Мой идеальный смерч. Дилогия (СИ) - Джейн Анна

«Мы боимся правды. Мы очень боимся его правды», — согласились головастики, уныло качаясь в такт грустной и напряженной мелодии, взявшись за лапки — чтобы не было так страшно.

— Я так и знал. — Повторил он, задумчиво оглядывая меня с ног до головы. — Мне придется долго делать из тебя взрослую девочку, Маша.

— Взрослую? Да что вы все заладили, что я ребенок? — тихо, но со злостью спросила я. — Ладно, поговорим об этом позже, Смерчинский. А сейчас…

— А сейчас ты разрешишь мне тебя поцеловать? — невинно перебил меня этот охламон. — Я честно скучал. Хочу награды.

— А сейчас мы пойдем в какое-нибудь укромное местечко… к примеру, в тот парк, и ты…

— Почему ты всегда предлагаешь мне уединиться где-нибудь в парке? Я ведь тебе пару раз говорил, что сейчас я не такой экстримал, чтобы делать это в людных местах. У меня дома…

— Заткнись, — звенящим голосом выкрикнула я. — Заткнись и дослушай меня до конца. Сейчас мы идем в парк. И ты расскажешь мне все.

— Что — все? — Дэн продолжал улыбаться своей уже ставшей для меня фирменной «смерчинской» улыбкой: обаятельной, обезоруживающей и широкой. На его, как и всегда, гладко выбритых щеках появились хорошо знакомые милые ямочки, в ярко-синих радужках едва заметно отражались кончики темно-коричневых ресниц, на которых искрились внутренние звезды Дэна. Да, с недавних пор мне казалось, что в Дэне есть звезды, как бы абсурдно это не казалось. У меня разноцветные наглые головастики, у него — яркие, то ли игривые, то ли мудрые звезды, у Димки — искры, то прячущиеся в зрачках, то вдруг цветной взрывной россыпью появляющиеся в уголках его глаз.

— Правду. — Уже совершенно спокойно ответила я, но внутри пожар тревоги только рос, и орел был бы не прочь, если бы кто-нибудь залил его огнетушителем.

— Правду?

— Да.

— Какую же?

— Большую и волосатую, как мое котэ.

— Как котэ… — Он задумчиво, глядя куда-то в небо, набрал полную грудь воздуха.

— Хватит повторять за мной. Пошли в парк, и ты расскажешь мне, зачем ты заставил меня поверить, что ты влюблен в Князеву и почему я должна была вместе с тобой играть в «разлучников». Все, иди за мной.

Он ничего не сказал и пошел следом. А я, когда мы молча подошли к парку, не оборачиваясь, кинула через плечо:

— А, да. Кого там боится наш милый Тролль? И что она тебе не сказала сразу? Часто ты выступаешь для нее нянькой?

— Ого, откуда такие сведения? — чуть помолчав, произнес он, не спеша нагонять меня и продолжая шагать сзади. Во мне проснулось немного злорадства. Он явно удивился. Да-да, малыш, Маша все знает!

— Что вас связывает, Смерч? — Как можно более сухим тоном произнесла я. — Не забудь рассказать мне об этом. И про Инну тоже. Она была твоей девушкой? Любила тебя? Поэтому сейчас ты помогаешь ее сестренке Троллю?

Я впервые видела, как он смотрит на меня без эмоций: то ли равнодушно, то ли так глубоко спрятав вдруг все свои эмоции, что его глаза стали пустыми.

Кажется, легкий ветер резко затих.

— Трехочковый. — Произнес Денис, продолжая пугать меня своим взглядом. — Ты без труда закинула трехочковый, Маша. Только очень долго готовилась.

— Просто его очень трудно забросить, Смерчинский. Но, я, правда, долго готовилась к этому. Но только сегодня мне, наконец, дали мяч в руки. С пустыми руками я не попала бы и в сетку, даже если бы мне пообещали сразу 10 очков. Веришь?

Мне хотелось, чтобы он рассмеялся — как и всегда и сказал, что никакой Инны он не знает и с Ольгой его ничего не связывает, но он этого не сделал и, продолжал быть серьезным, что еще больше меня рассердило.

— Верю.

Мы подошли к свободной лавочке, стоявшей напротив веселого фонтанчика, в котором брызгались два беззаботных ребенка, снявших обувь и шлепающих босыми пятками по воде. Я села, а Дэн встал напротив, засунув руки в карманы темно-синих джинсов и загораживая от меня и фонтан с детьми, и весь обзор, как будто бы хотел оградить от всего мира своей тенью. Он смотрел на меня уже не отстраненно, а спокойно: то ли не чувствуя за собой вины, то ли думая, что ничего особенного не совершил. А я взирала на него, как последний истинный патриот Земли на инопланетного агрессора, уничтожавшего кучу населения.

Я не выдержала и начала первой.

— Смерч, я сейчас очень злая. Или ты рассказываешь мне, в какую хрень и зачем ты меня втянул, или…

— Или?

— Или я резко перестаю общаться с человеком, который нанес большие повреждения моему носу, — сказала я, еще больше испугавшись его будущих слов и пытаясь неудачно шутить на тему «вождения за нос».

— Мария, — он сел передо мной на корточки и заглянула в глаза снизу вверх.

— Сядь рядом.

— Что с тобой? Кто тебя обидел?

— Ты дурак? Ты меня обидел.

— О-о-о, как все серьезно.

— Сядь, кому сказала, рядом, — вспылила я. — Потому что мой следующий трехочковый попадет тебе в лицо. Не раздражай меня и начинай свой рассказ. Наверняка он будет у тебя долгим, Денис.

Денис пожал плечами

В кармане некстати завибрировал сотовый телефон. Я дернулась. Неужели мама проверяет, как у меня дела с учебой? Но, оказалось, это была вовсе не мама.

— А этому что надо? — перенесла я часть праведного гнева на ни в чем неповинный мобильник.

— Кому? — мигом заинтересовался смс-кой Дэн. — Дмитрию? Ему ты нравишься, так что ничего удивительного, что он оказывает тебе знаки внимания.

— Не Дмитрию. Никите.

Вот тогда Смерч перестал быть равнодушным и «пустым». Надолго. Его взгляд стал другим — злым, беспокойным и совершенно серьезным, как у папы, которому сказали, что его друга ранили в перестрелке. Или как у мамы, узнавшей, что в нашей квартире был пожар. Он резко выхватил у меня телефон, и я даже не успела прочесть, что там мне прислала мой «новый друг» Никита Кларский.

— Эй! Ты чего, совсем рехнулся? — мигом вскочила я на ноги. А Дэн успел удалить сообщение, и я так и не узнала, что там хотел от меня Ник. Как же меня это разозлило!

Орла из горящего задымленного леса мигом перекинуло в холодную ледяную пустыню где-то в районе Северного полюса.

— Я запрещаю тебе реагировать на него. — Голосом, который не допускал возражений, сказал Смерч, совершенно неожиданным образом сжал мне оба запястья, наклонился и, удерживая руки, словно думая, поступать ли ему так или нет, медленно коснулся губами щеки, а потом решительно поцеловал, шепнув перед этим, что он обязательно мне все расскажет.

Бедную птицу вновь вернули на прежнее место обитания — в любимые горы, простирающиеся над прекрасной зеленой солнечной равниной, в которых скоро обещали расцвести розы — в этом годы в долине появился лучший в мире садовник.

Дэн долго, с упоением целовал Марию. Сначала она для порядка сопротивлялась ему, а потом попыталась взять инициативу в свои тонкие, но весьма сильные рук. Обычно Смерч позволял делать это своим девушкам, и ему даже нравилось это, но в этот раз он хотел быть лидером.

Маша от его настойчивости даже растерялась, она так и стояла, не двигаясь и не касаясь его. И тогда Дэнни, гладящий ее по спине и волосам, просто взял ее руку и положил себе на пояс, не отрываясь от губ своей, как он уже считал, девушки.

Ему хотелось, чтобы поцелуй был долгим, потому что он оттягивал разговор, но это оказалось совершенно невозможным. Все когда-нибудь имеет свойство заканчиваться.

Монстрик с удовольствием подбадривал бы хозяина, вскидывая вверх перепончатые крылья с воплями: «Сделай ее!», но неожиданно сам для себя был облит сверху мстительным орлом, держащим в крыльях ведро ледяной воды. После вероломного обливания он вдруг резко выгнулся дугой, заискрил солнечными лучами и трансформировался в прозрачную копию Дэна — Дэна, попавшего под дождь: грустного, усталого, в промокшей одежде и с мокрыми волосами, по которым на лицо и шею стекали холодные тяжелые капли. Его плечи едва заметно дрожали от холода и пронзительного ветра, надвигающегося откуда-то с Востока, а почти белые, как бумага, ладони, уже устали греть друг друга и безвольно опустились.