Полёт мотылька (СИ) - Лин Брук

Родители с Альбертом постоянно рядом, а по ночам мама с мужем сменяют друг друга, не давая даже одной ночи провести мне в одиночестве, за что я безгранично им благодарна.

Одиночество — оно прекрасно, да! Но не тогда, когда ты пребываешь в беспамятстве. В минуты забвения хочется чувствовать, что рядом кто-то есть, что кто-то бережёт тебя и твои переживания.

А переживаний было много. В основном от снов, которые так же не отличаются разнообразностью и начинают меня настораживать. Сны, где я влюблена и счастлива рядом с другим мужчиной. Мне настолько хорошо и уютно с этим неизвестным, что порой мне не хочется возвращаться к реальности. Хотя даже в реальности ощущение влюблённости не покидает меня, и это очень пугает. Пугает, ведь сердце тянется к неизвестному, не замечая рядом мужа.

Утро кажется прекрасным. За окном светит солнышко, и слышится пение птиц. В мыслях я уже гуляю далеко за пределами этой больницы, в парке с красивыми клумбами и пышными деревьями. Там, где всегда можно услышать детский смех и увидеть влюблённые парочки, держащиеся за руки. Мне не хватает сейчас этой простой роскоши, которая дана каждому человеку.

Тихо скрипит дверь, оповещая о приходе гостя. Это Альберт, а в руках он держит большой букет белых роз. Я улыбаюсь такому жесту мужчины, но увы. цветы, от чего-то, совсем не вызывают у меня радости.

— Доброе утро! — он подходит ко мне и, поцеловав меня в лоб, вручает цветы.

— Доброе.

Я внимательно изучаю каждый бутон и не понимаю, почему мне так не нравится этот букет.

— Спасибо — не желая расстраивать его, я вновь улыбаюсь, делая вид, что мне все нравится.

— Сегодня прекрасная погода. Я договорился с врачами, и они позволили нам с тобой немного прогуляться.

— Правда? — радуюсь искренне.

— Правда.

Я медленно встаю с постели и прохожу к зеркалу. В зеркале на меня смотрит все та же девушка с бледным лицом, потерянными зелёными глазами и вся в ссадинах.

Я избегаю таких встреч с собой, потому что пугаюсь, порой не узнавая собственного отражения.

— Ты очень красива! — подходит сзади Альберт и, впервые, обнимает меня.

У меня перехватывает дыхание. Внутри все скукоживается, и мне хочется оттолкнуть его от себя. Меня накрывает чувство стыда за его объятия, и складывается ощущение, будто бы я предаю что-то очень значимое. Это кажется немыслимым и ещё более устрашающим. Он ведь мой муж, у меня не должно быть таким мыслей и, уж тем более, чувств.

Он отпускает меня, видимо уловив моё состояние, а я начинаю пытаться собрать волосы. Но руки начинают дрожать, как только я их поднимаю. Беспомощно смотрю на Альберта, в надежде что он поможет:

— Мне больно — произношу дрожащим голосом, еле сдерживая слезы от проснувшихся острых пульсаций в руках.

— Давай я помогу — он вновь подходит ко мне и берет с рук расческу.

Я благодарно киваю ему головой и поворачиваюсь обратно лицом к зеркалу.

— Тебе идёт с распущенными волосами — аккуратно расчёсывая волосы, молвит он.

— Спасибо, но, когда они соприкасаются с кожей, у меня все начинает болеть.

— Ещё чуть-чуть и все будет хорошо — ловит мой взгляд в зеркале и открыто улыбается.

— Надеюсь на это — натянуто улыбаюсь в ответ.

Альберт с особым трепетом собирает мои волосы в хвост. Слегка несуразно, но мне, все равно, приятна его помощь.

Как только мы выходим во двор, я расплываюсь в улыбке, видя так много новых лиц. Мне так не хватает этого света в четырёх стенах, что я, сама того не замечая, беру Альберта под руку и, облокотившись на него, спешу на прогулку.

Муж оказывается неплохим собеседником, но мне становится очевидным, что в обычной жизни он не так разговорчив, как сейчас. И я ему благодарна за все его попытки поднять мне настроение, ведь, в основном, ему удаётся это сделать.

— Амели? — слышу я женский голос со стороны.

Я оборачиваюсь и вижу красивую эффектную брюнетку с большими карими глазами.

Она подходит к нам, и их взгляды с Альбертом встречаются:

— Здравствуй, Альберт — обращается первой.

— Рад тебя видеть — приклонив слегка голову, приветствует в ответ мужчина.

Девушка переводит взгляд на то, как взволновано я вцепилась в руку мужа, и искажается в лице. Кажется, что увиденное ей не нравится, и я предполагаю, что они с Альбертом когда-то были в отношениях.

— Амели, это Марта. Вы с ней знакомы — представляет мне её.

— Здравствуйте — произношу расстроено, вновь не узнавая знакомого мне человека.

— Привет, моя хорошая, — девушка подходит ко мне и обнимает. — Как я счастлива видеть тебя в добром здравии!

Сомнений нет в её искренности. Она кажется довольна таки милой и радушной для бывшей девушки моего мужа. Но тогда к чему был тот взгляд минутой ранее?

Я отпускаю руку Альберта и, обняв девушку в ответ, вдруг чувствую знакомый аромат мандаринов и морского бриза. Предполагаю, что это её парфюм, но прислушавшись, понимаю, что от неё исходит шлейфом ландыша, а мандарины и морской бриз находится где-то в моем подсознании.

— Извини, что не навещаю. Мне пока не разрешают к тебе входить — шепчет она мне на ухо.

Услышав это, я понимаю, что мы находимся с ней в хороших отношениях.

А в последующие секунды я вдруг слышу заразительный женский смех, который мне знаком. Я резко отстраняюсь от девушки и начинаю оглядываться, чтобы найти обладательницу этого смеха. И не найдя ни одного человека, который выказывал бы какие-либо признаки веселья, я начинаю растеряно озираться по сторонам, так как в ушах продолжает звенеть этот смех.

— Что-то случилось? — встревожено интересуется Альберт.

— Сейчас кто-то смеялся? — перевожу взгляд на них, и с отчаянием в глазах смотрю на мужа.

— Нет, дорогая.

— Послышалось, значит?

— Послышался чей-то смех? — уточняет мужчина.

— Да, женский. А ещё я слышу аромат мандаринов и моря — резко останавливаюсь, понимая насколько странно все звучит.

— Может это из-за меня? — аккуратно улыбается девушка. — Мы бывали с тобой в Каннах.

«Канны» — от этого слова все мысли мои канут к моим снам. Именно на берегу лазурного моря и в Париже я всегда вижу того самого неизвестного мне мужчину.

Сердце начинает биться с непривычной для меня скоростью, и я резко цепляюсь в руку Альберта. Мне вдруг становится так страшно от мысли, что сны мои могут быть видениями из прошлого…

— Я тебя фотографировала у моря, — продолжает Марта, — А там рядом были мандариновые деревья. А смех… смех, наверное, был мой. Я люблю посмеяться — она улыбается, но, посмотрев на мою вцепившуюся руку в Альберта, её лицо резко меняется.

— У тебя красивый смех — отмечаю, не удержавшись.

— Спасибо, дорогая! — она вздыхает и смотрит на все уже более снисходительно. — Ладно, ребят, я пойду.

— Как он, Март? — вместо прощания, интересуется Альберт.

— Все так же — голос девушки вздрагивает, а глаза начинает бегать из стороны в сторону, в попытке не выдать ту боль, что идёт у неё изнутри.

— Дай Бог, он скоро придёт в себя — сопереживая, молвит он.

— Дай Бог!

Она пытается улыбнуться, но становится очевидным, — сейчас была затронута больная тема для ее души. Настолько больная, что скрыть это просто невозможно.

Мы прощаемся с Мартой, и девушка проходит в больницу.

— А о ком шла речь? — не удержавшись от любопытства, спрашиваю у Альберта.

— О её молодом человеке — отвечает кратко.

— А что с ним произошло?

Он тяжело вздыхает и убирает взгляд в сторону:

— Он в коме.

Его слова больно колют в сердце. Будто бы мне только что сообщили, что в комме находится мой близкий человек.

Внутри начинает твориться информативный хаос. Не понимаю, как правду отделить от вымысла, как понять и объяснить все, что чувствует сердце, и как не потеряться в этой пучине беспорядка.

Как найти, своё настоящее "Я", когда ты не помнишь себя и живёшь, ориентируясь исключительно на свои эмоции, которые порой настолько противоречивые, что становится дурно.