — умоляла она. — Пожалуйста.

Она закатила глаза, когда я вошел в нее, и ее тепло окутало меня. Черт, она ощущалась так невероятно. Такой чертовски тугой и горячей.

— Черт, — простонал я, когда вышел из нее, только для того, чтобы снова погрузиться. — Больше никаких презервативов. — Это был не вопрос. Я поклялся в тот момент, что никогда ничему больше не позволю встать между мной и совершенством Киры.

Она была слишком протрясающей, чтобы сдерживаться.

— Вау, — прошептала она, оглядывая мой пентхаус. — Он красивый и очень большой.

— О, такие слова хочет услышать каждый мужчина, — заметил я, когда я подошел сзади нее и отодвинул ее волосы в сторону.

Я наклонился и поцеловал ее в шею, обнимая ее за талию и кладя руки на ее живот. Я не мог удержать свои руки при себе, когда она находилась рядом.

— Я имела в виду пентхаус, — хихикнула она, когда я укусил ее за плечо. — Но он тоже впечатляющий.

Прошло менее двадцати четырех часов с тех пор, как я появился у нее дома и не оставил ей другого выбора, кроме как поддаться этому притяжению между нами. И в последние восемь часов я наблюдал, как она постепенно расслабилась и перестала бороться с нашим взаимным влечением. Я поймал ее все еще смотрящую в потолок в задумчивости, но она уже не сопротивлялась, когда я прикасался к ней или целовал без предупреждения.

Я был уверен, что со временем, она будет еще более расслабленной, потому что я не позволю ей снова оттолкнуть меня. В тот момент, когда я вошел в нее, она стала моей, и я буду терпеливо ждать, когда и она тоже признает это. Ну а пока я планировал провести с ней как можно больше времени, показывая ей, что значит быть со мной.

— Моя квартира напоминает шкаф по сравнению с этим домом, — сказала она, направляясь к огромным окнам, которые располагались в гостиной и кухне. — Нет, я уверена, что даже твои шкафы больше, чем вся моя квартира. — Она обернулась, ослепляя меня великолепной улыбкой. — Я живу в обувной коробке.

— Там уютно, — сказал я. У нее была крошечная квартира, но она подходила ей.

— Она словно коробка из-под обуви, — снова сказала она.

— Да, малышка, ты права. — Я вернул ей игривую улыбку. — Она маленькая.

Теплота накрыла меня, когда она продолжала осматривать мой пентхаус. Каждый раз, когда она проводила пальцем по предмету искусства или улыбалась чему-то, что ей нравилось, мой живот сжимался. Ее присутствие здесь, в моем доме, казалось правильным.

Кира остановилась у входа в столовую, всматриваясь с тоской в картину, находящуюся перед ней.

— Это картина маслом Кристиан Влегелс?

Я был удивлен, что она узнала художника, но потом вспомнил, что я все еще очень мало знал о ее жизни, например, о том, откуда она взялась или кем были ее родители, или каким образом она оказалась в Нью-Йорке.

— Ты знаешь ее работы? — спросил я.

Волнение на ее лице быстро сменилось нервозностью.

— О, ну, эм ... — она заерзала и посмотрела вниз на свои ноги, жест, который она использовала, когда пыталась избежать или сменить тему. — В кабинете мистера Райта есть несколько ее картин, и я думаю, что они прекрасны.

Вместо того чтобы надавить на нее, чтобы узнать, действительно ли это так, я отмахнулся и выбрал другой путь. Я взял пульт со стола рядом со мной и включил плеер. Комната внезапно наполнилась медленной и страстной музыкой.

Кира подняла глаза и улыбнулась, в то время как я преодолел расстояние между нами и притянул ее тело к своему.

— А он умеет танцевать, — прошептала она.

Я усмехнулся, потому что она произнесла так, как будто была немного удивлена этим.

— Только когда у меня есть возможность станцевать с женщиной, также удивительно пахнущей, как ты, — я уткнулся носом в ее волосы, и она прижалась ко мне чуть-чуть ближе.

Этот расслабленный обмен фразами с Кирой ощущался вполне естественным. Она заставила меня чувствовать себя свободно, снять маску жесткого бизнесмена, которую я носил на людях, и просто быть собой. Я прижимал ее близко, когда мы двигались вместе, как будто проделывали это в течение многих лет. Когда она отклонила голову назад, чтобы посмотреть на меня, я воспользовался возможностью, нежно поцеловать ее. Это был легкий, умиротворенный момент был. В этом не было ничего сексуального, но интимное единение было почти на инстинктивном уровне. Не нужно было напрягаться или раздумывать, мы просто отдались течению, будто были предназначены друг для друга.

Позже я спрошу ее о прошлом и о том, что каждая пара должна знать друг о друге. Пока же я просто хотел наслаждаться этим моментом вместе.

Глава 19

Кинсли

Поток воды лился по моей спине, когда я оперлась на стенку душа передо мной и оглянулась через плечо, загипнотизированная красотой Эштона. Вода сверкала бисером на его теле. Он крепко сжимал мои бедра, снова и снова вонзаясь в меня, приближаясь к освобождению, глаза его были закрыты, рот слегка приоткрыт. Откинув голову назад, и его руки были согнуты, когда он притянул меня назад, чтобы встретить его толчки, его пальцы впились в мою плоть. Он прикусил нижнюю губу, но не смог сдержать звериное рычание, вырывавшееся из его груди каждый раз, как он глубоко входил в меня.

Все мое тело трясло от силы, с которой он трахал меня.

— Черт побери, — он застонал, толкаясь бедрами и вбиваясь в меня. — Так чертовски хорошо. — Тяжело дыша, он стал двигаться быстрее, мне пришлось сильнее прижаться к стене, в опасении поскользнуться от его натиска, с которым он брал меня. Еще один оргазм сформировался глубоко внутри меня, когда он продолжал ласкать меня самым эротическим способом.